Книга XXIV
(год 363)
1. Юлиан вступает с армией в Ассирию, овладевает крепостью Анафа на Евфрате и предает ее огню.
2. Император делает попытку овладеть некоторыми крепостями и городами, другие, покинутые жителями, предает пламени. Ему сдается Пирисабора, которую он разрушает огнем.
3. Август Юлиан обещает солдатам в случае успеха по сто денариев на человека и успокаивает сдержанной речью тех, которые негодовали на незначительность донатива.
4. Город Майозамальха взят приступом римлянами и разрушен.
5. Римляне берут крепость, неприступную по своему положению и весьма сильно укрепленную, и предают ее пламени.
6. После битвы, в которой пало 2500 персов, при наших потерях в 70 человек, Юлиан награждает многих венками перед строем всей армии.
7. После того как императора отговорили от осады Ктесифона, он необдуманно приказывает сжечь все корабли и удаляется от реки. 8. Когда уже нельзя было ни навести мосты, ни соединиться с частью своих сил, император решает вернуться через Кордуэну. {303}
1.
1. Убедившись в бодром настроении армии, которая с единодушным воодушевлением, призывая Бога в свидетели, восклицала, что такой государь не может не победить, Юлиан решил без промедления приступить к осуществлению своего плана и приказал после ночного отдыха дать сигнал к выступлению. Подготовив все в соответствии с великими трудностями такой войны, он вступил на рассвете в пределы Ассирии и, испытывая сам большее, чем другие, возбуждение, объезжал ряды и, вызывая соревнование с собою, побуждал всех к подвигам храбрости. 2. Как предводитель, умудренный опытом и наблюдением, он опасался из-за незнакомства с местностью засад и потому начал наступление, построив войска в боевом порядке. На некоторое расстояние вперед он выслал отряд легкой кавалерии в 1500 человек. Осторожно наступая на обоих флангах и со строя, они следили, чтобы не произошло неожиданного нападения. Сам он командовал пехотой центра, которая составляла главную силу его армии; нескольким легионам справа под командой Невитты он приказал держаться берегов Евфрата; а левое крыло с конными отрядами поручил Аринфею и Ормизде 727приказав идти в тесном строю по низменным полям. Арьергард вели Дагалайф и Виктор, замыкал ряды дукс Осдроэны Секундин. 3. Затем, чтобы внушить врагам устрашающее представление о своей численности на случай, если бы они сделали набег или просто следили издали, он приказал расступиться отдельным частям и расположил конницу вдали от пехоты, так что люди последних рядов находились почти в 10 тысячах шагов 728от передних знаменоносцев. К этому маневру с удивительным искусством прибегал, как говорят, Пирр, царь Эпира, 729обладавший большим умением выбирать удобное место для разбивки лагеря, раздвигать или стягивать свою армию, чтобы, смотря по надобности, она казалась больше или меньше. {304}
4. Поклажу, обоз, нестроевых людей и всякого рода кладь он поместил между обоими флангами и отдал приказ двигаться вперед в строгом порядке, чтобы они, оказавшись без прикрытия, не могли быть захвачены внезапным набегом неприятеля, как это часто случалось. Флот, следовавший по извилистой реке, должен был двигаться так, чтобы не отставать и не уходить вперед.
5. После двухдневного похода мы подошли к расположенному на берегу реки покинутому городу Дуре. В этой местности показались стада оленей. Наши люди много их настреляли и набили тяжелыми веслами, так что все досыта наелись оленины. Но большая часть этих животных, привычных к плаванию, переплыла через быструю реку и беспрепятственно ушла в знакомые им пустыни.
6. Затем четыре дня мы шли неспешным маршем. Когда день склонялся к вечеру император отдал приказ комиту Луциллиану посадить на суда тысячу солдат и захватить крепость Анафу, которая, как и большинство других, омывается водами Евфрата. Корабли рассеялись, как было приказано, по удобным местам, остров был окружен, и облачная ночь прикрывала тайное нападение. 7. Но когда рассвело, вышедший из крепости за водой человек увидал внезапно врагов, поднял страшный крик, и разбуженный тревожным шумом гарнизон взялся за оружие. Изучив с высокого места план крепости, император быстро переправился через реку под охраной двух кораблей, а следом за ним подошло много судов, везших осадные орудия. 8. При приближении к стенам, он понял, что сражение может привести к немалым опасностям и стал то мягкой, то резкой и грозной речью склонять защитников к сдаче. Те попросили для переговоров Ормизду, и его обещания и клятвы вызвали у них широкие надежды на милость римлян. 9. Наконец, ведя перед собой увенчанного быка, что у персов служит знаком принятия мира, они спустились с умоляющими жестами вниз. Укрепление было тотчас предано огню; командир гарнизона Пузей, впоследствии бывший дуксом Египта, получил чин трибуна, а остальные обитатели с семействами и домашним скарбом были отправлены в сирийский город Халкиду 73010. Среди них оказался один римский солдат, оставшийся в тех местах по болезни во время вторжения в персидские пределы Максимиана 731; в ту пору он был, по его словам, юношей с первым пушком на щеках. По обычаю племени (т. е. персов), он взял себе много жен, а теперь, согбенный уже старец с огромным потомством, немало содействовал сдаче крепости и, будучи приведен в лагерь, ссылался на свидетелей в том, что он давно знал и предсказывал, что почти столетним стариком {305} будет похоронен на римской земле. Вскоре после этого сарацинские разведчики к великой радости императора привели несколько взятых ими в плен врагов, и были щедро награждены им для поощрения.
11. На следующий день случилось опять несчастье. Налетел ураган, закружился вихрем и перемешал все, что было покрыто: палатки оказались разорванными, множество солдат было опрокинуто навзничь или лицом к земле, так как ветер был столь силен, что сбивал с ног. В тот же день случилось и другое опасное событие. Река внезапно выступила из берегов и потопила несколько грузовых кораблей, так как прорваны были шлюзы, построенные из камня с целью задерживать и спускать воду для орошения полей. Случилось ли это по злому умыслу неприятеля или от подъема уровня воды в реке, нельзя было выяснить.
12. Взятие и сожжение первого неприятельского города и переселение его жителей подняло дух армии. Возбужденными кликами солдаты славили императора в уверенности, что помощь неба будет с ними и в дальнейшем.
13. И если в неизвестной земле необходима была вообще особая осторожность, то здесь приходилось еще опасаться хитрости и разнообразных враждебных замыслов персов. Поэтому император с отрядом легковооруженных появлялся то впереди своей армии, то за арьергардом и, чтобы ничто не укрывалось от его внимания, он сам осматривал густые заросли и лощины и удерживал свойственной ему ласковостью, а то и угрозой, солдат от самовольных попыток уйти подальше в сторону от армии. 14. Неприятельские поля, богатые всякими злаками, он позволял поджигать вместе с посевами и хижинами не раньше, чем когда все солдаты в достатке запасались всем необходимым, и таким образом неприятель терпел урон, оставаясь о том в неведении. 15. Наши солдаты охотно брали себе то, что попадалось им в руки; делом храбрости считали они найти новое место запасов и были рады тому, что, не терпя ни в чем ни малейшего недостатка, могли сберечь провиант, которым были нагружены корабли. Здесь один пьяный солдат явил без всякого побуждения с чьей-либо стороны свою безрассудную дерзость: он переплыл на тот берег, но враги на наших глазах схватили его и убили.
