Рассказал Бирбал эту притчу и говорит:
– О владыка мира! Каждый хочет того, что для его дела выгоднее.
Теперь падишах был совсем доволен ответом Бирбала.
Однажды падишах беседовал с Бирбалом. Вдруг он заговорил о том, чтобы сочинить шахскую «Рамаяну».
– Владыка мира! Я сочиню шахскую «Рамаяну» и покажу вам. Но дело это нелегкое, времени на него надо много. Уйдет не меньше трех месяцев, да и потратиться вам придется. Сейчас я не могу сказать точно, как велики будут расходы, но для начала мне надо пятнадцать тысяч рупий.
Падишах велел выдать Бирбалу из казны пятнадцать тысяч рупий и отпустил его на три месяца.
Бирбал забрал деньги и – домой. Деньги он пустил в ход: стал, где нужда была, рыть на пользу людям колодцы да пруды. Так прошло два месяца, уж третий был на исходе, когда он вспомнил про шахскую «Рамаяну». Послал Бирбал на базар за писчей бумагой и велел переплести ее – получилась толстенная книга. Потом он взвалил книгу слуге на голову и пришел с ним к падишаху.
– Владыка мира! Вот «Рамаяна», почти совсем готова, немного осталось дописать. Сделайте милость, разрешите мои сомнения. В «Рамаяне» непременно должны быть герой и героиня. Герой-то один – вы, но у вас ведь много жен. Какую же из них сделать героиней «Рамаяны»?
– Старшую бегуму, – ответил падишах.
Бирбал пошел к старшей бегуме. Спросил, честь по чести, про ее здоровье, а потом и говорит:
– Героине «Рамаяны» махарани [70] Сите пришлось жить в доме Равана – царя ракшасов. Значит, и вам бы надо пожить у кого-нибудь. Ответьте мне про это, и я допишу «Рамаяну».
От этих слов бегуму словно огнем обожгло. Она приказала рабыне тут же кинуть в огонь эту «Рамаяну». Бирбал поклонился бегуме и пошел к падишаху. Он рассказал, как разгневалась бегума и как она сожгла «Рамаяну».
– Владыка мира! – сказал он под конец, сложив почтительно руки. – Если угодно – прикажите, можно заново сочинить «Рамаяну».
Падишах рассмеялся:
– Бирбал! Что случилось, того уж не вернешь. Не будем больше тебя утруждать. Могуч был махараджа Рамчандра [71], не могу я с ним равняться. Я и раньше это знал, но хотел испытать тебя. Теперь иди домой, отдыхай. А завтра явишься в дарбар разбирать дела, что запустил за три месяца.
Как-то раз, освободившись от дел, падишах сидел в дарбаре и вел беседу с придворными. Падишах задал такой вопрос:
– Какое из шести времен года [72] самое лучшее: лето, пора дождей, осень, зима, холодная пора или весна?
Придворные отвечали кто во что горазд. Тогда падишах спросил у Бирбала. Он тотчас нашелся:
– Владыка мира! Для сытых каждое время года хорошо, а для голодных – ни одно, им всегда худо.
Захотелось как-то раз падишаху поднять Бирбала на смех. Велел он купить на базаре куриных яиц и, пока не было Бирбала, раздал всем придворным по яйцу. А как только Бирбал явился, падишах сказал:
– Бирбал! Приснился мне сегодня странный сон: будто ныряет человек в этот бассейн и достает со дна куриное яйцо, а не достает – стало быть, он сын двух отцов. Хорошо бы проверить всех придворных, – может, сон-то в руку.
Стали придворные один за другим нырять в бассейн. А выходят все с яйцом в руке. Дошла очередь и до Бирбала. Он вынырнул с пустыми руками, но тут же громко закричал:
– Ку-ка-рекуу!
– Миян Бирбал! Где же твое яйцо, покажи скорее! – сказал падишах.
– Покровитель бедных! – ответил Бирбал. – Среди кур, снесших яйца, лишь я один – петух.
Придворные, бедняги, сконфузились, а падишах усмехнулся.
Однажды падишах забавлялся с Бирбалом всякими шутками-прибаутками и вдруг спросил:
– Бирбал! Слыхал я, что твоя жена – красавица писаная. Правда ли это?
– Владыка мира! И мне тоже так казалось, но я сразу забыл ее, как только увидел госпожу бегуму [73].
Падишах не нашелся что сказать и промолчал.
Однажды падишах беседовал с самыми знатными своими придворными. Одному вельможе по имени Абу-л-Фазл захотелось посмеяться над Бирбалом.
– Бирбал! – говорит он ехидно. – Тебе сегодня пожаловали должность начальника над собаками.
– Значит, – отвечает Бирбал, – вам придется исполнять мои приказы.
Осрамился Абу-л-Фазл, так осрамился, что вперед никогда уж не задевал Бирбала.
Все умные думают одинаково
Однажды падишах спросил:
– Скажи-ка, Бирбал, ум у всех людей одинаковый или у каждого на свой лад?
– Владыка мира! Разве вы не слыхали присловья: «Все умные думают одинаково?» Суть его вот в чем: про любое дело люди рассуждают по-разному, кто во что горазд, но коли затронешь их корысть – тут все рассудят одинаково.
– Как же так? Головы разные, а мысли в них одинаковые? – удивился падишах.
– Ну, это дело ясное. Но если вы не верите, могу хоть завтра доказать.
– Вот и хорошо.
На другой день поутру Бирбал с позволения падишаха приказал садовникам спустить воду из большого бассейна в дворцовом саду. Опустевший водоем он велел покрыть большущей белой простыней. Потом он разослал по всему городу глашатаев, которые объявили приказ: каждый горожанин должен принести в шахский сад кувшин молока и вылить его в бассейн.
К вечеру горожане потянулись с кувшинами в дворцовый сад. Приподнявши простыню, они опорожняли кувшины.
Каждый был себе на уме, каждый рассуждал так: «В бассейн нальют так много молока, что не беда, если я вылью кувшин воды, благо вечером не видать». И каждый выливая воду, думал, что все другие принесли молоко.
Наутро падишах и Бирбал пришли к бассейну. Бирбал приказал садовнику снять простыню. И что же? Бассейн был полон воды, в нем не было ни капли молока. Падишах оторопел от этого зрелища и никак не мог понять, в чем дело.
– Покровитель бедных! Все умные думают одинаково – теперь вы убедились воочию, сколь правдива эта поговорка. Не так ли?
– Так-то оно так, Бирбал, – с сомнением ответил падишах, – да мне что-то не верится. Надо бы еще раз проверить. Но теперь я займусь этим сам.
Бирбал не стал спорить.
На другой день, только падишах проснулся, на него тотчас нахлынули мысли о вчерашнем случае. Он переоделся, чтоб никто его не узнал, и пошел в город. Покружил он по улицам и пригляделся к одному дому – то был, конечно, не царский дворец, но дом добротный, опрятный. Падишах постучался в дверь.
Открыл мужчина.
– Кто вы? Что вам надо?
– Я – путешественник, только вчера приехал в ваш город. Остановился в караван-сарае, а нынче вышел погулять. Ходил, бродил, да и заблудился. Устал сильно, все тело ломит и ноги не идут. Не дозволите ли передохнуть у вас немного?
Хозяин впустил путника в дом, показал кровать – прилягте, мол, отдохните. Падишах лег, а хозяин занялся своими делами. Через некоторое время он позвал путника к столу закусить. Но падишах отказался и завел с хозяином дружескую беседу.
– Братец, когда я вчера проезжал по городу, то слышал, как глашатаи объявили приказ. У вас тут каждый месяц так делается? И для чего падишаху понадобилось молоко? – расспрашивал гость.
– Нет, братец, это впервые. До сей поры такого еще не было. В чем здесь дело – никак не пойму, – ответил хозяин дома.
– Ну, а все же, что будет делать падишах с такой уймой молока? – гнул свое путешественник.
– Да пусть его делает что хочет, – отмахнулся хозяин. – Я-то, по правде сказать, вместо молока снес кувшин воды. Ежели среди многих тысяч кувшинов молока будет один мой кувшин воды – велика ль беда? – облегчал душу хозяин перед заезжим человеком.
– Это точно, – усмехнулся гость. – Ну, а если вдруг дойдет ваша проделка до ушей падишаха? Ведь худо вам придется. Об этом вы подумали?
– Нет, братец, того никак быть не может, – ответил хозяин.
Падишах сбросил одежду, что была надета поверх царского платья. Хозяин перепугался до смерти, лицо у него вытянулось.
– Не бойся, – стал его успокаивать падишах, – тебе зла не сделают. Ведь ты сам признал свою вину. А я пришел не для того, чтобы карать виновных. Мне надобно только одно: узнать, где правда, а где кривда. Приди я в шахском платье, мне бы этого не узнать.
Такими словами падишах успокоил хозяина, опять надел простое платье и, распрощавшись, вышел из дома на улицу.
Теперь падишах постучал в другой дом – здесь жил богач, который на весь город славился своей щедростью. Падишах снова пожаловался на усталость и попросил пристанища. Хозяин пожалел гостя.
– Почтенный путник! Этот дом – ваш дом, отдыхайте сколько душе вашей угодно. Вот кровати – мягкие и удобные, ложитесь, на какую вам понравится.
– Уважаемый, я не хочу вас утруждать, немножко отдохну и пойду.
И падишах завел беседу о нынешних временах и нравах. Слово за слово – и он перевел разговор на вчерашний приказ падишаха.
