Тансилло. Более высокую и более выдающуюся часть или область воли, где она ярче, сильнее, действительнее и прямее подогревается. Надо понимать, что такая страсть как бы находится не в начале, которое растет, и не в конце, который пребывает в покое, но как бы посредине, где пламенеет.
Чикада. А что значит эта горящая стрела с пламенем на месте железного острия, вокруг которой обвилась лента с надписью: Любовь вселяется в миг. Скажите, как вы понимаете это?
Тансилло. Мне кажется, это говорит о том, что любовь никогда его не покидает и равным образом вечно его печалит.
Чикада. Я хорошо вижу ленту, стрелу и огонь; понимаю, что написано: Любовь вселяется, но того, что идет дальше, не могу понять: то есть, что любовь, как проникнувшая или вселившаяся, вселилась; это такое же трудное выражение, как если бы кто сказал, что его девиз есть: выдумка как выдумка, дверь как дверь, понимаю все это, как понимаю, все эго стоит столько, сколько стоит, уважаю все это, как тот, кто все это уважает.
Тансилло. Легче решает и осуждает тот, кто меньше вникает. Это п миг не означает дополнения к глаголу вселиться; это — имя существительное, взятое для обозначения мгновения времени.
Чикада. А что вы хотите сказать, говоря: любовь поселяется в миг?
Тансилло. А что хотел сказать Аристотель в своей книге «О времени», говоря, что вечность есть миг и что время в своем целом есть не что иное, как миг?
Чикада. Как это может быть, если нет такого минимума времени, который не имел бы нескольких мгновений? Неужели он хотел сказать, что в один миг был потоп, Троянская война, да еще и мы, присутствующие здесь? Хотел бы я знать, как же этот миг делится на столько веков и лет, и не можем ли мы в той же мере сказать, что линия есть точка?
Тансилло. Как время едино, но пребывает в различных временных явлениях, так и мгновение едино в различных и во всех частях времени. Совершенно так же, как я — один и тот же, что был, есть и буду, я тот же здесь, в доме, в храме, в поле и всюду, где нахожусь.
Чикада. Почему вы утверждаете, что миг является всем временем?
Тансилло. Потому что, если бы не было мгновения, не было бы времени; поэтому время в своей сущности и в своей субстанции есть не что иное, как мгновение. И этого достаточно, если вы это поняли (потому что не хочу разглагольствовать о четвертой книге «Физики»). Отсюда надо понять смысл изречения, что любовь сопровождает не меньше, чем время в целом, ибо этот миг не означает точку во времени.
Чикада. Нужно, чтобы это значение было как-то подчеркнуто, если мы не хотим, чтобы получилось порочное и двусмысленное изречение; тогда мы могли бы свободно понять, что Энтузиаст хочет сказать то ли, что его любовь длится одно мгновение, то есть один атом времени и не больше, или же он хочет сказать, что она должна, по вашему толкованию, продлиться навсегда.
Тансилло. Несомненно, что, если бы здесь были включены оба эти противоречивых смысла, изречение было бы шуткой. Но на самом деле это не так, если хорошо вдуматься: ведь одного мига, являющегося атомом и точкой, когда любовь входит или вселяется, не может существовать; необходимо, значит, понять миг в другом значении. А чтобы покончить с толкованиями, прочитаем стихи:
Есть время сеять, время — собирать;
Ломать — и строить; плакать — и смеяться;
Трудиться — и безделью предаваться;
Держать — и двигать; бегать — и лежать;
Есть время класть — и время поднимать;
Целить — и ранить; ждать и устремляться;
Меня ж за мигом миг, за годом год
Любовь пытает, дыбит, ранит, жжет.
Она мне сокрушает члены,
Она меня ввергает, как палач,
Из стонов в стоны и из плача в плач;
И нет моим мученьям перемены,
И их однообразный ход
Ни роздыха, ни смерти не дает.
Чикада. Смысл этого я понял довольно хорошо и признаю, что все отлично согласовано. Поэтому, мне кажется, время перейти к другому.
Тансилло. Здесь видны: змея, умирающая на снегу, куда ее бросил землепашец, и голый мальчик, попавший меж огней, как это бывает, и изречение: То же самое, так же, но не то. Эти слова мне кажутся большей загадкой, чем другие, поэтому я не уверен, что дам тут действительное объяснение. Все же думаю, что это должно означать ту самую тяжелую судьбу, которая мучает как змею, так и мальчика (то есть преднамеренно, безжалостно, смертельно) разными и противоположными средствами, проявляющимися то в холоде, то в жаре. Но, мне кажется, это требует дальнейших и различных соображений.
Чикада. Это в другой раз. А сейчас — читайте стихи.
Тансилло.
[39]
Змея! Томясь на плотном снежном слое,
Ты корчишься, дрожишь, ты кольца вьешь
И, чтоб смягчить страдание такое,
С пласта на пласт от холода ползешь.
Не видит лед твое томленье злое,
Он глух к тому, что ты его зовешь,—
Будь иначе, он на твои мученья
Ответил бы хоть каплей сожаленья.
А я меж тем в неистовом огне
Вращаюсь, корчусь, мерзну и пылаю;
В моей богине я не примечаю
Ни склонности, ни жалости ко мне;
Она, как лед, не видит и не слышит,
Какою стужею мой пламень дышит.
[40]
Ты хочешь ускользнуть, но тщетно, змей!
Смыкаешь пасть, но пасть твоя зияет,
Свиваешься, но сила иссякает,
Ты льнешь к земле, но снег лежит на ней;
Ждешь милосердья, но к мольбе твоей
Крестьянин глух и колом угрожает;
Звезда, заступник, место, хитрость, труд
Тебя уже от смерти не спасут.
Мне мил твой снег, тебе же мил мой зной;
Ты ежишься, я растворяюсь в боли;
Я рвусь к твоей, а ты к моей недоле;
Но не дано свершить обмен судьбой;
И ты и я давно уж не невежды:
К нам злобен рок, — оставим же надежды!
Чикада. Пойдемте отсюда и попытаемся по дороге распутать этот узел, если сумеем,
Тансилло. Хорошо!
Конец пятого диалога и первой части
Собеседники Чезарино и Марикондо *
Чезарино. Иногда говорят, что на свете существуют самые лучшие и самые прекрасные вещи, чему отлично соответствует вселенная во всех частях. И считают, что это бывает тогда, когда все планеты проходят через созвездие Овна, в силу того что последнее в эту пору из восьмой сферы поднимается к невидимой и более высокой сфере, где имеется иной зодиак. Для худших и наиболее низких вещей существует место, господствующее над противоположными расположениями и порядками. Однако в силу круговращения происходят чрезвычайные изменения от схожего к несхожему, от одной крайности к противоположной. Таким образом, переворот и большой мировой год есть тот период времени, в который от самых различных состояний и путем противоположных и обратных средств все возвращается к тому же, как в частном году, каким является солнечный год, где начало одной противоположности есть конец другой, а конец этой есть начало той. Вот почему в нынешние времена, когда мы находимся на самом дне наук, породивших подонки мнений, породивших грязные обычаи и действия, мы без сомнения можем ожидать возвращения к лучшему состоянию.
Марикондо. Знай, брат, что эта последовательность и порядок — несомненнейшее и истинное дело; но, думается, всегда, в любом обычном состоянии, настоящее печалит нас больше, чем прошлое, а то и другое вместе могут меньше удовлетворить нас, чем будущее, которое всегда наличествует в наших ожиданиях и надеждах. Это хорошо видно в рисунке, заимствованном из древности, у египтян, делавших подобные же статуи, в которых на одном общем бюсте изображались три головы: одна — волка, смотревшего назад, другая — льва с пастью, обращенной к середине, и третья — собаки, глядевшей вперед. Это означает, что прошлое печалит мысль, но не так, как настоящее, действительно волнующее нас, однако, всегда из-за будущего, обещающего лучшее. Вот почему там — воющий волк, здесь — рычащий лев, а рядом — радостно лающая собака.
Чезарино. А что значит написанное над ними изречение?
Марикоддо. Смотри: над волком стоит — Было, над львом — Теперь, над собакой — Будет, то есть три силы, означающие три периода времени.
Чезарино. Теперь читайте, что начертано на доске.
Марикондо. Читаю
[41]
Волк, лев и пес являются с зарею,
При блеске дня, в вечерней темноте.
Что взял — при мне; добуду ж блага те,
Что были, суть и могут быть со мною.
Как делал, делаю, как планы строю
В былом, в текущем, будущей мечте —
Я каюсь, мучусь, тешусь в простоте
Утрат, страданий, чаяний борьбою.
И терпким, горьким, сладостным поят
Плоды трудов, их опыт, упованья;
Они грозят, печалят — и мягчат.
Чем жил и чем живу — миг ожиданья —
Бросают в дрожь, встряхнут — и оживят
В былом, сегодня, в далях предстоянья.
Довольно испытанья
Прошедшим, настоящим и грядущим:
Страх, боль — мой путь к надеждам всемогущим.
Чезарино. Это как раз и есть голова влюбленного Энтузиаста, любого из всех смертных, в какой бы грубой манере и форме ни проявлялись его страсти. Ведь мы не должны и не можем сказать, что это подходит ко всем состояниям вообще, но лишь к таким, которые будут мучить или уже мучат, имея в виду, что у искавшего царства и у владеющего уже им существует страх потерять его, и что у тех, кто старался достигнуть плодов любви, как особой милости любимого существа, естественны муки ревности и подозрения.
