XVIII. (1) По отношению к воинам, однако, он проявлял чрезмерную жестокость: в отдельные дни он убивал по три и по четыре тысячи воинов. (2) Он предписал, чтобы ему была поставлена статуя больше Колосса в виде Солнца, но он погиб раньше, чем она была окончена. Все же ее начали делать столь огромной, что, казалось, она будет вдвое больше Колосса. (3) Он хотел поставить ее на вершине Эсквилинского холма и чтобы в ее руке было копье, по древку которого ребенок мог бы подняться до самого верха. (4) Но и Клавдию, и затем Аврелиану эта затея показалась глупой, тем более что он велел сделать еще коней и колесницу в соответствии с размерами статуи и поставить их на очень высоком постаменте. (5) Он сам готовился продолжить Фламиниев портик[982] до Мульвийского моста, так, чтобы колонны шли в четыре или, как говорят другие, в пять рядов и чтобы первый ряд состоял из столбов, а перед собой имел колонны со статуями, а второй, третий и далее – колонны di[tess[rvn. (6) Долго было бы передавать все его причуды; кто хочет узнать о них, пусть читает Пальфурия Суру, который составил дневник его жизни. Мы же перейдем к Салонину.
XIX. (I). (1) Он был сыном Галлиена, внуком Валериана; нет ничего, что стоило бы записать о нем, за исключением разве того, что он был знатного происхождения, воспитан поцарски, а затем был убит не по своей вине, а за вины отца. (2) Относительно его имени существует большая неясность. Многие занесли его в историю как Галлиена, многие – как Салонина. (3) Те, кто называет его Салонином, говорят, что он был прозван так потому, что родился в Салонах,[984] а те, кто называет его Галлиеном, говорят, что он был прозван так по имени отца и деда Галлиена, некогда выдающегося государственного мужа. (4) Наконец, до сих пор существовала статуя у подножия Ромулова холма,[985] то есть перед священной дорогой между храмом Фаустины и храмом Весты у Фабиевой арки; на ней была надпись: «Галлиену младшему» с добавлением «Салонину».[986] Отсюда можно понять, каково было его имя. (5) Вполне ясно, что Галлиен стоял у власти больше десяти лет. Это я добавил потому, что многие сообщают, будто он погиб на девятом году своего правления. (6) О том, что при нем и другие поднимали восстания, мы скажем в своем месте, раз уж решено включить жизнеописание двадцати тиранов в один том ввиду того, что о них можно сказать немногое, да и большая часть этого уже рассказана в жизнеописании Галлиена. (7) О Галлиене достаточно будет и того, что сказано в этой книге. Ведь многое уже сказано в жизнеописании Валериана, многое мы скажем в книге, которую следует озаглавить «О тридцати тиранах». Повторять все это и несколько раз говорить об одном и том же представляется бесполезным. (8) К тому же коечто я пропустил сознательно, чтобы опубликованием многих вещей не обидеть его потомков.
XX. (II). (1) Ведь ты сам знаешь, какие люди и какую войну ведут против тех, кто написал чтолибо об их предках, и, думаю, всем известно то, что сказал Марк Туллий в «Гортензии»[987] – который он написал в форме протрептика. (2) Все же я приведу один случай, довольно забавный при всей его наивности; он тем не менее создал новый обычай. (3) Так как большинство военных, которые приходили на пир, снимали во время пира свои военные пояса, то Салонин, или Галлиен, будучи мальчиком, говорят, похитил у них золоченые украшенные жемчугом перевязи; ввиду того, что трудно было найти в Палатинском дворце то, что пропало, эти люди молча примирились со своей потерей, но в другой раз, получив приглашение на пир, они возлегли уже опоясанными. (4) Когда их стали спрашивать, почему они не сняли поясов, они, говорят, ответили: «Из уважения к Салонину», и отсюда пошел обычаи возлежать в присутствии императора в поясах. (5) Однако я не могу отрицать и того, что многим кажется, будто этот обычай возник по другой причине: говорят, что к военному завтраку, который называется парандием, потому что он подготовляет воинов к битве,[988] они приступали опоясанными; доказательством этого служит то обстоятельство, что обедают они, снимая пояса, даже в присутствии императора. Я поместил эти сведения потому, что мне они казались достойными того, чтобы отметить и запомнить их.
XXI. (III). (1) Теперь перейдем к двадцати тиранам, которые появились во времена Галлиена вследствие того, что дурной государь внушал к себе презрение; о них надо сказать кратко и немного. (2) Ведь большинство из них недостойно того, чтобы даже именами подобных людей заполнять книгу, хотя некоторые из них обладали, повидимому, немалой доблестью и даже принесли много пользы государству. (3) Мнения относительно имени Салонина очень разнообразны, и тот, кто думает, будто он говорит об этом вернее других, сообщает, что он был назван по имени своей матери Салонины… хотя он безумно любил… по имени Пипера, дочь варварского царя…[989] (4) Галлиен вместе со своими придавал своим волосам светлорусую окраску. (5) О числе лет правления Галлиена и Валериана передают сведения настолько неопределенные, что, хотя твердо установлено, что они правили пятнадцать лет, то есть, что Галлиен достиг почти до пятнадцатого года их правления, а Валериан был взят в плен на шестом году, некоторые говорят о девяти годах, а иные пишут, что Галлиен правил не больше десяти лет, хотя точно известно, что он отпраздновал в Риме десятилетие своего правления, а после этого праздника десятилетия он победил готов, заключил мир с Оденатом, вступил в соглашение с Авреолом, вел войну против Постума, против Лоллиана и совершил много такого, что можно было отнести к его доблести,[990] а еще больше такого, что навлекало на него позор. (6) Ведь говорят, что по ночам он всегда посещал трактиры и проводил жизнь со сводниками, мимами и шутами.
XXIV
Требеллий Поллион
ТРИДЦАТЬ ТИРАНОВ
I. (1) Написав уже много книг не так, как пишут историю, и не красноречиво, а самым обыкновенным языком, мы дошли до того времени, когда в годы правления Галлиена и Валериана ввиду того, что Валериан был занят великими нуждами Персидской войны, появилось тридцать тиранов,[991] ибо к Галлиену относились с презрением не только мужчины, но и женщины, как мы в своем месте докажем. (2) Вследствие того, что эти люди, набросившиеся на императорскую власть из разных частей мира, были настолько малоизвестными, что даже ученейшие мужи не могли ни много рассказать о них, ни разведать; далее, ввиду того, что все историки, писавшие погречески и полатыни, пропустили некоторых из них и даже не упомянули их имен;[992] наконец, так как некоторые сведения о них у большинства писателей[993] переданы совсем поразному, я собрал их в одну книжку, притом краткую, главным образом потому, что, как известно, большая часть сведений о них сообщена в жизнеописании Валериана или Галлиена и повторять их не следует.
II. (1) Убежав от своего отца Кириада,[994] он, человек богатый и знатный,[995] огорчавший безупречного старика своей расточительностью и нравственной испорченностью, похитил большую часть золота и неисчислимое количество серебра и устремился к персам. (2) Там, сблизившись с царем Сапором и став его другом, он начал подстрекать его идти войной на римлян, привел на римскую землю[996] сначала Одомаста, а затем Сапора; после взятия Антиохии и Цезареи он удостоился звания Цезаря.[997] (3) Затем он был назван Августом и наводил ужас на весь Восток своей силой и дерзостью. Он умертвил своего отца (другие историки отрицают это),[998] сам был убит[999] вследствие козней своих приближенных уже после прибытия Валериана для войны с персами. (4) О нем не сохранилось больше никаких исторических данных, которые представлялись бы достойными упоминания; в литературе он стал известен благодаря предательству, отцеубийству, жестокой тирании и безумной расточительности.
III. (1) Это был муж[1000] в высшей степени храбрый на войне, в высшей степени твердый в мирное время, во всех случаях жизни серьезный. Поэтому Галлиен препоручил ему своего имевшего жительство в Галлии сына Салонина с тем, чтобы Постум охранял его жизнь и наставлял его в том, как должен вести себя и действовать император. (2) Он, однако, по утверждению многих (что, впрочем, не соответствует его нравам), впоследствии нарушил верность и, убив Салонина, взял на себя императорскую власть.[1001] (3) Как вернее передают многие другие, галлы, жестоко ненавидевшие Галлиена и не желавшие терпеть над собой власть мальчика, провозгласили императором того, кто управлял порученной ему частью империи и, подослав воинов, убили юношу. (4) После его убийства все войско и все галлы с радостью приняли Постума, и он в течение семи лет[1002] так хорошо проявил себя, что восстановил порядок в Галлиях, в то время как Галлиен проводил время в роскоши и по трактирам и изнурял себя любовью к варварской женщине.[1003] (5) Однако Галлиен начал против него войну, именно ту, в которой Галлиен был ранен стрелой. (6) Любовь к Постуму в душах всех галльских народов была огромной, так как он, прогнав все германские племена, возвратил Римской империи прежнюю безопасность. (7) Но так как он держал себя очень грозно, а галлы всегда готовы к переворотам, то он и был убит, когда выступил Лоллиан.[1004] (8) Тот, кто хочет найти доказательство заслуг Постума, поймет суждение о нем Валериана – из письма, посланного им галлам: (9) «Военным начальником зарейнской границы и наместником Галлии[1005] мы назначили Постума, человека вполне подходящего для галлов, которые известны своей суровостью; при нем не потерпят ущерба ни воины в лагере, ни законы на форуме, ни судебные тяжбы в трибуналах, ни достоинство в курии; он сохранит каждому то, что ему подобает. Это человек, которому я сам удивляюсь больше, чем комулибо другому, и который по праву заслуживал бы звания государя; за него, я надеюсь, вы будете благодарить меня. (10) Если я ошибаюсь в своем мнении, которое я высказал о нем, то знайте, что нигде среди людей нельзя найти человека, которого можно было бы одобрить во всех отношениях. (11) Его сыну, юноше по имени Постуму, я дал должность трибуна воконциев,[1006] и он покажет себя достойным нравов своего отца».
