– Я дам тебе за них столько же коней и еще кое-что в придачу, и многие скажут, что я предложил тебе двойную цену.
Торлейк сказал:
– Я не торговец лошадьми, так что этих лошадей ты не получишь никогда, хотя бы ты дал мне тройную цену.
Эльдгрим сказал!
– Поистине не лгут те люди, которые говорят, что ты горд и упрям. Я хотел бы, чтобы ты получил меньшую цену, чем та, что я тебе предложил, и все же должен был бы отдать коней.
Торлейк сильно покраснел при этих словах и сказал:
– Тебе придется, Эльдгрим, пойти еще дальше, если ты хочешь заставить меня отдать тебе лошадей.
Эльдгрим сказал:
– Тебе кажется неправдоподобным, чтобы я одержал верх над тобой, однако этим летом я приеду, чтобы посмотреть коней, кому бы из нас ни суждено было владеть ими в будущем.
Торлейк сказал:
– Приезжай, но только не угрожай мне перевесом своих сил.
После этого они прекратили разговор. Люди, которые слышали это, говорили, что ни один из них при этой беседе не остался в долгу. Затем люди отправились домой с тинга, и все было спокойно.
Однажды ранним утром один человек в Хрутсстадире у бонда Хрута, сына Херьольва, отлучился на некоторое время. И когда он вернулся, Хрут спросил его, нет ли чего-нибудь нового. Тот отвечал, что не может рассказать ни о каких новостях, но сказал, что видел человека, который верхом пробирался вброд туда, где находились кони Торлейка, и там этот человек спешился и что-то делал около лошадей. Хрут спросил, где пасутся лошади.
Работник отвечал:
– Они снова выбрали неплохой луг, они паслись на твоих лугах недалеко от изгороди.
Хрут сказал:
– Это правда, что мой родич Торлейк не стесняясь выбирает пастбище, где ему нравится, и я не думаю, что коней прогонят по его приказанию.
После этого Хрут вскочил, в рубашке и полотняных штанах, и набросил на себя серый плащ и взял в руки большую секиру с рукояткой, отделанной золотом, которую подарил ему конунг Харальд. Он вышел довольно быстро и увидел, что какой-то человек проехал верхом вместе с лошадьми около изгороди. Хрут вышел ему навстречу и увидел, что это Эльдгрим гнал коней. Хрут его приветствовал. Эльдгрим ответил на его приветствие, но не сразу. Хрут спросил, куда он гонит коней. Эльдгрим отвечал:
– Я не хочу от тебя ничего скрывать, хотя знаю о твоем родстве с Торлейком. Я угоняю коней, с тем чтобы никогда их ему не отдавать. Я выполнил также то, что обещал ему на тинге, – не явился за конями с большим числом людей.
Хрут сказал:
– Нет большой храбрости в том, чтобы забрать лошадей, пока Торлейк лежит в своей постели и спит. Ты лучше выполнишь то, что вы с ним вместе порешили, если встретишься с ним, прежде чем уехать отсюда с конями.
Эльдгрим сказал:
– Дай знать Торлейку, если хочешь, так как ты видишь, что я к этому готов и что мне будет приятно встретиться с ним.
И при этом он взмахнул крючковатым копьем, которое держал в руках. У него был также шлем на голове, за поясом – меч и на боку – щит. Он был в кольчуге.
Хрут сказал:
– Я лучше попытаюсь сделать что-либо другое, чем ехать в Камбснес, потому что я тяжел на подъем. Но я не позволю ограбить Торлейка, если смогу этому помешать, хотя наше родство для меня не слишком много значит.
Эльдгрим сказал:
– Не думаешь ли ты отнять у меня коней?
Хрут отвечал:
– Я дам тебе других племенных коней, если ты отпустишь этих, хотя возможно, что мои окажутся не такими хорошими, как эти.
Эльдгрим сказал:
– Ты красно говоришь, Хрут, но раз уж я наложил руку на коней Торлейка, ты их у меня не отнимешь ни подкупом, ни угрозой.
Тут Хрут отвечал:
– Я думаю, что ты избираешь для нас обоих такой путь, который окажется самым опасным.
Эльдгрим хотел на этом кончить и погнал коня. Однако когда Хрут это увидел, он взмахнул секирой и ударил Эльдгрима между лопаток, так что кольчуга лопнула и секира рассекла спину и грудь. Эльдгрим упал мертвый с коня, как и следовало ожидать. Затем Хрут прикрыл его тело. Это место к югу от Камбснеса называется Эльдгримс-хольт (холм Эльдгрима).
После этого Хрут поехал вниз в Камбснес и рассказал Торлейку, что произошло. Того охватил гнев, и он решил, что это событие означает для него большой позор, хотя Хрут думал оказать ему дружескую помощь. Торлейк сказал, что с ним поступили плохо и что ничего хорошего нельзя ожидать от него в ответ. Хрут сказал, чтобы он делал как знает. Они расстались недружелюбно. Хруту было восемьдесят лет, когда он убил Эльдгрима, и этот поступок придал ему величия. Торлейку не казалось, что заслуги Хрута возрастают, если его поступок превозносится всеми. Он был уверен, что сам бы победил Эльдгрима, если бы они друг с другом померились силами, потому что Эльдгриму не было суждено большой удачи.
И Торлейк отправился к Коткелю и Гриме, которых он поселил на своей земле, и попросил их сделать что-нибудь такое, что навлекло бы позор на Хрута. Они охотно дали согласие и сказали, что они совершенно готовы к этому. Затем Торлейк возвратился домой.
Вскоре после этого они отправились в путь, Коткель, Грима и их сыновья. Это было ночью. Они приехали ко двору Хрута и приступили там к великому колдовству. И когда понеслись колдовские звуки, то люди, которые находились в доме, не могли понять, что это означает. Но пение их дивно было слушать. Один только Хрут знал, что это за звуки, и запретил всем выглядывать из дома этой ночью.
– Пусть каждый бодрствует, – сказал он, – сколько сможет, тогда нам не будет вреда, если это будет продолжаться.
Но все же все они уснули. Хрут дольше всех не спал, но и он в конце концов уснул. Одного из сыновей Хрута звали Кари, ему тогда было двенадцать лет, и он был лучшим из сыновей Хрута. Хрут очень его любил. Кари почти совсем не спал, потому что колдовство было направлено против него. Он не находил себе покоя. Он вскочил и выглянул. Он пошел к тому месту, где происходило колдовство, и тут же упал мертвым. Хрут утром проснулся со своими людьми и не доискался своего сына. Его нашли недалеко от дверей. Хрут счел это величайшей утратой и велел насыпать курган над телом Кари.
Затем он поехал к Олаву, сыну Хаскульда, сообщил ему, что случилось, и рассказал, как все это было. Олав был вне себя от гнева, услышав, что случилось, и сказал, что было величайшим безрассудством разрешить таким скверным людям, как Коткель и его родичи, селиться рядом с ними. Он сказал, что Торлейк плохо поступил по отношению к Хруту, но что произошли еще более серьезные дела, чем он хотел. Олав сказал, что они сейчас же убьют Коткеля, его жену и сыновей.
– И это уже давно нужно было сделать, – добавил он.
Олав и Хрут выехали с пятнадцатью людьми. И когда Коткель и его домочадцы увидели, что приближаются всадники, они бежали в горы. Тут поймали Халльбьярна Дырку в Точильном Камне и на голову ему накинули мешок.[28]
Сразу же были выделены люди, чтобы сторожить его, а другие отправились преследовать Коткеля, Гриму и Стиганди в горах. Коткеля и Гриму настигли на горном кряже между Хаукадалем и Лаксдалем. Там их убили камнями,[29] и над ними насыпали груду камней, остатки которой еще можно видеть, и место это называется Скраттаварди (Колдовские камни). Стиганди бежал с горного кряжа вниз к югу, в Хаукадаль, и там они его потеряли из виду. Хрут и его сыновья повели Халльбьярна с собой на берег. Они спустили на воду лодку и вместе с ним отплыли от берега. Затем они сняли с его головы мешок и привязали ему камень на шею. Тут Халльбьярн посмотрел на берег, и его взгляд не обещал ничего хорошего. Халльбьярн сказал:
– Плохой это был для нас день, когда наша семья явилась в Камбснес и встретилась с Торлейком. Пусть, – сказал он, – у Торлейка с этих пор не будет ни одного радостного дня, и всех, кто поселится в его жилье, должно постигнуть несчастье.
Это проклятье, по-видимому, подействовало.
Они утопили его и поплыли к берегу.
Вскоре после этого Хрут явился к своему родичу Олаву и сказал ему, что он не хочет оставить так дело с Торлейком, и попросил у него людей, чтобы напасть на Торлейка. Олав отвечает:
– Не годится, чтобы вы, родичи, поднимали руку друг на друга. Для Торлейка все это сложилось неудачно. Мы попытаемся лучше вас помирить Ведь уже был случай, когда ты долго и с честью выжидал, пока не было восстановлено твое право.
Хрут говорит:
– Здесь этого не случится. Наша вражда никогда не уляжется. И я бы хотел, чтобы мы оба не жили больше в Лаксдале рядом.
Олав отвечает:
– Тебе не принесет пользы, если ты ополчишься на Торлейка в большей мере, чем я позволю. Если ты это сделаешь, то очень похоже, что за долиной последует холм, а за малым – большее.
Хрут понял, что тут его ожидает сильное сопротивление. Он отправился домой и был очень недоволен, но с виду все было тихо. И люди этот год жили спокойно.
А теперь нужно рассказать о Стиганди. Он стал разбойником, и с ним плохо было иметь дело. Жил человек по имени Торд. Его двор назывался Хундадаль. Он был богатым человеком, но не очень знатным. Однажды летом в Хундадале заметили, что скот дает мало молока. За скотом там смотрела одна женщина. Тут обнаружилось, что у нее появились драгоценности и что она подолгу отсутствовала, так что никто не знал, где она была. Торд заставил ее сознаться, и когда ей пригрозили, она сказала, что ее посещает какой-то человек.
