В некотором царстве судьи вынесли приговор, и стражники повели осужденного за город, чтобы повесить его на дереве. Неожиданно на пути им попался отшельник, который властно набросил полу своей одежды на несчастного и произнес: «Не следует лишать жизни безвинного человека!» Крайне удивленные стражники потребовали объяснений, и странник поведал им, как ему довелось стать свидетелем странных событий. Заночевал он как-то в одном доме, тогда как хозяин направился пить вино в кабаке, а жена в его отсутствие нарядилась и побежала к любовнику, оставив присмотреть за домом свою подругу. Когда пьяный муж вернулся посреди ночи и заподозрил неладное, он в помрачении рассудка принял подругу за собственную жену-изменницу и отсек ей нос. Вернувшись наутро и узнав о происшествии, настоящая жена разбудила мужа, восклицая: «О боги, свидетели истины! Если я верная супруга, пусть мой нос вернется на прежнее место!» Изумленный муж принялся просить у нее прощения, одаривать дорогими нарядами… Странник отправился просить подаяние в дом ее подруги, где его взору предстала такая картина: муж, торопясь по делам, крикнул жене подать ему бритвенный прибор. Но жена, которая после ночных похождений вернулась домой без носа, наскоро нашла только бритву и протянула ее мужу. То т рассердился, что она не собрала весь прибор, и не глядя запустил в жену бритвой. Схватившись за окровавленное лицо, жена закричала: «Полиция! Муж отрубил мне нос, ведите его в тюрьму!» Прибежали полицейские и схватили мужа, а судьи приговорили его к казни, но тут в дело вмешался странник…
Личная заинтересованность всегда «превращает» одни вещи в другие, и почти все мирские люди – «колдуны с подмоченной репутацией». В этой истории странник представляется воплощением непривязанности. Только тому дано видеть вещи и события в истинном свете, для кого нет никакой необходимости в том, чтобы они казались теми или иными. Стоит захотеть что-то получить, как вы уже начинаете искажать реальность: в действительности эта вещь находится там, а вы намерены переместить ее сюда. Но всякая вещь «встроена» в соответствующее окружение, и стоит только стронуть ее с места, как вся «картина мира» к вашему ужасу начинает съезжать с полотна, обнажая серую холщевую подкладку небытия. Зломыслие всегда имеет источник, и когда его воздействие становится назойливым, начинает поглощать ваше сознание, приходится объявлять жестокую непримиримую войну. Противостояние – это парадокс в чистом виде, вот почему любая борьба временна и возвращает нас к взаимности, когда энергия недопонимания истощается. Однако разница между состоянием «до» и «после» войны весьма относительна: кривое равновесие превращается в равновесие, искривленное в другую сторону. Война – это вскрытие парадоксов взаимности ради самой взаимности.
Как ни прискорбно, нам самим бывает совершенно необходимо перейти к военным действиям, когда парадоксы поверхностной взаимности накапливаются, подспудно переход я в ост рое и непримиримое противоречие. Тогда между близкими ранее людьми устанавливается взаимное согласие другого типа: «Мы не вместе». Однако отторжение друг от друга – не разовый акт, а долгий процесс, которым тоже нужно уметь управлять. Даже после расставания некогда близкие люди отличаются от всех прочих окружающих: «бывшая жена», «бывший друг», «бывший начальник»… Подобные отношения после передела территории и сферы влияния еще долго сохраняют некий статус взаимности, а не равнодушия. И снова возникают весьма своеобразные парадоксы: как ни странно, бывшая жена готова любить вас всю оставшуюся жизнь, а бывший начальник предлагает вам новую должность и т. п. Вы боретесь за свободу, а обретаете всеобщее понимание и принятие – таков, пожалуй, главный парадокс подготовленной войны против всех, которая неизменно заканчивается мирным договором. Помимо спланированных тактических действий случается вступать в войну немедленно, распознав «природного врага», с которым между вами не может быть ничего общего в принципе. Вы оба в одинаковой мере проявляете неподверженность влияниям, устойчивость в сохранении собственного мнения. Однако скоро обнаруживается, что даже в самой непримиримой борьбе вы начинаете уважать стойкость и мудрость друг друга, а отсюда возникает взаимное принятие. Объявление войны само по себе – решительный шаг, который имеет смысл совершать только тогда, когда просматриваются перспективы мира.
В славное царство водоплавающих птиц прилетел журавль и прямиком направился на прием к царю-лебедю. Тот благосклонно его принял и выслушал долгий рассказ, как по пути журавль приземлился в царстве сухопутных птиц и его представили царю-павлину. Услышав о славном правлении лебедя, павлин возжелал завладеть его страной и послал журавля объявить, чтобы тот покорился или готовился к войне. А вслед за ним он снарядил и собственного посланца-попугая с подтверждением своего намерения. Царь-лебедь принялся совещаться с министром-гусем, и порешили они вызнать силы противника, заслав журавля обратно в стан врагов, а тем временем строить форт на острове. Тем временем прибыл попугай, а также, откуда ни возьмись, прилетела ворона, выражая желание встать на сторону царя-лебедя. Остудив порыв вороны свернуть шею попугаю, который объявил ультиматум царя-павлина, министр-гусь с достойными почестями и дарами отправил гонца обратно. Добравшись до царства павлина, попугай до небес превознес царство лебедя, и министр-коршун посоветовал не торопиться, а провести смотр своих сил. Однако царь-павлин не внял совету и сразу позвал астролога, чтобы назначить день наступления.
С этим сообщением журавль бросился к царю-лебедю и донес, что в их стан враги тоже подослали лазутчика. Подозрение министра-гуся сразу пало на ворону, ведь она по природе не может быть другом водоплавающим птицам, но царь-лебедь взял ее под свое покровительство. Не смотря на это, министр-гусь заверил, что ничего не стоит одолеть царя-павлина, который пренебрегает советами своего министра, поэтому победа царю-лебедю обеспечена с самого начала. Тогда гусь отдал приказ перейти в наступление, и они легко разгромили основные силы царя-павлина, готового бежать без оглядки в пределы своей державы. После поражения министр-коршун обратился к царю с прошением предоставить ему малое войско, чтобы перейти в наступление на форт, и тому ничего не оставалось, как положиться на волю богов. Ночью вороны слетелись по приказу коршуна к укрепленным стенам и подожгли деревянные постройки, а вслед за тем войско бравых петухов штурмом взяло крепость. Одолев противника, министр-коршун советовал царю не задерживаться на территории покоренной страны до сезона дождей, и вернуться с добычей в свое царство.
Хотя здесь война происходит между целыми странами, судьбы народов решаются в противостоянии личностей, которые осторожны в выражении своих мыслей при посторонних. Все строится на взаимном согласии или несогласии, и даже совет царя с министром происходит наедине за закрытыми дверями, чтобы по внешним признакам никто не догадался об их намерениях. Война представляется открытым противостоянием, но выигрывает в ней тот, кто скрывает свои намерения, вскрывая планы противника. На войне решается не кто сильнее, а кто умнее. В самом разгаре битвы министры увещевают правителей: «Следует стремиться победить врага посредством мира, даров или внедрения разлада в его собственном стане – всеми средствами или одним из них, но никогда не путем кровопролитной битвы!» Заключение мира «на равных» (по нити-шастре это единственный настоящий мир среди нескольких десятков разных способов примирения, известных индийским политикам) происходит именно тогда, когда оба министра враждующих сторон оказываются в состоянии восхититься тактикой друг друга. Среди мирных средств улаживания конфликта в «Хитопадеше» распространено обращение за помощью к могущественному покровителю или применение верной тактики отступления. Однако подчас подобные стратегические действия наталкиваются на «подводные камни», и тогда наступает время открытой решающей битвы.
Надлежит всегда держать солнце со спины,
Огонь в очаге разводить прямо перед собой,
Покровителя располагать к себе доверием,
В мир мертвых вступать без лукавства…
Суть обращения в «высшие инстанции» состоит в так называемом «отчуждении субъективности», которое происходит путем включения себя в более значимое целое. Сначала вы подтверждаете свое доверие верховной власти, активизируя тем самым взаимность, которая в принципе существовала, но не была действенной. Когда же вам удалось заручиться поддержкой высшей силы, она устанавливает взаимность между вами и той противостоящей стороной, с которой вы вступили в конфликт.
