Когда о случившемся узнали в семье Дзиробэя, его младший брат отправился к дому Гороуэмона. Обнаружив, что дверь заперта изнутри, и что на стук никто не выходит, он изменил голос и представился незнакомым человеком. Когда дверь открыли, он выкрикнул свое подлинное имя и скрестил мечи с врагом. Оба самурая упали в кучу мусора, но в конце концов Гороуэмон был убит. В это время ворвался Тюдзобо и зарубил младшего брата Дзиробэя.
Услышав об этом, Дэнко сразу же пришел в дом Дзиробэя и сказал:
– Из врагов был убит только один, тогда как наша семья потеряла три человека. Это очень печально, и поэтому мы должны убить Тюдзобо.
Однако Дзиробэй не соглашался. Дэнко почувствовал, что это позор, и хотя он был буддийским священником, он решил отомстить убийце своей матери, младшего брата и племянника. Тем не менее он знал, что поскольку он занимает пост обычного священника, скорее всего господин Мимасака примет ответные меры. Поэтому он много работал и добился назначения главным священником храма Рюундзи. После этого он отправился к мастеру меча Иёнодзё и попросил его сделать ему длинный и короткий мечи. Более того, Дэнко предложил ему стать его учеником и получил разрешение участвовать в работе.
В двадцать третий день девятого месяца следующего года он был готов к осуществлению своего замысла. К счастью, в это время к нему пришел гость. Дав приказ накрывать стол, Дэнко облачился в одежду простолюдина и тайно покинул резиденцию главного священника. Затем он пошел в Таку и, спросив Тюдзобо, узнал, что тот с большой группой людей наблюдает за восходом луны, и поэтому нападать на него было опасно. Не желая откладывать свое дело, Дэнко решил, что выполнит свой долг, если убьет Моана, отца Тюдзобо. Отправившись в дома Моана, он вломился в его спальню, выкрикнул свое имя и зарубил его, не дав ему встать с кровати. Когда на крики сбежались люди со всей округи, он объяснил свой поступок, выбросил длинный и короткий мечи и вернулся домой. Известие о его мести опередило его, и поэтому, когда он возвращался в Сага, большая группа мирян из его прихода встретила его на дороге и проводила его до самого дома.
Господин Мимасака был вне себя от ярости, но, занимая должность главного священника клана Набэсима, Дэнко был неуязвим. В конце концов через подданных Набэсима Тонэри господин Мимасака обратился к Тан-нэну, главному священнику Кодэндзи. Он сказал:
– Когда священник убивает человека, его нужно приговорить к смерти.
– Приговор духовному лицу может вынести только традиция храма Кодэндзи, – ответил Таннэн.
Господин Мимасака рассердился еще больше:
– К чему же его теперь приговорят?
– Хотя вам этого знать не полагается, – отвечал Таннэн, – поскольку вы настаиваете, я отвечу вам. В соответствии с буддийским Законом, провинившийся священник должен низложить мантию и уйти в изгнание.
Впоследствии Дэнко низложил свою мантию в храме Кодэндзи. Однако, когда он отправлялся в изгнание, несколько его учеников взяли длинные и короткие мечи и вместе с целой толпой мирян сопровождали его до Тодороки. По дороге они встретили несколько человек в одежде охотников. Охотники спросили правда ли, что процессия идет из Таку.
Дэнко долгие годы жил в Тикудзэне. Он пользовался всеобщим уважением и был на хорошем счету среди самураев. Эта история о нем получила огласку, и, говорят, его хорошо принимали во всех домах города.
* * *
Преступление Хориэ Санъэмона состояло в том, что он украл деньги из казны Набэсима и бежал с ними в другую провинцию. Впоследствии он был схвачен и сознался. Ему вынесли приговор: «Поскольку это очень тяжелое преступление, провинившегося нужно пытками замучить до смерти». Накано Дайгаку было приказано присутствовать при экзекуции. Сначала Санъэмону вырвали все ногти и выжгли все волосы на теле. Затем были разорваны все его сухожилия. А затем его тело сверлили сверлами и подвергали другим пыткам. За все это время он ни разу не содрогнулся и не переменился в лице. В конце концов его опустили в кипящий соевый соус, а затем его тело согнули назад и сломали.
* * *
Однажды, когда Фукути Рокуроуэмон выходил из дворца, мимо усадьбы мастера Таку проходила процессия с паланкином одной высокопоставленной женщины. Человек, который случайно оказался рядом, в соответствии с правилами приветствовал процессию. Однако один из охранников паланкина сказал ему:
– Ты не поклонился достаточно низко, – и ударил его рукоятью алебарды. Человек провел рукой по голове и оказалось, что она разбита до крови.
– Ты оскорбил меня, хотя я был вежлив, – сказал он. – Считай, что тебе не повезло.
После этого он зарубил охранника одним ударом. Паланкин двинулся дальше, но Рокуроуэмон поднял копье и обратился к человеку со словами:
– Спрячьте свой меч в ножны. В пределах дворца запрещено находиться с обнаженным оружием.
– Случившегося нельзя было предотвратить. Я действовал под давлением обстоятельств. Вы, очевидно, видели, как все произошло. Хотя мне хотелось бы вернуть меч в ножны, тон ваших слов не позволяет мне сделать это. Если вы недовольны моим поступком, я с радостью приму ваш вызов.
После этого Рокуроуэмон бросил на землю копье и доброжелательно ответил:
– Ваши слова заслуживают внимания. Мое имя – Фукути Рокуроуэмон. Я подтвержу, что вы действовали безупречно. Более того, я буду отстаивать вас, даже если для этого мне придется пожертвовать жизнью. А теперь спрячьте ваш меч.
– С удовольствием, – ответил человек и положил меч в ножны.
Когда этого человека спросили, откуда он, он ответил, что является слугой Таку Нагато-но-ками Ясуёри. Рокуроуэмон отправился вместе с ним и объяснил все обстоятельства случившегося. Полагая, что женщина в паланкине была женой высокопоставленного сановника, господин Нагато велел своему слуге совершить сэппуку. Тогда Рокуроуэмон обратился к нему.
– Поскольку я дал слово самурая защищать этого человека, – сказал Рокуроуэмон, – если он должен совершить сэппуку, я совершу сэппуку первым.
Говорят, что после этого дело удалось уладить.
Господин Сима послал гонца к своему отцу, господину Аки с посланием, в котором говорилось: «Я собираюсь совершить паломничество в храм Атаго в Киото». Господин Аки спросил у гонца:
– Зачем он собирается делать это?
– Атаго – божество, покровительствующее стрельцам из лука, – ответил гонец, – а господин Сима желает добиться успеха в войне.
– Это полностью бесполезно! – сердито ответил господин Аки. – Должен ли доблестный воин клана Набэсима ездить на поклон к Атаго? Нет, не должен. Даже если Атаго пожелает воплотиться в рядах противника, доблестный воин должен одним ударом разрубить его пополам!
* * *
Дохаку жил в Кироцутибару. Его сына звали Горобэй. Однажды, неся мешок с рисом, Горобэй встретил ренина мастера Ку-масиро Сакё по имени Ивамура Кюнай. По поводу каких-то давних разногласий у них возникла ссора, и Горобэй ударил мешком Кюная. Завязалась драка, в ходе которой Горобэй толкнул Кюная в канаву и вернулся домой. Кюнай долго выкрикивал угрозы вслед уходящему Горобэю, но потом тоже вернулся домой, где рассказал обо всем своему старшему брату Гэнъэмону. Вдвоем они направились к Горобэю с намерением отомстить.
Когда они подошли к дому Горобэя, оказалось, что дверь немного приоткрыта. Горобэй ждал их за дверью с обнаженным мечом. Не подозревая об этом, Гэнъэмон вошел и Горобэй ударил его. Гэнъэмон получил глубокую рану, но, опираясь на меч, вышел из дома. Тогда в дом ворвался Кюнай и зарубил Кацуэмона, зятя Дохаку, который сидел возле очага. После этого Дохаку вместе с женой сумели отобрать у Кюная меч. Кюнай начал извиняться.
– Я достиг своей цели, – сказал он. – Пожалуйста, верните мне меч, и мы с братом уйдем домой.
Но когда Дохаку вернул ему меч, Кюнай бросился на него и наполовину разрубил ему шею. После этого они опять скрестили мечи с Горобэем и дрались на равных, пока Кюнай не отрубил Горобэю руку.
После этого Кюнай, тоже порядком израненный, взвалил себе на плечи Гэнъэмона и направился домой, но Гэнъэмон умер по дороге.
У Горобэя было очень много ран, и хотя ему удалось остановить кровотечение, он умер на следующий день оттого, что выпил немного воды.
У жены Дохаку были отрублено несколько пальцев. У Дохаку был разрублен позвоночник в области шеи. Поскольку горло осталось целым, его голова свисала вперед. Поддерживая голову рукой, Дохаку отправился к хирургу.
Лечение хирурга было следующим. Сначала он смазал челюсть Дохаку настойкой живицы на масле и перевязал ее волокнами китайской крапивы. Затем он прикрепил веревку к макушке его головы и привязал ее к перекладине, чтобы голова не падала, пока он будет зашивать рану. А потом он велел Дохаку лечь и засыпал его тело рисом, чтобы тот не мог пошевелиться.
