И я вышел из хана и прошёл по улице Бейн-аль-Касрейн и дошёл до самых ворот, и я увидел, что люди стоят толпой и ворота забиты множеством народа. И по предопределённому велению я увидал солдата и невольно прижал его, и моя рука оказалась у его кармана, и я потрогал его и нащупал кошелёк в том кармане, на котором лежала моя рука. И я почувствовал, что моя рука касается кошелька, и взял его из кармана солдата. И солдат заметил, что его карман стал лёгким, и положил туда руку, но ничего не нашёл там; и он обернулся ко мне и, подняв руку с дубиной, ударил меня по голове, и я упал на землю. И люди окружили нас и схватили за уздечку лошадь солдата и сказали: "Из-за тесноты ты ударил этого юношу таким ударом!" Но солдат закричал на них и сказал: "Это проклятый вор!" И тут я очнулся и услышал, что люди говорят: "Эго красивый юноша, он ничего не взял!" - некоторые верили, а другие не верили, и толки и пересуды умножились.
И люди потащили меня и хотели меня освободить из рук солдата; и по предопределённому велению вдруг въехали в ворота вали и начальник и стражники, и они увидели, что народ собрался около меня и солдата. И вали спросил: "В чем дело?" И солдат сказал: "Клянусь Аллахом, господин, это вор! У меня в кармане был голубой кошель с двадцатью динарами, и он взял его, когда я был в толпе". - "А был с тобой кто-нибудь?" - спросил вали у солдата; и солдат ответил: "Нет!" И тогда вали крикнул начальника, и тот схватил меня, и покров Аллаха был с меня снят. И вали сказал начальнику: "Раздеть его!" И когда меня раздели, кошель нашли в моем платье. А когда кошель нашли, вали взял его и открыл и пересчитал деньги, и увидел, что в нем двадцать динаров, как и сказал солдат.
И вали рассердился и кликнул стражников, и меня подвели к нему, и он спросил: "О юноша, скажи правду, ты украл этот кошелёк?" И я опустил голову к земле и сказал про себя: "Если скажу "не украл", - но ведь он вытащил его из моего платья; а если скажу "украл" - испытаю мучение". И я поднял голову и сказал: "Да, я взял его". И, услышав от меня эти слова, вали удивился и позвал свидетелей, и они явились и засвидетельствовали мои слова, - и все это происходило у ворот Зукбале. И вали отдал приказ палачу, и тот отрубил мне правую руку; и сердце солдата смягчилось, и он заступился за меня, и вали оставил меня и уехал. А люди остались около меня и дали мне выпить кубок вина, а солдат отдал мне кошель и сказал: "Ты красивый юноша, не должно тебе быть вором". И после этого я произнёс:
"Аллахом клянусь, я не был вором, о верный брат,
И не из крадущих я, о лучший из тварей!
Внезапно превратностью судьбы поражён я был,
И мучим заботой я, нуждой и волненьем.
Не ты поразил меня, - стрелою господь метнул
И сбил с головы моей венец царской власти".
И солдат оставил меня и ушёл, отдав мне кошель, и я тоже ушёл, и завернул свою руку в тряпку и положил её на пазуху; и моё состояние расстроилось, и цвет лица пожелтел из-за того, что со мной случилось. И я дошёл до дома той женщины, будучи нездоров, и бросился на постель; и женщина увидела, что у меня изменился цвет лица, и спросила: "Что у тебя болит и почему ты, я вижу, расстроен?" - "У меня болит голова, и мне нехорошо", - отвечал я. И тогда она разгневалась и обеспокоилась за меня и воскликнула: "Не сжигай моего сердца, господин мой. Сядь, подними голову и расскажи мне, что произошло с тобой сегодня? Мне видны на твоём лице многие слова". - "Избавь меня от разговоров", - сказал я. И она заплакала и воскликнула: "Ты как будто бы больше не хочешь меня! Я вижу, что ты не такой, как обычно". И я промолчал, а она стала разговаривать со мной, по я не отвечал ей.
А когда подошла ночь, она подала мне кушанье, но я отказался от него, боясь, что она увидит, что я ем левой рукой, и сказал: "Я не хочу сейчас есть!" - "Расскажи мне, что произошло с тобою сегодня и почему ты озабочен и разбиты твоё сердце и душа", - сказала она. И я ответил: "Сейчас я расскажу тебе не торопясь". И она подала мне вина и сказала: "Вот тебе, это разгонит твою заботу! Непременно выпей и расскажи мне, что случилось". - "Я обязательно должен рассказать тебе?" - спросил я; и он" ответила: "Да!" И тогда я сказал: "Если это непременно должно быть, напои меня твоей рукой". И она наполнила кубок, и я выпил его, и она наполнила его снова и протянула мне, и я принял его от неё левой рукой, и слезы побежали из моих глаз. И я произнёс:
"Когда Аллах захочет сделать что-нибудь
С разумным мужем, видящим и слышащим,
Он оглушит его и душу ослепит
Ему, и ум его, как волос, вырвет он.
Когда же приговор исполнится его,
Вернёт он ум ему, чтоб поучался он".
И, окончив стихи, я взял кубок левой рукой и заплакал, а она издала громкий крик и спросила: "Отчего ты плачешь? Ты сжёг мне сердце! Почему ты взял кубок левой рукой?" - "У меня на руке чирей", - отвечал я ей; и она сказала: "Вынь её, я тебе его проткну". Но я сказал: "Теперь не время его вскрывать! Не надоедай мне! Я не выну сейчас руки!"
Затем я выпил кубок, и она до тех пор поила меня, пока меня не одолел хмель и я не заснул на месте, и тогда она увидала мою руку без кисти и, обыскав меня, нашла у меня кошель с золотом; и её охватила такая печаль, какая ещё не охватывала никого, и она страдала из-за меня до утра. А пробудившись от сна, я увидел, что она приготовила мне отвар и подала его, - и вдруг я вижу, он из четырех куриц! - и дала мне выпить кубок вина; и я поел и выпил, и положил кошель, как обычно, и хотел выйти, но она спросила: "Куда идёшь?" - "В одно место, куда мне надо пойти", - отвечал я. Но она сказала: "Не уходи, садись!"
И когда я сел, она воскликнула: "Так твоя любовь дошла до того, что ты истратил все деньги и лишился кисти? Свидетельствую перед тобой - и свидетель тому Аллах! - что я с тобой не расстанусь! Ты скоро убедишься в истинности моих слов!" И она послала за свидетелями и, когда они явились, сказала им: "Напишите мою брачную запись с этим юношей и засвидетельствуйте, что я получила приданое". И они засвидетельствовали мой брачный договор с нею, и после того она сказала: "Засвидетельствуйте, что все мои деньги, которые в этом сундуке, и все какие у меня есть рабы и невольницы принадлежат этому юноше".
И они засвидетельствовали это, и я принял дарственную, и они ушли, получив сначала свою плату; а после этого она взяла меня за руку и, поставив меня около кладовой, открыла большой сундук и сказала мне: "Посмотри, что в сундуке". И я посмотрел - и вижу: он полон платков; а она сказала: "Это твои деньги, которые я брала у тебя. Всякий раз, как ты давал мне платок с пятьюдесятью динарами, я складывала его и бросала в этот сундук. Возьми свои деньги, они вернулись к тебе, и ты сегодня богат. Судьба поразила тебя из-за меня: ты потерял свою правую руку, - и я не могу возместить тебе этого. Даже если бы я пожертвовала своей душой, этого было бы мало; и у тебя надо мной преимущество. - И она сказала мне: Получи свои деньги". И я перенёс её сундук к своему и положил её деньги к своим деньгам, которые я давал ей, и моё сердце возрадовалось, и моя забота рассеялась. И я поцеловал мою жену и поблагодарил её, а она сказала: "Ты пожертвовал своей рукой из любви ко мне! Как я могу возместить тебе это? Клянусь Аллахом, если бы я отдала из любви к тебе свою душу, этого, наверное, было бы мало, и я не в состоянии должным образом воздать тебе".
После этого она отписала мне особою крепостью все какие имела носильные платья и драгоценности и вещи и провела эту ночь озабоченная моей заботой; и я рассказал ей все, что со мной случилось, и провёл с нею ночь. И когда прошло меньше месяца, её слабость увеличилась и болезнь её усилилась, и, проживши только пятьдесят дней, она оказалась среди обитателей того света. И я обрядил её и похоронил в земле, и устроил над нею чтения Корана, и роздал за неё в виде милостыни много денег. А выйдя из её склепа, я увидал, что ей принадлежат большие богатства, владения и поместья; и в числе её складов был склад кунжута, часть которого я продал тебе, и потому не посещал тебя в течение этого времени, что продавал остальные запасы и все, что было в кладовых, и я до сих пор ещё не получил всех денег. Не возражай же против тою, что я тебе скажу, так как я поел твоей пищи: я дарю тебе деньги за кунжут, который находится у тебя. Вот причина отсечения моей правой руки и того, что я ел левой рукой".
"Ты был милостив и благодетелен", - сказал я ему. И он спросил: "Не хочешь ли ты отправиться со мной в мои земли? Я накупил товаров каирских и александрийских, и, может быть, ты согласишься сопровождать меня?" - "Хорошо, - сказал я и назначил ему сроком начало месяца, а затем я продал все, что имел, и купил других товаров и отправился вместе с юношей в эти земли, то есть в вашу страну. И юноша продал товары и купил вместо их другие в вашей стране и отправился в земли египетские, а мне на долю выпало побывать этой ночью здесь, - и со мной случилось на чужбине то, что случилось. Не удивительней ли это, о царь нашего времени, чем то, что произошло с горбуном?"
