8. Но не тотчас новобранец, принятый по набору, должен получать военную метку; сначала он должен быть испытан упражнением, чтобы можно было определить, действительно ли он подходит к такому делу. Нужно исследовать, думаю, его подвижность и силу, способен ли он научиться владеть оружием, обладает ли он нужной для бойца смелостью. Многие хотя с виду и кажутся вполне приемлемыми, при испытании оказываются совершенно неподходящими. Поэтому нужно отвергнуть менее нужных и на их место следует избрать наиболее энергичных. Ведь при всяком столкновении имеет значение не столько количество воинов, сколько их доблесть.
Когда новобранцы таким образом занесены в списки, их надо обучать при помощи ежедневных упражнений искусству владеть оружием. Но небрежность, явившаяся результатом долгого спокойствия, уничтожила применение этого метода. Кого можно найти, чтобы он научил воинов тому, чего он сам не знает? Поэтому указания на древние правила и обычаи нам нужно искать в историях или (в специальных) книгах. Но первые описывали нам только военные события и результаты войн, оставляя в стороне, как всем известное, то, что мы теперь разыскиваем. Правда, и лакедемоняне, и афиняне, и другие греки написали целые книги о многом, что относится к тактике, но мы должны исследовать военное искусство римского народа, который свои первоначально столь ничтожные пределы расширил как империю почти до грани солнца, до конца самого мира. Эта необходимость заставила меня, перелистав многих авторов, изложить с возможной точностью в своей маленькой работе то, что написал о военном искусстве знаменитый Катон-цензор, на что с большой настойчивостью указывали Корнелий Цельз и Фронтин, что изложил в своих книгах Патерн, этот неутомимый представитель и защитник военного права, что можно извлечь из распоряжений Августа, Траяна и Адриана. Себе я не приписываю никакого особого авторитета в этих делах, но рассеянные всюду замечания тех лиц, которых я назвал выше, я передаю в определенном порядке, можно сказать, давая краткое их изложение.
9. Как бы первым посвящением к военной подготовке новобранцам должно служить обучение военному шагу. Больше всего следует заботиться и во время похода и в боевом строю о том, чтобы все воины сохраняли правильные ряды при движении. А этого возможно достигнуть только в том случае, если благодаря постоянному упражнению они будут учиться двигаться быстро и ровно. Всегда наибольшей опасности подвергается войско разделившееся и не держащее крепких рядов. Военным шагом в 5 летних часов может быть пройдено 20 миль. Полным шагом, более быстрым, в то же количество часов проходят 24 мили. Все то, что свыше этого, является бегом; определить расстояние, проходимое при этом, невозможно. Особенно к бегу должны быть приучены молодые воины, чтобы большим натиском они нападали на врага, чтобы в надлежащий момент они быстро могли занять удобные позиции и тем предупредить врагов, которые собирались сделать то же самое, чтобы они быстро и бодро шли на разведку и еще быстрее возвращались, чтобы с большей легкостью ударили в тыл отступающего и бегущего врага. Воин должен быть обучен постоянным упражнением и прыганью, -- перепрыгивать через рвы и преодолевать всякое мешающее возвышение, с тем чтобы, если встретятся подобные трудности, воины могли без труда преодолеть их. Кроме того, если во время самого столкновения, когда пущено в ход оружие, под градом стрел боец двигается бегом, скачками, то он поражает и ослепляет глаза неприятеля, устрашает его ум и наносит ему удар раньше, чем тот успеет приготовиться, чтобы защититься или отразить его. Об упражнениях Гнея Помпея Великого Саллюстий упоминает в таких выражениях: "С ловкими он соревновался в прыганье, с быстрыми -- в беге, с сильными -- в борьбе на штанге". Ведь иначе он не мог бы сравняться с Серторием, если бы постоянными упражнениями он не подготовил и себя и войско к сражениям с ним.
10. В равной мере всякий новобранец должен в летние месяцы изучить искусство плавания. Ведь не всегда реки переходят по мостам, но зачастую и отступающее и наступающее войско бывает вынуждено переправляться вплавь. Часто вследствие внезапных дождей или таяния снегов разливаются горные потоки. Неумение плавать в таких случаях ставит войско в опасное положение не только со стороны неприятеля, но и со стороны самих этих потоков. Потому-то древние римляне, которых множество проведенных ими войн и постоянные опасности обучили всякому военному искусству, выбрали Марсово поле по соседству с Тибром, чтобы молодежь после упражнений с оружием омывала в этой реке пот и пыль и свою усталость от беганья прогнала трудом плаванья. И не только пехотинцев, но и всадников, даже их коней, маркитантов и обозных служителей, которых называют галиариями, в высшей степени хорошо приучать к плаванию, чтобы в нужный момент с ними, неопытными, не случилось чего-либо плохого.
11. Древние, как написано в их книгах, следующим образом вели упражнения с новобранцами. Они сплетали из прутьев, наподобие плетня, закругленные щиты, с тем чтобы этот "плетень" весил вдвое больше, чем обыкновенный, государством установленный щит. Равным образом вместо мечей новобранцам давались деревянные дубины тоже двойного веса. И вот таким образом не только утром, но и после полудня они упражнялись на деревянных чучелах. Применение чучел важно не только для воинов, но очень много пользы приносит и для гладиаторов. Никогда еще ни на песке арены, ни на поле битвы никто не оказывался непобедимым воином, если он со всем прилежанием не упражнялся и не учился искусству на чучелах. Каждый отдельный новобранец должен был вбить для себя в землю такое отдельное деревянное чучело, так чтобы оно не качалось и имело 6 футов в высоту. Против этого чучела, какбы против своего настоящего врага, упражняется новобранец со своим "плетнем" и с дубиной, как будто с мечом и щитом; он то старается поразить его в голову и лицо, то грозит его бокам, то, нападая на голени, старается подрезать ему подколенки, отступает, наскакивает, бросается на него, как на настоящего врага; так он проделывает на этом чучеле все виды нападения, все искусство военных действий. При этих предварительных упражнениях всегда особенное внимание обращалось на то, чтобы новобранец, стремясь нанести рану, сам не открывал ни одной части своего тела и не подставлял ее для удара.
12. Кроме того они учились бить так, что не рубили, а кололи. Тех, кто сражался, нанося удар рубя, римляне не только легко победили, но даже осмеяли их. Удар рубящий, с какой бы силой он ни падал, не часто бывает смертельным, так как жизненно важные части тела защищены и оружием и костями; наоборот, при колющем ударе достаточно вонзить меч на два дюйма, чтобы рана оказалась смертельной, но при этом необходимо, чтобы то, чем пронзают, вошло в жизненно важные органы. Затем, когда наносится рубящий удар, обнажаются правая рука и правый бок; колющий удар наносится при прикрытом теле и ранит врага раньше, чем тот успеет заметать. Вот почему в сражениях римляне пользовались преимущественно этим способом; двойного веса этот плетеный щит и дубина давались для того, чтобы новобранец, получив настоящее, более легкое оружие, как бы избавившись от более тяжелого груза, сражался спокойнее и бодрее.
13. Кроме того новобранец должен глубоко и тщательно изучить тот вид упражнения, который называют тактикой и о котором передают нам экзерцирмейстеры; эта практика отчасти сохраняется и доныне. Ведь известно, что и теперь во всех сражениях те, кто умеет делать построения, сражаются лучше, чем остальные. Отсюда можно понять, насколько обученный воин лучше необученного, так как обученные тактике, как и всегда, превосходят всех своих сотоварищей в искусстве боя. У наших предков строго сохранялись подобного рода упражнения, и они придавали им такое значение, что те, кто учил, как пускать в ход оружие, вознаграждались даже двойным жалованьем, а воины, которые в этих предварительных упражнениях выказали мало успехов, вместо зерна получали ячмень, и их переводили на пшеничный паек не раньше, чем они в присутствии начальника легиона, трибунов и старших командиров на практике докажут, что способны выполнять все, чего требовало военное искусство. Нет государства сильнее, счастливее и славнее, чем то, которое богато обученными воинами. Ведь ни блеск наших одежд, ни изобилие золота, серебра или драгоценных камней не могут заставить врагов уважать или любить нас, но только страх перед нашим оружием заставляет их нам повиноваться. Кроме того, если в других делах, как говорит Катон, допущена какая-либо погрешность, то это можно исправить впоследствии, но неудачи в сражениях уже не допускают исправлений, так как наказание следует тотчас же за ошибкой; ибо или те, которые вступят в сражение, будучи ленивыми и необученными, тотчас же погибают, или же, обратившись в бегство, в дальнейшем они уже не смеют меряться силами с победителями.
