И потом они ехали в течение дней и ночей, и все это время Камар-аз-Заман, оставаясь наедине с собою, жаловался и плакал, пока не возрадовался, узнав, что земля его возлюбленной близко. И он произнёс такие стихи:
"Сурова ли будешь с тем, не мог кто забыть тебя
На час, и откажешь ли, когда я желал тебя?
Не знаю пусть радости, когда обману в любви,
И если я лгу, то пусть разлуку узнаю я!
Вины ведь за мною нет, чтоб ты холодна была,
А если вина и есть, пришёл я с раскаяньем.
Одно из чудес судьбы - что ты от меня бежишь:
Ведь дни непрестанно нам приносят диковины".
Когда же Камар-аз-Заман кончил говорить стихи, Марзуван сказал ему: "Посмотри, вот показались острова Варя аль-Гайюра, и Камар-аз-Заман обрадовался и поблагодарил его, поцеловал его и прижал к груди. Когда же они достигли островов и вступили в город, Марзуван поместил Камар-аз-Замана в хане, и они отдыхали после путешествия три дня, а затем Марзуван взял Камар-азЗамана и свёл его в баню и одел его в одежду купцов. Он достал для него золотую дощечку, чтобы гадать на песке, и набор принадлежностей, и астролябию из серебра, покрытого золотом, и сказал: "Поднимайся, о господин мой! Встань под царским дворцом и кричи: "Я счётчик, я писец, я тот, кто знает искомое и ищущего, я мудрец испытанный, я звездочёт превосходный! Где же охотники?" И когда царь услышит тебя, он пошлёт за тобою и приведёт тебя к своей дочери, царевне Будур, твоей возлюбленной, а ты, войдя к ней, скажи ему: "Дай мне три дня сроку, и если она поправится - жени меня на ней, а если не поправится - поступи со мной так же, как ты поступил с теми, кто был прежде меня". И царь согласится на это. Когда же ты окажешься у царевны, осведоми её о себе, и она окрепнет, увидя тебя, и прекратится её безумие, и она поправится в одну ночь. Накорми её и напои, и отец её возрадуется её спасенью и женит тебя на ней и разделит с тобою своё царство, так как он взял на себя такое условие. Вот и все!"
Услышав от него эти слова, Камар-аз-Заман воскликнул: "Да не лишусь я твоих милостей!" - И взял у него принадлежности и вышел из хана, одетый в ту одежду (а с ним были те принадлежности, о которых мы упоминали), и шёл, пока не остановился под дворцом царя аль-Гайюра.
И он закричал: "Я писец, и счётчик, я тот, кто знает искомое и ищущего, я тот, кто открывает книгу и подсчитывает счёт, я толкую сны и вычерчиваю перьями клады. Где же охотники?"
И когда жители города услышала эти слова, они пришли к нему, так как уже долго не видели писцов и звездочётов, и встали вокруг него и принялись его рассматривать. И они увидели, что он до крайности красив, нежен, изящен и совершенен, и стояли, дивясь его красоте и прелести, и стройности и соразмерности. И один из них подошёл к нему и сказал: "Ради Аллаха, о прекрасный юноша с красноречивым языком, не подвергай себя опасности и не бросайся в гибельное дело, желая жениться на царевне Будур, дочери царя аль-Гайюра. Взгляни глазами на эти повешенные головы - их обладатели были все убиты из-за этого".
Но Камар-аз-Заман не обратил внимания на его слова и закричал во весь голос: "Я мудрец, писец, звездочёт и счётчик!" - и все жители города стали удерживать его от такого дела, но Камар-аз-Заман вовсе не стал смотреть на них и подумал: "Лишь тот знает тоску, кто сам борется с нею!" И он принялся кричать во весь голос: "Я мудрец, я звездочёт..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести третья ночь
Когда же настала двести третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Камар-аз-Заман не обратил внимания на слова жителей города и стал кричать: "Я писец, я счётчик, я звездочёт!" И все жители города рассердились на него и сказали: "Ты просто глупый юноша, гордец и дурак. Пожалей свою юность и молодые годы, и прелесть и красоту!" Но Камар-аз-Заман продолжал кричать: "Я звездочёт и счётчик - есть ли охотники?!"
И когда Камар-аз-Заман кричал, а люди его останавливали, царь аль-Гайюр услышал его голос и шум толпы, и сказал везирю: "Спустись, приведи к нам этого звездочёта". И везирь поспешно спустился и, взяв Камар-аз-Замана из толпы людей, привёл его к царю. И, оказавшись перед царём аль-Гайюром, Камар-аз-Заман поцеловал Землю и произнёс:
"Собрал ты в себе одном прославленных восемь свойств, -
Так пусть же тебе судьба всегда их даёт как слуг:
То слава, и истина, и щедрость, и набожность,
И слово, и мысль твоя, и знатность, и ряд побед".
И царь аль-Гайюр посмотрел на него и усадил его с собой рядом и, обратившись к нему, сказал: "Ради Аллаха, о дитя моё, если ты не звездочёт, то не подвергай себя опасности и не входи сюда, приняв моё условие, ибо я обязался всякому, кто войдёт к моей дочери и не исцелит её от недуга, отрубить голову, а того, кто её исцелит, я женю на ней. Так пусть не обманывает тебя твоя красота и прелесть. Аллахом клянусь, если ты её не вылечишь, я непременно отрублю тебе голову!" - "Пусть так и будет! - отвечал Камар-аз-Заман. - Я согласен и Знал об этом раньше, чем пришёл к тебе".
И царь аль-Гайюр призвал судей засвидетельствовать Это и отдал Камар-аз-Замана евнуху и сказал ему: "Отведи его к Ситт Будур!" И евнух взял Камар-аз-Замана За руку и пошёл с ним по проходу, и Камар-аз-Заман опередил его, и евнух побежал, говоря ему: "Горе тебе, не ускоряй гибели своей души! Я не видел звездочёта, который бы ускорял свою гибель, кроме тебя, но ты не знаешь, какие перед тобой напасти". Но Камараз-Заман отвернул лицо от евнуха..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести четвёртая ночь
Когда же настала двести четвёртая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что евнух говорил Камар-аз-Заману: "Потерпи и не торопись!" - но Камар-аз-Заман отвернул от него лицо и произнёс такие стихи:
"Хоть я знающий, но не знаю, как описать тебя,
И растерян я, и не ведаю, что сказать теперь.
Коль скажу я: "Солнце" - заката нет красоте твоей
Для очей моих, но закатится солнце всякое.
Совершенна так красота твоя! Описать её,
Кто речист, бессилен, - смутит она говорящего".
Потом евнух поставил Камар-аз-Замана за занавеской" висевшей на двери, и Камар-аз-Заман спросил его: "Какой способ тебе приятнее: чтобы я вылечил и исцелил твою госпожу отсюда или чтобы я пошёл к ней и вылечил её по ту сторону занавески?" И евнух изумился его словам и сказал: "Если ты вылечишь её отсюда, это увеличит твои достоинства".
Тогда Камар-аз-Заман сел за занавеской и, вынув чернильницу и калам, взял бумажку и написал на ней такие слова: "Это письмо от того, кого любовь истомила и страсть погубила, и печаль изнурила, кто на жизнь надежды лишился и в близкой кончине убедился. И нет для сердца его болезного помощника и друга любезного, и для ока, что ночью не спит, нет никого, кто заботу победит. И днями он в пламени сгорает, а ночами, как под пыткой, страдает, и тело его худоба изводит, но гонец от любимого не приходит".
А потом он написал такие стихи:
"Пишу, и душа моя тебя поминает лишь,
И веки сгоревшие не слезы, а кровь струят.
Печаль и страдания на тело надели мне
Рубаху томления, и в ней я влачу его.
Я сетовал на любовь, любовью терзаемый,
И нет для терпения местечка в душе моей.
К тебе обращаюсь я: "Будь щедрой и кроткою
И сжалься" - душа моя в любви разрывается".
А под стихами он написал такие созвучия: "Сердец исцеленье - любимым единенье. Кого любимый терзает, того Аллах исцеляет. Кто из нас иль из вас обманщиком будет, тот желаемого не добудет. Нет лучше, чем любящий и верный любимому, что суров безмерно".
И он написал, подписываясь: "От безумно влюблённого, любящего, смущённого, любовью и страстью возбуждённого, тоской и увлечением пленённого Камар-аз-Замана, сына Шахрамана, - единственной во все времена, что среди прекрасных гурий избрана, госпоже Будур, чей отец - царь аль-Гайюр. Знай, что ночи провожу я в бденье, а дни свои влачу в смущенье, больной, истощённый, любящий, увлечённый, многие вздохи испускающий, обильные слезы проливающий, любовью пленённый, тоской умерщвлённый, с душою, разлукой прожжённой, страсти заложник, недугов застольник. Я бодрствующий, чьё око сном не смежается, влюблённый, чьи слезы не прекращаются, и огня сердца моего не погасить, а пламени страсти не сокрыть".
А потом Камар-аз-Заман написал на полях письма вот какой превосходный стих:
"Привет мой из сокровищ благ господних
"Тому, кто держит и мой дух и сердце".
И ещё он написал:
"Хоть слово в подарок мне вы дайте и, может быть,
Меня пожалеете, и дух мой смирится.
И правда, от страсти к вам, влюблённый, считаю я
Пустым то, что пережил - моё униженье.
Аллах, сохрани же тех, к кому отдалён мой путь!
Я скрыл свои чувства к ним в достойнейшем месте.
Но вот свои милости послала ко мне судьба,
И ныне закинут я к порогу любимой.
Я видел Буду со мной на ложе лежащею
Светила луна моя в лучах её солнца".
А потом Камар-аз-Заман, запечатав это письмо, написал на месте адреса такие стихи:
