И когда везирь увидал её, он был ею восхищён до пределов восхищения, а затем он обратился к посреднику и спросил его: "Сколько стоит эта невольница?" - и тот ответил: "Цена за неё остановилась на десяти тысячах динаров, и её владелец клянётся, что эти десять тысяч динаров не покроют стоимости цыплят, которых она съела, и напитков, и одежд, которыми она наградила своих учителей, так как она изучила чистописание, и грамматику, и язык, и толкование Корана, и основы законоведения и религии, и врачевание, и времяисчисление, и игру на увеселяющих инструментах". - "Ко мне с её господином!" - сказал везирь, и посредник привёл его в тот же час и минуту, и вдруг, оказывается, он человек из персиян, который прожил, сколько прожил, и судьба потрепала его, но пощадила, как сказал о нем поэт:
Потряс меня рок и как потряс-то!
Ведь року присуща мощь и сила.
Я раньше ходил не уставая -
Теперь же устал, хоть не хожу я.
"Согласен ли ты взять за эту невольницу десять тысяч динаров от султана Мухаммеда ибн Сулеймана аз-Зейни?" - спросил везирь, и персиянин воскликнул: "Клянусь Аллахом, я предлагаю её султану ни за что - это для меня обязательно!" И тогда везирь велел принести деньги, и их принесли и отвесили персиянину.
И работорговец подошёл к везирю и сказал ему: "С разрешения нашего владыки везиря, я скажу!" - "Подавай, что у тебя есть!" - ответил везирь, и торговец сказал: "По моему мнению, лучше тебе не приводить этой девушки к султану в сегодняшний день: она прибыла из путешествия, и воздух над нею сменился, и путешествие поистерло её. Но оставь её у себя во дворце на десять дней, пока она не придёт в обычное состояние, а потом сведи её в баню, одень её в наилучшие одежды и отведи её к султану - тебе будет при этом полнейшее счастье".
И везирь обдумал слова работорговца и нашёл их правильными. Он привёл девушку к себе во дворец и отвёл ей отдельное помещение и каждый день выдавал ей нужные кушанья, напитки и прочее, и она провела таким образом некоторое время.
А у везиря аль-Фадла ибн Хакана был сын, подобный луне, когда она появится, с липом как месяц и румяными щеками, с родинкой, словно точка амбры, и с зелёным пушком, подобно тому, как поэт сказал о нем, ничего не упуская:
Он луна, что взором разит своим, когда всмотрится.
Или, как ветвь - губящая стройностью, когда склонится.
Как у зипджей кудри, как золото цвет лица его,
Он чертами нежен, а стан его на тростник похож.
О жестокость сердца и нежность стройных боков его!
Отчего нельзя от сердца к стану послать её?
Коль была бы нежность боков его в душе его,
Никогда бы не был жесток с влюблённым и злобен он.
О хулящий пас за любовь к нему, будь прощающим!
Кто отдаст мне тело, что взято в плен изнурением?
Виноваты здесь лишь душа и взоры очей моих;
Так забудь упрёки, оставь меня в этой горести!
И юноша не знал об этой невольнице, а его отец научил её и сказал: "О дочь моя, знай, что я купил тебя только как наложницу для царя Мухаммеда ибн Сулеймана аз-Зейни, а у меня есть сын, который не оставался на улице один с девушкой без того, чтобы не иметь с нею дело. Будь же с ним настороже и берегись показать ему твоё лицо и дать ему услышать твои речи". И девушка отвечала ему: "Слушаю и повинуюсь!" - и он оставил его и удалился.
А по предопределённому велению случилось так, что девушка в один из дней пошла в баню, что была в их жилище, и одна из невольниц вымыла её, и она надела роскошные платья, так что увеличилась её красота и прелесть, и вошла к госпоже, жене везиря, и поцеловала ей руку, и та сказала: "На здоровье, Аниз аль-Джалнз! Хороша ли баня?" - "О госпожа, - отвечала она, - мне недоставало только твоего присутствия там". И тогда госпожа сказала невольницам: "Пойдёмте в баню!" - и те ответили: "Внимание и повиновение" И они поднялась, и их госпожа меж ними, и она поручила двери той комнаты, где находилась Анис аль Джалис, там маленьким невольницам и сказала им: "Не давайте никому войти к девушке!" И они отвечали: "Внимание и повиновение!"
И когда Анис аль-Джалис сидела в комнате, сын везиря, а звали его Нар-ад-дин Али, вдруг пришёл и спросил о своей матери и о девушках, и невольницы ответили: "Они пошли в баню".
А невольница Анис аль-Джалис услыхала слова Нурад дина Али, сына везиря, будучи внутри комнаты, и сказала про себя: "Посмотреть бы, что это за юноша, о котором везирь говорил мне, что он не оставался с девушкой на улице без того, чтобы не иметь с ней дело! Клянусь Аллахом, я хочу взглянуть на него!" И поднявшись (а она была только что из бачи), она подошла к двери комнаты и посмотрела на Нур-ад-дина Али, и вдруг оказывается - это юноша, подобный луне в полнолуние. И взгляд этот оставил после себя тысячу вздохов, и юноша бросил взгляд и взглянул на неё взором, оставившим после себя тысячу вздохов, и каждый из них попал в сети любви к другому.
И юноша подошёл к невольницам и крикнул на них, л. они вбежали от него и остановились вдалеке, глядя, что он сделает. И вдруг он подошёл к двери комнаты, открыл её и вошёл к девушке и сказал ей: "Тебя мой отец купил для меня?" И она отвечала: "Да", - и тогда юноша подошёл к ней (а он был в состоянии опьянения), и взял её ноги (и положил их себе вокруг пояса, а она сплела руки на его шее и встретила его поцелуями, вскрикиваниями и заигрываниями, и он стал сосать ел язык, и она сосала ему язык, и он уничтожил её девственность.
И когда невольницы увидали, что их молодой господин вошёл к девушке Анис аль-Джалис, они закричали и завопили, а юноша уже удовлетворил нужду и вышел, убегая и ища спасения, и бежал, боясь последствий того дела, которое он сделал. И, услышав вопли девушек, их госпожа поднялась и вышла из бани (а пот капал с неё) и спросила: "Что это за вопли в доме? - и, подойдя к двум невольницам, которых она посадила у дверей комнаты, она воскликнула: - Горе вам, что случилось?" И они, увидав его, сказали: "Наш господин Нур-ад-дин пришёл к нам и побил нас, и мы вбежали от него, а он вошёл к Анис альДжалис и обнял её, и мы не знаем, что он сделал после этого. А когда мы кликнули тебя, он убежал". И тогда госпожа подошла к Анис аль-Джалис и спросила её: "Что случилось?" - и она отвечала: "О госпожа, я сижу, и вдруг входит ко мне красивый юноша и спрашивает: "Тебя купил для меня отец?" И я отвечала: "Да!" - и клянусь Аллахом, госпожа, я думала, что его слова правда, - и тогда он подошёл ко мне и обнял меня". - "А говорил он тебе ещё что-нибудь, кроме этого?" - спросила её госпожа, и она ответила: "Да, и он взял от меня три поцелуя". - "Он не оставил тебя, не обесчестив!" - воскликнула госпожа и потом заплакала и стала бить себя по лицу, вместе с невольницами, боясь за Hyp ад-дина, чтобы его не зарезал отец.
И пока это происходило, вдруг вошёл везирь и спросил, в чем дело, и его жена сказала ему: "Поклянись мне, что то, что я скажу, ты выслушаешь!" - "Хорошо", - отвечал везирь. И она повторила ему, что сделал его сын, и везирь опечалился и порвал на себе одежду и стал бить себя по лицу и выщипал себе бороду. И его жена сказала: "Не убивайся, я дам тебе из своих денег десять тысяч динаров, её цену". И тогда везирь поднял к ней голову я сказал: "Горе тебе, не нужно мне её цены, но я боюсь, что пропадёт моя душа и моё имущество". - "О господин мой, а как же так?" - спросила она. И везирь сказал:
"Разве ты не знаешь, что за нами следит враг, которого зовут аль-Муин ибн Сави? Когда он услышит об этом деле, он пойдёт к султану..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Тридцать пятая ночь
Когда же настала тридцать пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что везирь говорил своей жене: "Разве ты не знаешь, что за нами следит враг, по имени аль-Муин ибн Сави, и когда он услышит об этом деле, он пойдёт к султану и скажет ему: "Твой везирь, который, как ты говоришь, тебя любит, взял у тебя десять тысяч динаров и купил на них девушку, равной которой никто не видел, и когда она ему понравилась, он сказал своему сыну: "Возьми её, у тебя на неё больше прав, чем у султана". И он её взял и уничтожил её девственность. И вот эта невольница у него". И царь скажет: "Ты лжёшь!" - а он ответит царю: "С твоего позволения, я ворвусь к нему и приведу её тебе". И царь прикажет ему это сделать, и он обыщет дом и заберёт девушку и приведёт её к султану, а тот спросит её, и она не сможет отрицать, и аль-Муин скажет: "О господин, ты знаешь, что я тебе искренний советчик, но только нет мне у вас счастья". И султан изуродует меня, а все люди будут смотреть на это, и пропадёт моя душа". И жена везиря сказала ему: "Не дай никому узнать об этом - это дело случилось втайне - и вручи своё дело Аллаху в этом событии". И тогда сердце везиря успокоилось.
Вот что было с везирем. Что же касается Нур-ад-дина Али, то он испугался последствий своего поступка и проводил весь день в садах, а в конце вечера он приходил к матери и спал у неё, а перед утром вставал и уходил в сад. И так он поступал месяц, не показывая отцу своего лица. И его мать сказала его отцу: "О господин, погубим ли мы девушку и погубим ли сына? Если так будет продолжаться, то он уйдёт от нас". - "А как же поступить?" - спросил её везирь. И она сказала: "Не спи сегодня ночью и, когда он придёт, схвати его - и помиритесь. И отдай ему девушку - она любит его, и он любит её, а я дам тебе её цену".