Лопе де Вега - Том 5

Заладил ветер до утра.
Послал же черт нам жизнь такую!

Приятель! Чем болтать впустую,
Ломай валежник для костра.
Как я продрог!

Стучит зубами!
Ишь, неженка! А говорят,
Что пастуху сам черт не брат.

У турок бы звенеть цепями
Тому, из-за кого в горах
Я мерзнуть принужден.

И это
Ты говоришь в начале лета?

Авильская гора в снегах[1]
Навек застыла.

Несомненно
Зима, которую подчас
Клянут в долинах, здесь для нас
Была б весной благословенной.

Все это так, но мне меж тем
Прискучило ворчать и злиться.

Эх, глянуть бы хоть раз на лица
Тех сочинителей поэм,
Что жизнь пастушью воспевают!
У них все травка — что ни стих —
Да ручейки.

Амур[2] иных
Истомой летней одаряет
И в стужу, а другим весна
Лишь снится. К ним она в постели
И не заглянет.

Неужели
Любовь к богатству льнет?

Она
Услада тех, кто от безделья
И вечной праздности устал.

Вот всадник промелькнул у скал,
Поднявшихся за старой елью.

Уж не хозяин ли? Вглядись,
Лисено…

Тут по крайней мере
С полмили. Брось! Я не поверю,
Что зорче видит он, чем рысь.

Бьюсь об заклад, что это скачет
Наш Мендо на своей гнедой.

Вот пес его сторожевой.

Кобыла ржет.

Узнала, значит,
То пастбище, где с жеребцом
Резвилась.

Продан он соседу,
Ученому законоведу;
Пора ей позабыть о нем.

Зовет! Вот если б так же звали
Красавицы дружков своих —
Властителей потех ночных!

Поверь, зовут, и уж едва ли
Сильней воинственный свой пыл
Конь Сида проявлял,[3] завидя
Доспехов блеск, хоть в нем и Сиде
Один и тот же пламень жил.

Стреножь пока мою кобылу
И жди меня.

Своим глазам
Не верю!

Кто приехал к нам!

Вот гость!

Вдруг счастье привалило.

Наш Мендо!

Рад вам пожелать,
Друзья, удачи и здоровья.

Науку, что зовут любовью,
Устал хозяин изучать,
Раз предпочел ей эту стужу
И ветер.

Я люблю жену,
Ей верю и ее одну
Оставить не страшусь. К тому же
Ко мне дошел сторонкой слух,
Что на горе здесь рубит кто-то
Мой лес иль тешится охотой.
Тут у меня от злости дух
Перехватило. Гнев ужасный
Мной овладел. Я на гнедой,
Летящей огненной стрелой,
Сюда помчался, и… напрасно.
Ведь люди завистью полны,
И вот какой-нибудь пройдоха
Решил, что было бы неплохо
Меня от молодой жены
Отвлечь хоть ложною тревогой.
Но как над ним я посмеюсь!
Пришпорю лошадь и вернусь
Домой кратчайшею дорогой.

Нет, пусть красавица жена
Без мужа ночь пробудет эту.
Покрыла черную карету
Коростой ледяной луна.
Дождаться нужно вам, чтоб небо
Порозовело, расцвело
И увенчало бы чело
От сна воспрянувшего Феба,[4]
И мы отпустим вас.

Но как
Устроюсь я?

Вас не обделим —
Под плащ овечьих шкур настелим.
И мягче, чем любой тюфяк,
Земля окажется нежданно.
Такому ложу на войне
Завидовать, поверьте мне,
Могли б четыре капитана.
Я умолчу уже о тех,
Кому и на шелку не спится.
Одним успела в кости впиться
Подагра; карта, как на грех,
К другим приходит в это время…
А вы уснете крепким сном,
Взамен подушки вам набьем
Холстину перьями. (Не теми,
Чьим пением скрипучим всласть
Любой писака упивался,
А теми, с коими расстался
Петух, спеша в бульон попасть.)
И ветер вас баюкать будет,
А не костяшки, что, стуча,
Прочь гонят сон от богача
И кровь его то жгут, то студят.
Вы голодны? Эргасто! Нож
Точи и выбирай козленка.
По мне вот этот, с шерстью тонкой,
Вполне для вертела хорош.
Лисено! Пламя не погасло?
Ты позаботишься о нем
И на золе иль над огнем
Застывшее растопишь масло.
Хотите пить? У нас всегда
Хранится молоко в кувшинах.
Чуть отхлебнете — и в сединах
Заиндевеет борода.
Вино без всяких церемоний
Рассадит нас вокруг костра,
А там, проспав здесь до утра,
Вернетесь вы к своей Антоне.

Я вас порадовать хочу,
Чтоб вам не вздумалось, пожалуй,
Что скупо я иль слишком мало
За вашу преданность плачу,
Чтоб не сказали о невежде,
Что копоть от угля на нем
Чернеет до сих пор пятном
(Ведь угольщиком был я прежде,
И уголь-то отцу и мне
Принес со временем достаток),
Ответ мой будет прост и краток:
Друзья! На вашей стороне
Победа…

Долгий век олений
Живите!

Слово невпопад
Ты бросил. Ведь олень рогат,
А я… Хоть чужд я опасений,
Но помню, что жену зовут
У нас в Пласенсии Прекрасной,
А эта слава так опасна,
Что лучше уж быть зорким тут.

Так будьте долговечней башни,
Что эти скалы сторожит;
Чем паутина, что лежит
На позабытой плугом пашне;
Чем улей, бережным трудом
От непогоды защищенный;
Чем двадцать раз во время оно
Заложенный владельцем дом;
Как плющ, что обвивает стены,
Пусть вьется ваша борода;
Как знак земельный, навсегда
Здесь врытый, стойте неизменно
И крепче будьте, чем утес,
Нет — чем гранитное корыто,
Что вытесал для домовитой
Хозяюшки каменотес.
Живите дольше (тут уж сбиться
И смолкнуть время мне велит),
Чем затянувшийся визит
Глупца назойливого длится.