А тем временем царь Сайф, который стоял за приоткрытой дверью и слышал слова Муньят ан-Нуфус, разглядел, как изменилась царица, как она изнурена и истощена, а водь раньше она была прекрасна лицом и стройна! Тогда из глаз Сайфа потекли слезы, мысли его смешались, так что он едва не лишился рассудка. Вне себя от горя он, как это принято у арабов, произнес красноречивые стихи:
– Я пришел за тобой, о свет очей, не бойся же, Я спешу к тебе, прилагая все старания…
И когда царица Муньят ан-Нуфус услыхала слова Сайфа, сердце ее наполнилось радостью. Она хотела встать, но пошатнулась и вновь упала, потому что не в силах была держаться на ногах от слабости и боли. Тогда царь Сайф сказал:
– О царица Муньят ан-Нуфус, что побудило тебя совершить этот недостойный поступок? Ты прибегла к хитрости, чтобы унести моего сына, и заставила меня отправиться за тобой в эту дальнюю страну по трудным дорогам!
С этими словами царь Сайф подошел к Муньят ан-Нуфус и положил руку ей на голову. Тут Муньят ан-Нуфус вскочила, словно львица, и, бросившись в объятия Сайфа, прильнула к нему, а он прижал свою жену к сердцу, и оба они лишились чувств и упали наземь, как мертвые. Увидев это, Марджана побрызгала водой на Сайфа и Муньят ан-Нуфус, которые лежали, держа друг друга в объятиях. И когда Муньят ан-Нуфус пришла в себя, она сказала:
– О господин мой, правда ли, что мне довелось увидеть тебя перед смертью, или это только сон? Прошу тебя и заклинаю верой ислама, если ты действительно царь Сайф ибн Зу Язан, не оставляй меня, пока не завернешь в саван и не похоронишь, а тогда возвращайся с миром в землю Йемена. А если это все только мне снится, я прошу тебя простить меня, вот и все.
Сайф ответил ей:
– Ну, раз уж так случилось, я не стану больше тебя попрекать.
– О господин мой, слава Аллаху, господу миров, который подарил мне встречу с тобой, – воскликнула Муньят ан-Нуфус. – Ты сам видишь, надо мною совершили зло и учинили несправедливость, и вот я заточена в этой темнице. Постарайся же освободить меня, о господин всех царей, первый среди властелинов!
Царь Сайф спросил:
– А за что эти неправедные тираны заточили тебя в темницу?
Муньят ан-Нуфус ответила:
– Сейчас не время спрашивать. Меня заточили из-за тебя, но об этом мы поговорим в другое время, а теперь нужно подумать, как нам спастись из тюрьмы и убежать из этой страны.
Сайф воскликнул:
– Мы – одна душа и одно тело, и я не расстанусь с тобой, пока не водворю тебя в твой дворец и не окружу прислужницами, рабынями и слугами.
– О царь, это недостижимо, теперь мне и во сне не увидеть моего дворца! – ответила она.
Тогда царь Сайф вынул свой волшебный кубок, накрыл его, как обычно, и сказал:
– Я хочу пшеничного хлеба, масла и меда.
Потом он открыл кубок, и все увидели, что там лежит хлеб, масло и пчелиный мед. Сайф обратился к Марджане:
– О Марджана, Каукаб и Муньят ан-Нуфус, скажите, было ли все это здесь или появилось благодаря чуду?
И Марджана ответила:
– О великий царь нашего времени, ты сказал своей жене правду, ты можешь спасти ее! Сейчас мы поедим все вместе, и царица Муньят ан-Нуфус тоже поест с нами. А эту ночь вы с царицей Муньят проведете у меня, ведь теперь ты – единственный наш защитник в этой стране.
Они сели за трапезу, а потом Марджана отвела всех в свой дом, который был неподалеку от темницы. Она приказала принести еды и питья и оказала своим гостям почет.
Но не прошло и четверти ночи, как к Марджане явилась одна из прислужниц царицы Hyp аль-Худа и сказала:
– О госпожа, царица просит тебя тотчас явиться к ней.
– Слушаю и повинуюсь! – ответила Марджана и отправилась к царице Hyp аль-Худа. И когда она вошла к царице, та сказала:
– Знай, я сейчас спала и увидела во сне, будто в нашем городе бушует пламя и все девушки бегут, спасаясь от него. Потом мне привиделось, что меня схватила белая птица и, подняв высоко над землей, разжала когти и бросила на землю в безлюдной степи. А когда я упала на землю, меня схватил какой-то зверь и отнес в город моего отца. Там я увидела сестру Муньят ан-Нуфус, которая сидела верхом на сером коне, а в руках сверкал меч. Увидев меня, она переложила меч из левой руки в правую и закричала, указывая на меня: «О негодная, о распутница!» Я хотела подойти к ней, но тут какой-то зверь толкнул меня в грудь и отбросил далеко в сторону. А ты, Марджана, стояла рядом с моей сестрой, которая вновь обрела здоровье и красоту, а позади нее был могучий лев, который защищал ее от всех, потому что никто не мог с ним справиться. Я удивляюсь тебе, о мой везир, как ты могла оказаться с моей сестрой и бросить меня на волю злой судьбы.
Марджана ответила:
– О царица, это всего лишь сон и истолковать его могут только люди, искушенные в науке колдовства.
– Ты права, – ответила царица, – а сейчас посиди со мной, пока у меня не пройдет испуг, потому что этот сон устрашил меня и встревожил.
Потом царица приказала:
– Приведите ко мне колдунью Зазуа.
И когда колдунья явилась, царица велела ей сесть, а потом повторила свой рассказ. Колдунья воскликнула:
– О царица, я скажу тебе всю правду, но сначала я раскину гадательные доски и погадаю перед тобой на песке, чтобы порадовать тебя.
И колдунья уселась, погадала на песке, а затем сказала:
– О царица, обещай мне пощаду!
Hyp аль-Худа ответила:
– Тебе дарована пощада, говори!
– Твоя сестра Муньят ан-Нуфус вышла из темницы, и Марджана, твой везир, взяла ее к себе в дом вместе с тюремщицей Каукаб. С ними там мужчина, это один из великих царей, повелитель стран и городов, селений и дворцов. Когда он выезжает из своего дворца, за ним следует многолюдное войско, которому нет числа, а воинов у него – словно песка в пустыне и камней на морском берегу. Это муж царицы Муньят ан-Нуфус и отец ее ребенка. Он явился в наш город ради нее, и его руками будут низвергнуты все талисманы и изгнаны духи-хранители нашего города, а девушки и женщины станут жить вместе с мужчинами, заключать браки и рожать детей. Скоро к нему на помощь прибудет великий царь, повелевающий обширной страной и могучим войском. Остерегайся же, царица, не то враги сведут тебя в могилу.
Тут Hyp аль-Худа обратилась к Марджане и спросила ее:
– Ты слышала, что сказала колдунья?
– Я не верю этим словам и не хочу даже слушать их, – ответила Марджана. – Она сказала, будто я впустила в свой дом мужчину и освободила Муньят ан-Нуфус. Как может мужчина проникнуть в наш город, ведь город заколдован и его стерегут духи-хранители! Если бы чужак вошел в город, они предупредили бы нас, как всегда.
– Марджана права! – воскликнула царица, но колдунья возразила:
– О царица, это лживая отговорка, сейчас я расскажу тебе, как проник в город этот мужчина.
И она стала шептать и бормотать над гаданьем, а потом сказала:
– О великая царица нашего времени, этот хитрец сначала играл в мяч с нашими прекрасными девушками, а потом проник в город через башню, где нет талисманов, и помогла ему в этом Марджана, твой везир.
Тогда разгневанная Марджана положила руку на рукоять меча, но Hyp аль-Худа сказала ей:
– О сестра моя, не начинай раздора и ссоры и пощади ту несчастную. Ведь я ей не верю, а тебя не обвиняю во лжи и не говорю, что ты замыслила против меня дурное. Затем, обратившись к колдунье, она сказала: – Уходи прочь, я не желаю слушать твоих речей.
Колдунья ушла, а Марджана осталась у царицы и развлекала ее шутками и беседами всю ночь, пока не засияла заря. Тогда Hyp аль-Худа сказала:
– О сестра моя, иди вместо меня в диван и побудь там, пока я не высплюсь. Бессонница и тревожные мысли утомили меня, и я нуждаюсь в отдыхе.
– Слушаю и повинуюсь, – ответила Марджана, пошла в диван и села среди девушек. А Нур аль-Худа только сделала вид, будто спит, а сама отправилась в темницу, где прежде томилась Муньят ан-Нуфус, чтобы проверить, правду ли сказала ей колдунья, но не нашла там ни своей сестры, ни Каукаб. Тогда она поспешила к дому Марджаны и постучалась в дверь. Невольницы спросили, кто стучит, а Нур аль-Худа ответила:
– Я Захра, невольница госпожи Муньят ан-Нуфус. Я ходила к ней в темницу, но не нашла ее. Тогда я спросила Марджану, везира нашей царицы, и Марджана сказала мне: «Она у меня, а с ней Каукаб и мой господин, муж Муньят ан-Нуфус».
Девушки ответили ей:
– Наша госпожа сказала тебе правду, они сейчас спят. А где же наша госпожа Марджана?
– В диване, – ответила та. Потом царица Нур аль-Худа вернулась в диван и приказала схватить Марджану, а когда девушки-стражницы набросились на везира, царица в сильном гневе крикнула:
– Ты замышляла недоброе против меня и помогла врагу проникнуть в наш город! Я только что была у тебя дома и видела его!
Но Марджана сказала ей:
– О царица, и из-за этого ты приказала меня схватить?! Ну что же, раз ты была у меня дома и видела их, этого уже не скрыть. Но ведь это тебе должно быть жаль Муньят ан-Нуфус, она твоя сестра, а не моя. А этот человек – ее муж, он непременно освободит ее силой и снесет вам головы своим мечом. А я хотела перехитрить его и захватить живым, а потом привести к тебе. Но теперь я вижу, что у тебя нет разума. Не обольщайся, он все равно либо убьет тебя, либо захватит в плен, ведь твой противник – повелитель всех царей нашего времени, ему повинуются и люди, и джинны.
