Цао Сюэцинь (1724—1764) творил в то самое время, когда писал свои оды М. Ломоносов (1711—1765), создавал комедии и басни А. Сумароков (1717—1777), когда правительство царской России направило в Пекин первую миссию. Русские люди, члены миссии, возможно, встречали на улицах города и автора романа, вовсе не зная ни о нем, ни о его романе, которому только предстояло тогда обрести известность. Да и пренебрежительно относились в то время в Китае к сочинителям подобной прозы… Как бы там ни было, наверное, в последующих миссиях нашлись дальновидные люди, подобные Иакинфу Бичурину (1777—1853), глубоко разбирающиеся в литературе, способные по достоинству оценить «Сон в красном тереме». Возможно, кто-то из них и донес до своей страны весть о необыкновенной книге, а кто-то потратил немало денег, чтобы купить рукопись. Иначе разве объяснишь, почему П. Курляндцев в 1832 году привез в Петербург восьмидесятиглавый вариант романа?! И как иначе объяснишь появление в первом номере журнала «Отечественные записки» за 1843 год начала первой главы книги в переводе А. И. Кованько?!
Цаю Сюэцинь жил в эпоху, когда феодальное общество в Китае шло к своему закату. Он принадлежал к блестящему, но уже приходящему в упадок аристократическому роду, некогда славившемуся богатством, а затем обедневшему. Ко времени, когда Цао Сюэцинь достиг зрелости, он жил в бедности в горной деревне близ Пекина. Свидетель отмирания феодального общества, писатель своими глазами наблюдал, как рушится уклад дворянских семей, и сам также перенес немало невзгод. В китайской пословице говорится: «В жизни есть три несчастья: в юности остаться без родителей, в расцвете лет потерять жену, в старости утратить детей». Все эти три несчастья выпали на долю Цао Сюэциня. Может быть, именно беды и невзгоды и заставили его вновь и вновь задумываться о беге времени, хладнокровно и испытующе всматриваться в окружающую жизнь, создавая в скорби и негодовании свою лебединую песнь, свой прославленный роман.
В нем описываются четыре ветви феодального аристократического рода. В начале книги Цао Сюэцинь заявляет, что роман не связан прямо с действительной жизнью, с современностью, однако, следя за переменами в жизни семьи на протяжении трех поколений, мы за внешним процветанием и блеском без труда угадываем внутреннюю опустошенность и разлад, свойственные высшему обществу тех времен. Подробнейшим образом автор описывает жизнь аристократов, полную взаимных обманов и подозрений, интриг и козней, барства и роскоши. Читатель видит, что почитаемые феодальным классом священными этика и мораль, церемонии и законы – все это лишь завеса, скрывающая эгоистические интересы, лишь средство для извлечения выгоды, пусть даже в ущерб другим. Феодальное общество обречено, его гибель неизбежна – эта историческая тенденция ярко выражена в романе.
Цао Сюэцинь говорил, что книга его – о любви. Цзя Баоюй, Линь Дайюй, Сюэ Баочай и другие юноши и девушки – герои произведения – с головой погружены в хитросплетения любви. Любовь и матримониальные заботы пронизывают роман, однако для всех героев любовь – источник страданий, всем несет слезы и горе. То ли умышленно, то ли ненароком автор проблему любви соединяет с женским вопросом. Писатель имеет свой взгляд на любовь, свои идеалы, и эти идеалы он видит в бунтарях, выступающих против феодальных устоев. Поражение бунтарей оттеняет тяжесть злодеяний, вытекающих из норм морали этого мира. Демократический настрой произведения, без сомнения, играл прогрессивную антифеодальную роль.
«Сон в красном тереме» считают сводом знаний о феодальном обществе в Китае. Роман освещает быт и нравы всех классов и слоев. Автор создал образы самых разных людей – от императорской наложницы и высоких князей до мелких торговцев и посыльных. На страницах романа мы встречаем сотни персонажей, это военачальники, знатные господа, жены и наложницы, слуги и служанки, монахини из домашних монастырей, даосские монахи-отшельники, коварные сластолюбцы и добрые, благородные герои… В романе не только достоверно, во всех подробностях описываются разные стороны повседневной жизни аристократов – их застолья, выезды, помпезные церемонии приема гостей, но и точно обрисовываются парки и здания, обстановка и домашняя утварь, коляски и паланкины, одежда и украшения. В книге даются живые картины развлечений, характерных для аристократов, любящих проводить время с цинем в руках или за игрой в шахматы, увлекающихся каллиграфией и живописью, рассказывается об азартных играх и утехах с певичками, говорится об искусстве кулинарии и приготовлении лекарств.
Лу Синь в статье «Историческая эволюция китайской прозы» высоко оценил творение Цао Сюэциня: «С появлением „Сна в красном тереме“ началась ломка традиционного образа мыслей и стиля письма». Создать произведение столь выдающегося значения могла лишь крупная личность, – писатель перенес немало жизненных испытаний, имел незаурядный интеллект, обладал высоким художественным мастерством и в совершенстве владел выразительными средствами. Цао Сюэцинь был разносторонне талантливым чело-веком. Он хорошо рисовал, являлся искусным каллиграфом, знал толк в ремеслах и даже в лекарском деле. Важно отметить, что Цаю Сюэцинь сочинял прекрасные стихи. Не случайно роман в полном смысле слова дышит поэзией, насыщен ею. Где бессильна проза, выступает вперед поэзия, и язык ее многогранен, неоднозначен. Порою автор как бы наносит стихами последний, завершающий штрих в описании какого-то события. Таким образом Цао Сюэцинь тонко сочетает реальность с вымыслом, повествование с размышлениями, точные оценки с недосказанностью. Как никакое другое произведение литературы Китая того времени, «Сон в красном тереме» соединяет в себе мысль и художественность, в нем блестяще сливаются воедино проза и поэзия. Чтобы постичь сущность романа, необходимо глубоко разбираться в потаенном смысле стихов. В этом плане произведение Цао Сюэциня имеет некоторое сходство с романом Б. Пастернака «Доктор Живаго», в котором используется похожий художественный прием. И Цао Сюэцинь, и Борис Пастернак – поэты, в их произведениях проза неотрывна от поэзии. Однако смысл стихов очень обширен, к тому же каждый китайский иероглиф имеет, как правило, множество толкований, и игру оттенков и значений трудно передать при переводе. В то же время это придает «Сну в красном тереме» яркий национальный колорит, благодаря которому книга с неодолимой силой притягивает к себе китайских читателей.
Едва появившись на свет, роман потряс читателей из разных слоев китайского общества. Одни переписывали его, другие проклинали, некоторые даже сжигали рукописи, а кто-то превозносил до небес. Равнодушных не было, о романе говорили все – и простолюдины, и высшие сановники. За два столетия о нем написано столько статей и книг, столько сделано комментариев, что объем исследований многократно превысил объем самого романа. Он переводился и издавался в разных странах, продолжает переиздаваться в наши дни, постепенно завоевывая признательность все новых и новых читателей за рубежом.
Уважения и искренней благодарности заслуживают многолетние и плодотворные усилия русских и советских китаеведов по переводу романа и представлению его читателям вашей страны. В девятнадцатом столетии академик В.П. Васильев в «Очерке китайской литературы» дал роману содержательную и объективную оценку. Попытку познакомить российского читателя с этим произведением сделали в пятидесятых годах нашего века P.M. Мамаева, написавшая комментарий, и В.Г. Рудман, осуществивший перевод первых двух глав под руководством члена-корреспондента Академии наук СССР Н.И. Конрада. Наконец, в 1958 году В.А. Панасюк перевел весь текст, и русскоязычные читатели впервые получили возможность ознакомиться с романом в полном объеме. В шестидесятые годы Б.Л. Рифтин обнаружил в Ленинграде среди старых манускриптов, «молчавших» в течение столетий в книгохранилищах, восьмидесятиглавую рукопись «Сна в красном тереме», доселе неизвестную исследователям творчества Цао Сюэциня. Рукопись дала новый ценный материал для исследований литературоведов обеих стран. Она была издана совместными усилиями ученых двух государств в 1986 году в Пекине.
Убежден, что по мере расширения и углубления культурных контактов между Китаем и Россией «Сон в красном тереме» – этот пленительный цветок китайской литературы – будет привлекать все больше читателей, способствовать взаимопониманию и дружбе народов двух наших стран.
Чжэнь Шиинь видит в чудесном сне одушевленную яшму;Цзя Юйцунь в суетном мире мечтает о прелестной девеПеред тобой, читатель, первая глава, она открывает повествование. Мне, автору этой книги, признаться, самому пришлось пережить пору сновидений и грез, после чего я написал «Историю Камня», положив в основу судьбу необыкновенной яшмы, чтобы скрыть подлинные события и факты. А героя этой истории назвал Чжэнь Шиинь – Скрывающий подлинные события.
