Сайф ответил:
– О царь, никто не грабил меня. Я лекарь. Услышав о том, что твоя дочь ослепла и что врачеватели из разных стран не могли излечить ее и только мучили понапрасну, я отправился к тебе, чтобы помочь царевне. Но корабль, на котором я плыл, утонул, я же сумел спастись на счастье тебе и твоей дочери, да хранит ее всевышний Аллах и да исцелит он ее от болезни, да пошлет он тебе, о царь, победу над врагами, чтобы ты достиг всего, чего хочешь.
Царь обрадовался словам Сайфа и приказал принести ому дорогую одежду, а Сайф, надев ее, стал прекрасен, как месяц во время полнолуния. И царь увидел, что Сайф не простого рода, потому что во всем его облике было заметно величие, присущее царям. Тогда царь пожалел его и сказал:
– О сын мой, если ты говорил, что знаешь искусство врачевания только потому, что был наг и хотел получить платье, бери его и иди своей дорогой, я не трону и не обижу тебя. Знай, я поклялся отдать свою дочь в жены тому, кто ее вылечит, но, если лекарь не выполнит своего обещания, я напою его вином смерти.
Царь Сайф ответил:
– О царь, я принимаю это условие.
Тогда царь позвал своих жрецов и сказал им:
– Будьте свидетелями между мной и этим лекарем! Если он исцелит мою дочь, она станет его женой, а если его лечение не поможет – я отрублю ему голову.
– Ты согласен с этим условием, лекарь? – спросили жрецы, и Сайф ответил:
– Да.
Тогда царь кликнул старшего слугу и приказал:
– Отведи его к царевне и скажи ей: это, мол, лекарь, которого послал твой отец, чтобы он исцелил тебя от слепоты. Это искусный врачеватель, а прибыл он сюда из дальних стран. Если он не справится с лечением, царь отрубит ему голову и покончит с ним, а если он исцелит тебя, ты откроешь глаза, и к тебе вернется зрение, ты станешь его женой, а он твоим мужем. Если он сказал правду, мы вознаградим его женитьбой на тебе, а если он солгал, мы убьем его и погубим.
Старший слуга привел Сайфа к царевне, которая сидела в своем дворце, испросил разрешения войти, и они оказались в покоях, один вид которых заставлял забыть все заботы и горести. Стены и пол были облицованы разноцветным мрамором, большой зал был украшен пятью арками, а под каждой аркой стояло мраморное изваяние льва, ноги у изваяния были из червонного золота, а тело усыпано жемчугом и драгоценными камнями. Весь дворец был устлан дорогими коврами, вдоль стен стояли ложа и сиденья, всюду были разбросаны шелковые подушки, а с потолка свисали хрустальные и алмазные светильники на золотых и серебряных цепях. Посреди зала сверкал хрустальный фонтан, окруженный золотыми и серебряными фигурами певчих птиц, газелей, орлов и разных зверей, изукрашенными жемчугом и кораллом. Фонтан этот был так прекрасен, что от одного его вида можно было лишиться рассудка. А изо рта каждой фигуры журча изливалась вода, так что казалось, будто птицы щебечут, голуби стонут, а газели зовут своих детенышей. Крыша дворца была из красного сердолика, зеленого нефрита и раздоцветной яшмы и походила на переливающиеся разными цветами перья на голубиной шее. А в глубине одной ниши стояло ложе, покрытое блестящим шелком красного, зеленого и желтого цветов, словно это был трон царя Искандара Двурогого. На этом ложе сидела девушка, подобная взошедшей на небо луне, с алмазным царским венцом на голове, в платье, которое превосходило роскошью одеяния царицы Билькис. Одного взгляда на эту девушку было достаточно, чтобы лишиться рассудка!
Старший слуга подошел к царевне и сказал ей:
– О достойная царевна, к нам явился лекарь, который вылечит тебя.
Но царевна воскликпула:
– Пусть уходит с миром, я не нуждаюсь в нем и не верю ему! Ведь ни один из лекарей не смог меня излечить, и отец мой всех их поубивал, а грех этот пал на наши головы.
Слуга возразил:
– О царевна, но этот человек принесет нам счастье, и твой недуг покинет тебя.
Тогда царевна сказала:
– Ну, ладно, пусть делает, что может, – и слуга сказал Сайфу:
– Подойди, о лекарь, и делай, что считаешь нужным, но я останусь здесь.
– Слушаю и повинуюсь! – ответил Сайф, а потом добавил:
– Принесите мне золотую ступку!
И когда Сайфу принесли все, что он просил, он приказал развести огонь, а потом сел, развязал пояс и вынул оттуда краба, отломал кусок крабьего мяса, обжег его на огне и положил в ступу. Потом он подлил в ступку воды и стал растирать мясо, пока оно не превратилось в тесто. После этого Сайф подошел к царевне и, положив голову царевны себе на колени, взял палочку сурьмы, окунул ее в это тесто и смазал царевне глаза. Царевна испустила страшный крик, который разнесся по всему дворцу, упала замертво на ложе и перестала шевелиться. Увидев это, старший слуга побежал к царю и сказал ему:
– О царь, твоя дочь умерла и лишилась жизни.
– Кто убил ее? – вскричал царь, и слуга ответил:
– Лекарь, которого ты прислал к ней. Он уколол ее в лицо, она закричала, и душа покинула ее тело.
Царь вскочил на ноги и бросился во дворец своей дочери, а за ним последовали все его приближенные и сановники, по пути извлекая из ножен свои мечи. Вот что произошло с царем и его придворными.
А царь Сайф, увидав, как царевпа упала замертво, тоже подумал, что она лишилась жизни и, сильно испугавшись, встал и воскликнул:
– Нет силы и мощи, кроме как у великого Аллаха! Если тебе было суждено умереть молодой, то почему мне надо было стать причиной твоей смерти?!
Потом, не зная, что делать, Сайф сказал себе: «Видно, судьба привела меня сюда, чтобы напоить напитком смерти. Надо было мне дорожить своей жизнью и не стремиться навстречу разным опасностям и бедам. О, если бы хоть какая-нибудь надежда забрезжила мне в этом несчастье!»
И Сайф стал прощаться с жизнью, вспоминая близких и родных.
Но тут девушка вдруг чихнула и пришла в себя. Потом она потерла глаза, и из них потекла жидкость, похожая на гной. Тогда царевна отерла лицо, раскрыла широко глаза и внезапно прозрела! Она стала различать цвета: и белый, и красный, и желтый, увидела высокое небо и широкую землю и забыла обо всех своих горестях. Потом она взглянула на царя Сайфа ибн Зу Язана и крикнула: «О господин мой!» – обняла его и снова лишилась сознания. И когда Сайф внимательно посмотрел на девушку, он увидел, что перед ним – царевна Нахид, которая произнесла заклятье после того, как он отрубил вторую руку Мухтатифу, джинну-похитителю, и приказал Акисе отнести всех похищенных девушек к ним на родину. Сайф вспомнил, как Нахид прокляла его, и как он в ответ на это сказал: «Ты ослепнешь, а я исцелю тебя». И когда Сайф все это вспомнил и увидел, что царевна Нахид исцелилась, он успокоился и перестал опасаться за свою жизнь.
В это время во дворец вбежал царь с обнаженным мечом в руке, а следом за ним его приближенные и слуги, царевна же Нахид пришла в себя и села на ложе. И когда Царь увидал, что его дочь жива и смотрит на него открытыми глазами, он окликнул ее, и она ему ответила:
– Я слушаю тебя, отец!
Потом царевна встала, подошла к царю и поцеловала ему руки. Тогда царь понял, что царевна исцелилась, и обрадовался великой радостью, которой не было пределов. И он спросил царевну:
– Что сделал с тобой этот лекарь?
Нахид ответила:
– Господь исцелил меня благодаря ему, о великий царь нашего времени. Но этот человек еще раньше совершил другое благодеяние: он спас меня от джинна-похитителя Мухтатифа и вернул к родным и друзьям целой и невредимой. А сколько добра он сделал другим людям! Хвала богу за то, что он жив и здоров, о, если бы я могла отдать за него свою жизнь!
Царь воскликнул:
– Откуда ты знаешь этого человека, я ведь видел, как ты обнимала его!
И царевна повторила:
– Это тот, кто убил джинна-похитителя и отправил меня домой. Я ослепла из-за того, что не хотела жить в разлуке с ним.
Услыхав слова дочери, царь сказал:
– Значит, это царь Сайф сын Зу Язана и из-за него-то с тобой и приключилась эта беда?
– Да, это он, – сказала Нахид.
Тогда царь подошел к Сайфу, обнял его и поцеловал в лоб, а потом приказал принести царское платье, расшитое золотом и драгоценными камнями, и отвести царя Сайфа в баню, где слуги омыли его, очистив от дорожной грязи, и облачили в подаренные царем одежды. Выйдя из бани, Сайф сел на коня, которого подвели ему слуги, и направился в диван, а царь сопровождал его. Там царь усадил Сайфа рядом с собой и приказал бить в барабаны, трубить в трубы и украшать город. Потом царь собрал своих приближенных и в их присутствии заключил брак царя Сайфа и царевны Нахид, приказав написать брачный договор. Затем устроили пышное празднество, выпустили из тюрьмы всех заключенных, и по всему городу раздались радостные крики и зазвучали свадебные песни. Пиры продолжались десять дней, а на одиннадцатый день Нахид нарядили в самые дорогие одежды, украсили драгоценностями и отвели к царю Сайфу, и за эту ночь стоило отдать тысячу ночей!
