Вот и пришлось мне просить вашу хозяйку, чтобы она сообщила вам о моем затруднительном положении, Я полагаюсь на ваше великодушие.
– Осмелюсь ли я ослушаться и не исполнить вашей просьбы! – воскликнул молодой человек.– Я давно пленен вами. Ради вас нанял я домик напротив, ради вас остаюсь так долго в этом городе. Я живу совсем один, и если вы согласитесь утешить меня в моем одиночестве, я не стану играть в полную силу и сберегу вашу славу.
– А я щедро отплачу вам за вашу доброту, можете быть спокойны.
Лицо Маленького Даоса расплылось в счастливой улыбке.
– Благодарю вас, благодарю! Я никогда не забуду этой великой милости, – сказал он с поклоном.
– Взаимное согласие помогает понять друг друга с полуслова. Однако же время позднее. Проводить вас сама я не решаюсь. Я попрошу матушку, – промолвила девушка и крикнула служанке, чтобы та принесла лампу.
Мяо Гуань ушла к себе в спальню, а Маленький Даос и его хозяйка возвратились домой. «Она сама пообещала, больше нечего сомневаться: она моя», – думал Го-нэн. Надо ли говорить, что в мечтах он уже наслаждался счастьем, которое ожидало его после игры.
Настал назначенный день. Почтенный Ху с утра явился к обоим противникам, чтобы еще раз напомнить им о состязании. Юноша и девушка облачились в праздничные одежды и двинулись к храму Великого Вельможи. На столе в комнате настоятеля уже лежали деньги: их принесли сюда почтенный Ху и благородный Чжи. На другом столе посреди комнаты красовалась шашечная доска из хунаньского пятнистого бамбука, отделанная по краям пластинками светлой меди, и две лилового цвета трубки сандалового дерева с набором белых и черных шашек из юньнаньского камня. У стола, друг против друга, – два сиденья для игроков. Зрители разместились на двух длинных скамьях, поставленных поперек комнаты. Мяо Гуань, по долгу хозяйки, предложила гостю занять почетное место и играть белыми.
– Нет, я ведь объявил, что уступаю первый ход лучшему игроку Поднебесной, а потому не могу играть белыми. Другое дело, если вы одержите победу. Тогда вторую партию начну я.
Мяо Гуань сложила руки на груди в знак благодарности.
– Извините мне мою невежливость! Но тогда первый ход достанется слабейшему.
С этими словами Мяо Гуань поставила фигуру на доску. Го-нэн ответил незамедлительно.
Кипит сраженье на доске,
Мы слышим шашек стук,
Один игрок зашел в тупик,
Почти в тупик, – но вдруг
Он делает бесстрашный ход, –
Противник оттеснен,
И снова вражеская рать
Грозит со всех сторон.
Изменчивы, как облака,
Позиции, и вот
Переменил судьбу игры
Один лишь только ход.
Смеемся мы, прочтя рассказ
О том, как дровосек
Игру бессмертных наблюдал
Почти что целый век.
Век для него прошел как час,
Как птица пролетел.
Истлело топорище все,
А дровосек глядел, –
Хоть шло сраженье на доске
Кто знает сколько лет.
В чем этой колдовской игры
Скрывается секрет?
Склонившись над доской, Маленький Даос то и дело украдкой поглядывал на девушку. Красота Мяо Гуань разожгла в его груди жаркое пламя. Помня об их уговоре, он воздерживался от нападений и больше оборонялся, подыгрывая своей противнице. С обеих сторон положение было примерно одинаково, но подсчет шашек показал, что у гостя окружено на одну шашку больше. Го-нэн признал себя побежденным. Теперь первый ход принадлежал гостю. Партия кончилась очень скоро – Мяо Гуань потерпела поражение.
– Ваши силы и правда равные, – зашумели зрители.– Каждый по разу выиграл и по разу проиграл. Нужно сыграть последнюю партию – она все и решит!
Уже во второй игре Мяо Гуань почувствовала, что слабеет, и с громадным трудом отвечала на ходы Го-нэна. Теперь же в сердце ее закралось отчаяние. Она стала бросать противнику многозначительные взоры. Го-нэн все понял. Он сделал несколько умышленно неверных ходов. Настало время подсчитать фигуры. Как и в первый раз, у гостя было на одну шашку меньше.
– Все-таки наша Мяо Гуань искуснее, – закричали восхищенные зрители, – Она выиграла две партии из трех!
Маленький Даос не слышал этих криков – он, не отрываясь, смотрел на девушку.
– Не в обиду тебе будет сказано, – обратился к нему почтенный Ху, – ты проиграл: у тебя на одну фигуру меньше.
С этими словами он поспешно сгреб со стола деньги и, окруженный шумной толпою зрителей, направился к дому Мяо Гуань, чтобы вручить ей награду. Маленький Даос с двумя приятелями тоже пошел домой.
– Как это ты так оплошал? – спросил один из приятелей.– Из-за одной-единственной шашки проиграл партию и потерял такие деньги!
Маленький Даос только усмехался, ничего не отвечая. Приятели думали, что он подавлен и огорчен, и хотели как-нибудь его успокоить, но он не обращал на них никакого внимания.
Пока он добрался до дому, и приятели и просто любители вэйци, шедшие за ним следом, успели разойтись. Навстречу вышла старуха хозяйка.
– Ну, как игра? – спросила она.
– Ты ведь знаешь, она согласилась на мое условие! Как же после этого я мог ее обыграть! Уступил ей две партии и позволил сохранить славу «Десницы страны». Теперь очередь за ней.
– Ну, тогда тебе не о чем беспокоиться, – засмеялась старуха, – Она твоей услуги не забудет, ты получишь все, чего хотел. А мне от этого одна радость!
Коротая время за разговором, Маленький Даос с нетерпением ждал радостного часа и зорко следил за всем, что происходило напротив. Он досадовал, что день тянется так долго. Когда наконец смерклось и подошло время зажигать лампы, внезапно раздался стук – это по другую сторону улицы захлопнулись ворота. Го-нэн кинулся к старухе.
– Матушка! Неужели девчонка меня надула? Прошу тебя, сходи узнай, что там делается!
– Не тревожься раньше срока! Она хочет отвести глаза чужим. Подождем, пока все не улягутся, а уж если и тогда никаких вестей от нее не будет, я схожу и узнаю, что случилось.
– На тебя вся надежда, матушка!
В этот миг из дома напротив вышла служанка р двинулась через улицу. Юноша почувствовал себя наверху блаженства, точно освобожденный из темных глубин ада. Он верил, что служанка несет ему счастливую весть. Вот стукнуло дверное кольцо. Служанка поклонилась старухе и промолвила:
– Хозяйка очень благодарна матушке и просит ее зайти переговорить.
Старуха поднялась с места, ухмыльнулась и пошла за служанкой.
Молодой человек напоминал теперь стоножку, которая попала на раскаленную плиту и мечется из стороны в сторону. Поистине верно говорится в стихах:
Ждет он доброго знака,
А душа не на месте.
В этот вечер услышит
Он желанные вести.
Только б счастья дождаться –
Даст он твердую клятву
Вечно славить в молитвах
Гуань-инь, бодисатву [24].
Следом за служанкой старуха вошла в дом. За столом, у лампы, ее ждала Мяо Гуань. Весело улыбаясь, она повела гостью в свою спальню и сказала ей так:
– Благодаря твоим хлопотам, матушка, я не осрамилась сегодня за игрою. Теперь я должна отблагодарить Маленького Даоса, как и обещала, – ведь он выполнил свое обещание. Я позвала тебя, чтобы передать ему выигрыш и пятьдесят тысяч от себя.
– Э красавица моя, ты же молодая, а память у тебя как у старой бабки! Ты что, забыла, о чем был разговор? Ведь он сказал, что денег ему не надо, а ты снова про деньги!
– А разве я должна еще что-нибудь, кроме денег? – воскликнула Мяо Гуань с деланным удивлением.
– Вот тебе и раз! Да ему ничего не надо, кроме твоей красоты, – он хочет тебя, и ничего больше! И ты сама ему обещала! Он только об этом и твердит. Он же ждет твоего ответа, как изнывающий от жажды дракон! А ты, выходит, забыла о своем обещании!
– Что за вздор! – Мяо Гуань покраснела и переменилась в лице.– Я честная девица, поведение мое всегда было безупречно – разве без этого могла бы я получить придворное звание! Мне оказывают покровительство важные господа, я окружена многочисленными учениками, и вдруг откуда ни возьмись этот дикарь и невежда со своими наглыми и непристойными домогательствами! Скажи ему, чтобы он и думать об этом забыл! Пусть забирает награду и мой подарок, и поскорее в путь! А иначе ему не поздоровится!
Мяо Гуань отдала распоряжение, и через короткое время служанка вынесла поднос, а на подносе дневной выигрыш – двести связок монет – и еще пятьдесят связок в особой шкатулке – подарок Мяо Гуань.
– Вот, матушка, пожалуйста, передай Маленькому Даосу эти деньги да поговори с ним так, чтобы он все понял, – сказала она. Затем, достав из рукава слиток серебра весом в три ляна, продолжала: – А это тебе, за труды. Вон ты ведь сколько набегалась ради меня, да и теперь еще хлопотам не конец. Бери, бери, не обижай меня отказом.
