— Береги хорошенько эту снежную гору, — приказала я ему, — Не позволяй детям топтать и разбрасывать снег. Старайся сохранить ее в целости до пятнадцатого дня. Если она еще будет стоять в этот день, то я попрошу императрицу пожаловать тебе богатый подарок и сама в долгу не останусь.
Я всегда давала садовнику много разных лакомств и прочей снеди, какой стряпухи угощают челядинцев, и он ответил мне с довольной усмешкой:
— Дело легкое, буду стеречь вашу гору… Правда, дети уж наверно на нее полезут.
— Если они тебя не послушают, извести меня, — ответила я.
Я пробыла в императорском дворце до седьмого дня первой луны, а потом уехала к себе домой.
Все время, пока я жила во дворце, мне не давала покоя снежная гора. Кого только не посылала я узнать о ней: камеристок, истопниц, старших служанок…
В седьмой день нового года я велела отнести садовнику остатки от праздничных кушаний, и посланная моя, смеясь, рассказывала мне, как благоговейно, с земным поклоном, садовник принял этот дар.
В своем родном доме я вставала еще до рассвета, мучимая тревогой, и спешила отправить служанку: пусть скорей посмотрит, сохранилась ли снежная гора.
Пришел десятый день. Как я была рада, когда служанка доложила мне:
— Еще дней пять простоит!
Но к вечеру четырнадцатого дня полил сильный дождь. От страха, что гора за ночь растает, я не могла сомкнуть глаз до самого утра.
Слушая мои жалобы, люди подсмеивались надо мной: уж не сошла ли я с ума?
Посреди ночи кто-то из моих домашних проснулся и вышел. Я тоже поднялась с постели и начала будить слугу но он и не подумал пошевелиться, негодник. Я сильно рассердилась на него, и он нехотя встал и отправился в путь.
Вернувшись, слуга сказал:
— Теперь она не больше круглой соломенной подушки для сидения. Садовник усердно ее бережет, детей и близко не подпускает. Не извольте беспокоиться, дня два еще продержится. Садовник рад. «Дело верное, говорит, я получу обещанный подарок!»
В приливе восторга я начала мечтать о том, как придет долгожданный день. Я насыплю горку снега на поднос и покажу государыне. Сердце мое билось от радостного ожидания.
Наконец пришло утро пятнадцатого дня. Я встала ни свет ни заря и дала моей прислужнице шкатулку:
— Вот, иди к горе, насыпь сюда снегу! Бери его оттуда, где он белый. А грязный снег смахни и отбрось.
Женщина что-то уж слишком скоро вернулась, размахивая на ходу крышкой от пустой шкатулки[184].
— Снег весь растаял! — воскликнула она.
Я была изумлена и глубоко огорчилась. Какая неудача! Я сложила к случаю неплохое стихотворение и думала читать его людям с печальными вздохами… А теперь — к чему оно?
— Как могло это случиться? Вчера вечером снега было еще вот столько, а за ночь весь растаял? — спрашивала я с отчаянием.
Служанка начала крикливо рассказывать:
— Садовник так сетовал, так жаловался, всплескивая от горя руками: «Ведь до самой темноты еще держалась! Я-то надеялся получить подарок…»
В эту минуту явился посланный из дворца. Императрица велела спросить у меня:
— Так что же, стоит ли еще снежная гора?
Как ни было мне тяжело и досадно, я принуждена была ответить:
— Передайте от моего имени государыне: «Хоть все и утверждали, что снежная гора растает в старом году и уж самое позднее в первый день нового года, но она еще вчера держалась до самого заката солнца. Смею думать, я верно предсказала. Если бы снег не растаял и сегодня, моя догадка была бы уж слишком точной. Но кажется мне, нынче ночью кто-то из зависти разбросал его».
В двадцатый день первой луны я вернулась во дворец и первым делом начала рассказывать государыне историю снежной горы.
— Не успела моя служанка уйти, как уже бежит назад, размахивая крышкой. Словно тот монашек, что сказал[185]: «А ларец я бросил». Какое разочарование! Я-то хотела насыпать на поднос маленькую горку из снега, красиво написать стихи на белой-белой бумаге и поднести вам!
Государыня от души рассмеялась, и все присутствующие не могли удержаться от смеха.
— Ты отдала снежной горе столько сердечной заботы, а я все испортила и, наверно, заслужила небесную кару. Сказать тебе правду, вечером в четырнадцатый день года я послала служителей разбросать снежную гору. (Забавно, что в своем ответном письме ты как раз и заподозрила нечто подобное.) Старичок-садовник проснулся. И, молитвенно сложив руки, стал просить, чтобы гору пощадили, но слуги пригрозили ему: «На то есть высочайший приказ. Никому ни слова, иначе берегись, сровняем с землей твою лачугу».
Они побросали весь снег за ограду, что находится к югу от караульни Левой гвардии.
«Крепкий был снег, еще немало его оставалось», — сказали слуги. Пожалуй, он дождался бы и двадцатого дня, ведь к нему прибавился первый снег нового года. Сам государь, услышав об этом, заметил: «А она глубоко заглянула в будущее, вернее других…» Прочти же нам твое стихотворение. Я созналась во всем, и, по совести, ты победила!
Дамы вторили государыне, но я, всерьез опечаленная, была не в силах успокоиться.
— Зачем я стану читать стихи? Теперь, когда я узнала, как жестоко со мной поступили!
Пришел император и заметил:
— Правду сказать, я всегда думал, что она — любимая наперсница государыни, но теперь что-то сомневаюсь…
Мне стало еще более горько, я готова была заплакать.
Я так радовалась, что падает свежий снег, но императрица приказала смести его и убрать.
— Она не хотела признать твою победу, — улыбнулся император.
Китайская парча.
Меч в богато украшенных ножнах.
Цветные инкрустации из дерева на статуе Будды.
Цветы глицинии чудесной окраски, ниспадающие длинными гроздьями с веток сосны.
Куродо шестого ранга.
Несмотря на свой невысокий чин, он великолепен! Подумать только, куродо вправе носить светло-зеленую парчу, затканную узорами, что не дозволяется даже отпрыскам самых знатных семей!
Дворцовый прислужник для разных поручений, сын простолюдина, он был совсем незаметен, пока состоял в свите какого-нибудь должностного лица, но стоило ему стать куродо — и все изменилось! Словами не описать, до чего он ослепителен.
Когда куродо доставляет императорский рескрипт пли приносит от высочайшего имени сладкие каштаны на церемониальное пиршество[186], его так принимают и чествуют, словно он с неба спустился.
Дочь знатного вельможи стала избранницей императора, но еще живет в родном доме и носит девический титул химэгѝми — юной принцессы. Куродо является с высочайшим посланием в дом ее родителя. Прежде чем вручить послание своей госпоже, дама из ее свиты выдвигает из-под занавеса подушку для сидения, и куродо может видеть края рукавов… Думаю, не часто приходилось человеку его звания любоваться таким зрелищем!
Если куродо вдобавок принадлежит к императорской гвардии, то он еще более неотразим. Садясь, он раскладывает веером длинные полы своих одежд, и сам хозяин дома из своих рук подносит ему чарку вина. Сколько гордости должен чувствовать в душе молодой куродо!
Куродо водит дружбу с сыновьями знатнейших семей, он принят в их компанию как равный. Бывало, он трепетал перед ними и никогда не посмел бы сидеть с ними в одной комнате… А теперь юные вельможи с завистью смотрят, как в ночную пору он прислуживает самому императору, обмахивает его веером или растирает палочку туши, когда государь хочет написать письмо.
Всего лишь три-четыре года куродо близок к государю… В это время он может появляться в толпе высших сановников, одетый самым небрежным образом, в одеждах негармонических цветов. Но вот всему конец — близится срок отставки.
Куродо, казалось бы, должен считать разлуку с государем горше смерти, но печально видеть, как он хлопочет, вымаливая какой-нибудь тепленький пост в провинции — в награду за свои услуги.
В старые времена куродо с самого начала года принимались громко сетовать, что пришел конец их службы. В наше время они бегом торопятся в отставку.
Одаренный талантами ученый[187] высшего звания в моих глазах достоин великого почтения. Пусть он неказист лицом, нечиновен, но свободно посещает высочайших особ. С ним советуются по особым вопросам. Он может быть назначен наставником императора — завидная судьба. Когда он сочинит молитвословие или вступление к стихам, все воздают ему хвалу.
Священник, умудренный знаниями, тоже, бесспорно, достоин восхищения.
Торжественный проезд императрицы в дневные часы.
Церемониальный кортеж канцлера — «Первого человека в стране». Его паломничество в храм Ка̀суга.
Светло-пурпурные ткани цвета виноградной грозди.
Все пурпурное великолепно, будь то цветы, нити шелка или бумага. Среди пурпурных цветов я все же меньше всего люблю ирис.
