2. Смысл этого письма в том, что тебе следует оказывать всяческое уважение Нерону, как ты начал и сделал. Твоя провинция, в отличие от моей, представляется обширным театром для рекомендации и прославления знатного молодого человека, одаренного и воздержанного. Поэтому, если окажется, что он пользовался твоим покровительством, как он, конечно, и воспользуется и воспользовался, то он сможет закрепить за собой важнейшие клиентелы 851, доставшиеся ему от предков, и обязать их своими услугами. Если ты ему в этом поможешь с тем рвением, которое ты обнаружил, ты заручишься его чрезвычайным расположением, а также очень обяжешь меня.
CCXXXVI. Публию Силию Нерве, в провинцию Вифинию
[Fam., XIII, 65]
Киликия, конец 51 г.
Марк Туллий Цицерон шлет привет пропретору Публию Силию.
1. С Публием Теренцием Гиспоном 852, занятым сбором налога с пастбищ вместо старшины 853, меня связывает глубокая и тесная дружба, и мы оказываем друг другу многочисленные и большие равные и взаимные услуги. Его доброе имя зависит главным образом от заключения соглашений 854 с остальными городами. Помнится, мы пытались сделать это в Эфесе, но никак не могли добиться этого от эфесцев. Но раз, как все полагают и как я понимаю, и благодаря своей чрезвычайной неподкупности и исключительному человеколюбию и мягкости ты достиг того, что, с полного согласия греков, одним кивком добиваешься, чего хочешь, настоятельнее обычного прошу тебя согласиться из уважения ко мне, чтобы Гиспон стяжал эту славу.
2. Кроме того, с членами товарищества по сбору налога с пастбищ я тесно связан не только по той причине, что все это товарищество состоит под моим покровительством, но также потому, что я поддерживаю тесную дружбу с большинством его членов. Таким образом ты и окажешь честь моему Гиспону по моему ходатайству, и теснее привлечешь ко мне товарищество, и сам получишь огромную выгоду, снискав уважение благодарнейшего человека и признательность членов товарищества, влиятельнейших людей, и окажешь величайшую услугу мне. Считай, пожалуйста, что из всего твоего наместничества и всей твоей военной власти нет ничего, чем бы ты мог обязать меня в большей степени.
CCXXXVII. Публию Фурию Крассипеду, в провинцию Вифинию
[Fam., XIII, 9]
Киликия, конец 51 г.
Марк Туллий Цицерон шлет большой привет Крассипеду 855.
1. Хотя я в наше свидание с величайшей настоятельностью, с какой только я мог, и препоручил тебе вифинское товарищество 856 и понял, что ты и на основании моей рекомендации и по собственному побуждению жаждешь помочь этому товариществу, чем только сможешь, тем не менее, так как те, о чьем деле идет речь, полагают, что для них чрезвычайно важно, чтобы я и письменно объяснил тебе, как я к ним отношусь, я не поколебался написать тебе следующее.
2. Дело в том, что я хочу, чтобы ты полагал, что, в то время как я всегда с величайшей охотой способствовал всему сословию откупщиков, что мне и надлежало делать ввиду больших заслуг этого сословия по отношению ко мне, я прежде всего друг этому вифинскому товариществу; это товарищество и вследствие принадлежности к самому сословию 857 и по своему составу — величайшая часть государства (ведь оно образовано из других товариществ), и случайно в этом товариществе участвуют очень многие мои близкие друзья и прежде всего тот, кто в настоящее время исполняет главную обязанность, — Публий Рупилий, сын Публия, из Менениевой 858, который является старшиной в этом товариществе.
3. Раз это так, настоятельнее обычного прошу тебя всемерно и со всей благожелательностью поддерживать Гнея Пупия, ведущего дела этого товарищества, и позаботиться о том, чтобы его труды были возможно более угодны членам (это тебе легко сделать), и согласиться на то, чтобы имущество и выгода членов возможно лучше охранялись и приумножались при твоем посредстве (а какую власть в этом деле имеет квестор, я хорошо знаю). И ты очень обяжешь этим меня, и я, на основании опыта, обещаю и ручаюсь тебе, что члены вифинского товарищества, если ты им услужишь, будут это помнить, как ты узнаешь, и окажутся благодарными.
CCXXXVIII. Марку Порцию Катону, в Рим
[Fam., XV, 4]
Тарс, январь 50 г.
Император 859 Марк Туллий Цицерон шлет привет Марку Катону.
1. Твой наивысший авторитет и мое постоянное мнение о твоей исключительной доблести сделали так, что я придаю большое значение тому, чтобы ты знал, что я совершил, и чтобы тебе не было неизвестно, с какой справедливостью и умеренностью я защищаю союзников и управляю провинцией. Я полагал, что когда ты это узнаешь, я легче получу твое одобрение в том, в чем хочу получить.
2. Приехав в провинцию в канун секстильских календ 860 и находя нужным, ввиду времени года, спешно отправиться к войску, я провел два дня в Лаодикее, затем четыре дня в Апамее, три дня в Синнаде и столько же дней в Филомелии. После того как в этих городах состоялись большие собрания, я освободил многие городские общины от жесточайшей дани, тяжелейшей платы за ссуду 861 и мошеннических долгов 862. А так как перед моим приездом войско разбежалось после какого-то восстания 863, и пять когорт, не имея ни одного легата, ни одного военного трибуна и, наконец, ни одного центуриона, расположились под Филомелием, а остальное войско было в Ликаонии, я приказал легату Марку Аннею привести эти пять когорт к остальному войску и, собрав войско в одно место, стать лагерем в Ликаонии под Иконием.
3. Когда он старательно выполнил это, я прибыл в лагерь за шесть дней до сентябрьских календ, набрав тем временем, на основании постановления сената, стойкий отряд из снова призванных 864, вполне пригодную конницу и добровольческие вспомогательные войска свободных народов и царей-союзников. В то время как я, сделав войску смотр, начал переход в Киликию, послы Коммагенского царя за два дня до сентябрьских календ в большом смятении, однако вполне правдиво, известили меня о том, что парфяне вступили в Сирию.
4. Услыхав об этом, я чрезвычайно встревожился как за Сирию, так и за свою провинцию и, наконец, за остальную Азию. Поэтому я счел нужным вести войско через ту часть Каппадокии, которая граничит с Киликией; ведь если бы я спустился в Киликию, то самое Киликию я, правда, легко удержал бы благодаря естественным особенностям горы Амана (ведь из Сирии есть два прохода в Киликию, каждый из которых, ввиду его тесноты, легко запереть при помощи небольшого заслона, так что со стороны Сирии Киликия защищена как нельзя лучше); но меня беспокоила Каппадокия, которая открыта со стороны Сирии и имеет соседями царей, которые, хотя они и друзья нам, не осмеливаются открыто быть врагами парфянам. Поэтому я расположился лагерем в самой отдаленной части Каппадокии, под городом Кибистрой, невдалеке от Тавра, чтобы и защитить Киликию и, удерживая Каппадокию, воспрепятствовать соседям принять новые решения.
5. Между тем, среди этой столь сильной тревоги, когда нам так угрожала величайшая война, царь Дейотар, который не без оснований всегда пользовался чрезвычайным уважением и у меня, и у тебя, и у сената, человек исключительно доброжелательный и верный римскому народу, выдающегося величия души и благоразумия, прислал ко мне послов с извещением, что он прибудет в мой лагерь со всеми своими силами. Тронутый его преданностью и сознанием долга, я поблагодарил его в письме и посоветовал поспешить с этим.
