Средневековая литература - Кудруна

1165Довольно о героях. Теперь сказать пора нам
О благородных дамах, попавших в плен к норманнам.
Белье на море мыли и в вёдро и в ненастье
Кудруна с Хильдебургой, достойные большего счастья.

1166В один прекрасный полдень – то было в день поста —
По синю морю птица приплыла в те места.
«О, как ты, птица, плещешь, плывя через буруны,
Знать, ты меня жалеешь», – со вздохом сказала Кудруна.

1167И голосом, звучащим совсем как у людей,
Как будто был он мужем, ответил ангел ей:
«Я, дева, вестник божий, и я тебе открою,
Коль ты об этом спросишь, что сталось с твоею роднёю».

1168Кудруна слышит голос и сим поражена,
Ушам своим не верит, сомнения полна.
Ужели дикой птице под стать такие речи,
Как будто произносят их звуки уста человечьи?

1169Высокий саном ангел сказал: «Воспрянь душой.
Несчастная Кудруна, жди радости большой,
О родине и близких спроси и вести внемли.
Тебя в беде утешить я господом послан на землю».

1170Простерла дева руки и, на коленях стоя,
Креста собой являла подобие живое,
Как бы молясь, а после к подруге обратилась:
«Забудем все печали, нам бог даровал свою милость».

1171И ангелу сказала: «Коль послан ты Христом,
Чтоб нас утешить горьких, поведай нам о том,
Жива ли еще Хильда. Скажи, гонец прекрасный, —
Ведь это мать Кудруны, похищенной девы несчастной».

1172«На это я отвечу, – посланец молвил снова, —
Когда я видел Хильду, она была здорова
И войско снаряжала, чтоб дочь свою избавить.
Такой могучей рати никто не сумел бы отправить».

1173«Благой гонец, – Кудруна простерла руки ввысь, —
Еще одно спрошу я, а ты не рассердись:
Скажи мне, жив ли Ортвин, король нортландский ныне,
И Хервиг, мой любимый. Жду вести я как благостыни».

1174«Скажу тебе охотно, – ей ангел молвил вновь, —
Здоров отважный Ортвин и Хервиг жив-здоров,
Я видел: оба друга одно весло держали,
Они гребли согласно и вдаль по волнам уплывали».

1175Сказала королевна: «Коль ведаешь, открой,
Не явится ли Ирольт, прославленный герой,
А также смелый Морунг в Нормандию однажды?
В родстве был с ними Хетель. Я встречи с обоими жажду».

1176Сказал высокий вестник: «И это я открою.
Вам преданы безмерно отважные герои.
Я видел их обоих. Они придут с войсками
И много крепких шлемов разрубят своими клинками.

1177Теперь прощай, мне нужно другую службу несть, —
Да охранит всевышний и вас, и вашу честь, —
Нельзя мне больше молвить, не преступая правил).
И он исчез, а девы рыдали, что он их оставил.

1178Дочь Хильды восклицала, судьбу свою кляня:
«Что я узнать желала, сокрыто от меня.
Я именем Христовым молю и заклинаю,
Вернись, не удаляйся, пока я всего не узнаю».

1179И тут высокий ангел явился снова к ним:
«Раз ты Христом молила и заклинала им,
Хочу тебя утешить, чем только буду в силах,
И расскажу охотно о всех твоих родичах милых».

1180Сказала королевна: «Тогда порадуй вестью.
Не явится ли Хорант с воителями вместе?
Они меня забыли, оставив на чужбине.
Датчанин так отважен, он мог бы спасти меня ныне».

1181«Придет твой родич Хорант, и рать его придет,
В тяжелый хегелинги отправятся поход.
Со стягом королевским в недрогнувшей деснице
Датчанин поведет их до самой норманнской границы».

1182Вновь молвила Кудруна: «Когда бы я узнала,
В живых ли старый Вате, я духом бы воспряла, —
Кому-кому, ему-то обрадуются девы,
Коль встанет он и Фруте под доблестный стяг королевы».

1183 П снова молвил ангел: «Из Штурмена придет
К тебе на помощь Вате. Он по морю плывет
В одной галере с Фруте, гребя веслом правильным.
В бою не сыщешь равных двум этим соратникам сильным».

1184Опять господень ангел собрался улетать,
Но снова его стала Кудруна заклинать:
«Томит меня забота. Прости вопрос докучный,
Когда посланцы Хильды прибудут ко мне, злополучной?»

1185«Уж радость на пороге, – гласил его ответ, —
Два витязя в дороге и явятся чуть свет.
Доверьтесь им, их чести, – гонцы вам лгать не станут
И вас облыжной вестью они ни за что не обманут».

1186На этом ангел божий был должен улететь,
И ничего Кудруна не спрашивала впредь.
И было полонянкам и горестно, и сладко.
«Где те, кто их избавит?» – они задавались загадкой.

1187He спорилась работа в тот день у них в руках,
Все время толковали они о смельчаках,
Которых к королевнам послала Хильда с вестью,
И с трепетом душевным о них ожидали известья.

1188День гас. Вернуться в замок им время подошло,
Там гневная Герлинда их выбранила зло,
Она всегда на пленниц набрасывалась с бранью
И в ярости грозилась подвергнуть подруг наказанью.

1189«Кто это вам позволил лениво мыть мое
Льняное, дорогое постельное белье?
И шелковые платья мои не белоснежны!
Я вас заставлю плакать, коль вы нерадивы, небрежны!»

1190Сказала Хильдебурга: «Старались, как умели.
Сударыня, вы прачек хотя бы пожалели:
Мы мерзнем то и дело, ведь ветер дует, воя.
Когда бы потеплело, могли бы мы выстирать вдвое».

1191А старая Герлинда ей злобно отвечала:
«Каким бы сильным ветром вас там ни обдувало,
Ваш долг с утра до ночи стирать и не лениться.
Идите завтра к морю, как только забрезжит денница.

1192Ведь скоро праздник вербный,[125] и по обыкновенью
К нам гости соберутся, чтоб встретить воскресенье.
Так если вы не чисто мне вымоете платья,
Не только что из дома, со света могу вас согнать я».

1193Пошли в каморку девы, чтоб спать скорее лечь,
Промокшую одежду стянули с белых плеч.
Не баловали пленниц в Нормандии: бедняжки
На тело надевали лишь по две суровых рубашки,

1194жажду утоляли колодезной водой,
А ужинали девы лепешкою ржаной.
Так были злой Герлиндой обласканы подружки,
Что спать они ложились на жесткой скамье без подушки.

1195Измаялась Кудруна: на досках сон неймет.
С трудом дождались девы, покамест рассветет.
Не спали, а гадали, когда должны явиться
Два рыцаря отважных, что им напророчила птица.

1196И дева Хильдебурга, как и Кудруна тоже,
До утра протомившись на неудобном ложе,
Едва заря настала, в окошко поглядела.
Там выпал снег. Несчастной печаль и тоска овладела.

1197Сказала Хильдебурга: «Нам надобно стирать.
Помилуй бог, погода испортилась опять,
Коль мы на берег выйдем сегодня босоноги,
До вечера погибнем, умрем на снегу по дороге».

1198И все же ободряло красавиц упованье,
Что сбудется сегодня благое предсказанье
И встречею с гонцами утешатся их души.
При этой сладкой мысли их боль становилась все глуше.

1199«Любимая подруга, – Кудруна попросила, —
Скажи, чтоб нам Герлинда обуться разрешила.
В такую непогоду никто босой не выйдет.
Мы до смерти замерзнем, она и сама это видит».

1200Они пошли в светлицу, а там Герлинда злая
Еще дремала сладко, супруга обнимая;
Они лежали оба в супружеской постели.
Вздохнули горько девы и их разбудить не посмели.

1201Но этот вздох Герлинда услышала сквозь сон,
На пленниц напустилась, идти велела вон.
«Почто стирать нейдете вы на берег кремнистый,
Пока, с белья стекая, вода не останется чистой?»

1202Сказала Хильдебурга: «Куда босым идти?
Снег выпал нынче ночью, все выстелил пути.
Спасите нас от смерти заботами своими,
Ведь мы погибнуть можем, коль на берег выйдем босыми».

1203Ответила волчица: «Вас холить? – Никогда!
Пусть худшее случится, умрете – не беда!
Усерднее стирайте, не то дам волю злобе,
Смотрите не пеняйте.»… Подруги заплакали обе.

1204Узлы с одеждой взяли и вышли из дверей.
«Пусть только бог поможет, я это вспомню ей!» —
Кудруна обещала. Шли по снегу они,
И скоро у несчастных озябли босые ступни.

1205На берег, как обычно, пришли они опять
И начали привычно стирать и полоскать
У моря одиноко Герлиндины одежды.
И мало было прока от их сокровенной надежды.

1206Но часто устремляли они в морской простор
Исполненный печали нетерпеливый взор,
Стараясь обнаружить в тумане необъятном
Гонцов, что королева отправила к пленницам знатным.

1207Они прождали долго, пока узрели челн,
Двоих мужей несущий по лону синих волн.
«Я вижу, двое едут. Не их ли накануне
Нам птица предвещала?» – сказала подруга Кудруне.

1208«Увы мне, – отвечала Кудруна, глядя вдаль, —
В душе моей смешались и радость, и печаль:
Посланцы королевы владетельную даму
За стиркою застанут! Куда мне деваться от сраму?

1209Чтл делаю, не знаю, и что мне делать след,
Любимая подруга, хоть ты мне дай совет;
Пристало ли нам скрыться иль рыцарей дождаться.
Уж лучше, чем срамиться, навеки служанкой остаться».

1210«Вы все предусмотрели, – подруга ей в ответ, —
И в этом важном деле не мне давать совет.
Как знаете решайте, а я вам пособлю
И с вами все невзгоды и радости все разделю»

1211От моря на дорогу свернули госпожи,
Но тут прекрасных прачек увидели мужи,
Подплывшие так близко, что вскоре разглядели,
Как девы, бросив стирку, от них удалиться хотели.

1212 И спрыгнули на берег два рыцаря тогда.
«Зачем вы так спешите, красавицы? Куда?
Взгляните – убедитесь, мы люди здесь чужие,
Уйдете – не вернете свои покрывала льняные».

1213Подруги притворились, что слов не разобрали,
Хоть звуки их до слуха красавиц долетали
И эхо оглашало весь берег нелюдимый.
Не знал отважный Хервиг, как близко он был от любимой.

1214Вскричал король зеландский: «Вернитесь же назад
И только нам скажите, чьи платья здесь лежат,
Мы просим не лукаво, не расставляем сети,
Вернитесь ради славы всех дев непорочных на свете!)

1215И молвила Кудруна: «Мне совестно молчать,
Коль вы девичьей славой нас стали заклинать.
Пока зовусь я девой, должна исполнить просьбу,
Хотя бы даже плакать от этого после пришлось бы».

1216А шли они в одежде, промоченной насквозь, —
Двум знатным дамам прежде счастливее жилось, —
Служанки злой Герлинды от холода дрожали,
Их мартовские ветры до самых костей пробирали.

1217То было время года, когда зима кончалась,
Когда лесная птица запеть приготовлялась,
Лишь только март минует и прекратятся вьюги.
Еще по льду и снегу шли две горемычных подруги.

1218Брели простоволосы к тому, кто к ним взывал,
И ветер марта косы их буйно развевал, —
Хотя и отличались их волосы красой,
Дождем секло их летом и снегом белило зимой.

1219На море плыл повсюду, раскалываясь, лед
Томила дев тревога, что их за встреча ждет.
Сквозь обе их рубашки просвечивало тело,
Оно, как снег зимою, как выпавший иней, белело.

1220 Лишь Хервиг благородный их близко увидал,
Он тотчас «С добрым утром» приветливо сказал.
У их бесчеловечной хозяйки под началом
«День добрый», «Доброй ночи» никто никогда не сказал им.

1221Спросил у пленниц Ортвин, Кудруны милый брат:
«Чьи" это здесь одежды богатые лежат?
Кому их здесь стирают? Вы обе так пригожи,
Зачем же истязает он вас, накажи его боже!

1222 Такой красе, как ваша, пристала бы корона,
Вы быть могли бы с честью наследницами трона.
Так кто работой низкой вас тут неволить смеет?
Таких красавиц прачек он много ли в дворне имеет?»

1223В ответ услышал Ортвин печальный девы глас:
«Там много есть красавиц, куда прекрасней нас.
Не мешкайте, хозяйка нас держит под надзором,
Накажет, коль увидит с кем заняты мы разговором».

1224«Красавицы, утешьтесь от горестей своих,
Возьмите – вот четыре браслета золотых,
Даем вам их в награду, чтоб вы жалеть не стали
О том, что на расспросы бесхитростно нам отвечали,)

1225«Дай вам господь счастливо владеть своим добром,[126] —
Ответила Кудруна, – мы платы не возьмем.
Расспрашивайте вволю, но поспешите все же:
Коль нас увидят с вами, накажут как некуда строже».

1226«Чьи земли и угодья нас окружают тут?
Чьи высятся чертоги? И как его зовут?
Коль есть в нем капля чести, пусть знает: все осудят.
Что вас он стиркой мучит, у моря на холоде студит,»

1228Она сказала: «Хартмут – один из двух князей,
Владелец всех угодий, земель и крепостей,
Другой, – нормандец Людвиг. Отважная дружина
Ему покорно служит и чтит своего господина».

1228«Нам надо их увидеть, – промолвил Ортвин ей, —
Но где искать нам этих владетельных князей?
Коль это вам известно, тогда и нам скажите,
Мы едем к ним послами, нас числит король в своей свите».

1129«Сегодня утром в замке оставила их я,
Еще в своих постелях покоились князья.
В их доме сорок тысяч героев почивали,
Как знать, теперь, быть может, они со двора ускакали».

1230сказал король зеландский: «Зачем им это бремя.
Огромную дружину с собой держать все время?
Имей я столько войска в своем распоряженье,
Я целым королевством сумел овладеть бы в сраженье».

1231«Мы этого не знаем, – ответила она, —
Не ведаем, далеко ль простерлась их страна,
Но земли хегелингов норманнам страх внушают.
Князья все дни оттуда заклятых врагов ожидают».

1232Красавицы дрожали, так холод их терзал.
«Надеяться нельзя ли, – тут Хервиг им сказал, —
Что вы для вашей чести зазорным не сочтете
И наши меховые плащи благосклонно возьмете?»

1233Дочь Хильды отвечала: «Счастливо дай вам бог
Плащами укрываться. Как жребий мой ни плох.
Никто не должен видеть меня в мужском уборе.
(О, если б она знала, что ждет ее худшее горе!)

1234Не мог князь Хервиг взора от девы оторвать,
Казались столь прекрасны лицо ее и стать.
Что князь вздыхал глубоко и сердце его ныло:
На ту, кого любил он, так сильно она походила.

1235Тут королевич Ортвин стал спрашивать опять:
«Случалось ли вам, девы, о пленницах слыхать?
В Нормандию пригнала их княжеская рать,
Там много есть красавиц, Кудруной одну из них звать».

1236Дочь Хильды отвечала: «Слыхала это я.
Давно явились девы в норманнские края,
В сражении жестоком враги их в плен забрали,
О доме безутешно невольницы здесь горевали.

1237 И пленную Кудруну когда-то я видала,
Она от непосильной работы изнывала».
(Никто не знал об этом верней служанки юной,
Зане на самом деле она и была той Кудруной.)

1238«Взгляните, сударь Ортвин, – промолвил Хервиг-князь, —
Ведь если где-то в мире от гибели спаслась
Сестра ваша Кудруна, то вот она – живая,
Настолько с нею схожа не может быть дева другая».

1239«Пригожа эта дева, – сказал ему герой, —
Однако не сравнится с красавицей сестрой.
Уже тогда, как с нею мы оба были дети,
Я знал, что не найдется красе ее равной в свете».

1240[127] Лишь только «сударь Ортвин» окликнул его друг,
Как пристально взглянула одна из двух подруг;
Красавица искала с любимым братом сходства, —
Тогда бы миновала пора ее бед и сиротства.

1241Она сказала: «Доблесть сияет без прикрас.
Я рыцаря знавала, похожего на вас,
А звали его Хервиг, Зеландией он правил.
Будь он в живых поныне, он нас бы от плена избавил.

1242Ведь я одна из пленниц, что из родной земли
Жестокие норманны за море увезли.
Вы ищете Кудруну – напрасные заботы:
Погибла королевна, не вынесла тяжкой работы».

1243Тут слезы покатились у Ортвина из глаз,
И Хервиг не заплакать не мог на этот раз.
Когда они узнали, что дева умерла,
Кручина, словно камень, обоим на сердце легла.

1244 И видя, что герои от горя слезы льют,
Похищенная дева им вымолвила тут:
«Вы так себя ведете и так душой скорбите,
Как будто бы с Кудруной в ближайшем родстве состоите».

1245«Она моя супруга, – ответил Хервиг-князь, —
И клятва нерушимо скрепила эту связь.
Оплакивать я буду любимую до гроба,
Навеки разлучила нас старого Людвига злоба».

1246Несчастная сказала: «Вы лгали мне сейчас,
О Хервиговой смерти я слышала не раз,
Мне все блаженство жизни досталось бы на долю,
Будь жив отважный Хервиг. Уж он возвратил бы мне волю».

1247Тут молвил знатный рыцарь: «Я вас взглянуть прошу,
И если вам знакомо кольцо, что я ношу,
Так верьте, что я Хервиг. Им обручен я с милой.
Коль вы моя супруга, из плена вас вызволю силой».

1248От перстня королевна не отводила глаз,
Блестел на пальце златом оправленный алмаз,
Тот камень абалийский являл любви поруку,
Он украшал когда-то Кудруны прекрасную руку.

1249Улыбка озарила красавицы лицо.
«Я с радостью узнала на вас мое кольцо.
Взгляните ж вы на перстень, что дал мне друг сердечный
В отцовском королевстве, во дни моей жизни беспечной».

1250Взглянул герой на перстень и глаз не отводил,
И молвил: «Тот, кто, дева, на свет тебя родил,
Был крови королевской. В тебе все совершенства.
Прошли мои невзгоды, достиг я земного блаженства».

1251И обнял королевну Зеландии король.
Тут все перемешалось – и радость их, и боль.
Прекрасную Кудруну он целовал несчетно
И верную подругу, что ей услужала охотно.

1252А брат Кудруны Ортвин спросил у ней тогда, —
И дева, это слыша, сгорала от стыда, —
Ужели службы нету другой для королевны,
Чем на море норманнам одежду стирать ежедневно.

1253«Сударыня-сестрица, куда, – сказал он ей, —
Девали вы прижитых от Хартмута детей?
Как вас они пускают одну стирать здесь платья?
Для княжеской супруги негоже такое занятье».

1254Она сказала плача: «Где я возьму детей?
Ведь все норманны знают о стойкости моей:
За то, что отказалась в мужья их князя взять я,
Все дни теперь у моря должно, я стирать эти платья».

1255Тут подал голос Хервиг: «Сказать мы можем смело,
Что славно завершилось задуманное дело,
Нам счастье привалило. Чего желать нам боле?
Так увезем Кудруну, избавим ее от неволи».

1256«Я это отвергаю, – вступил с ним Ортвин в спор. —
Хотя бы погибали в неволе сто сестер,
Все лучше, чем скрываться, с врагом идти на хитрость.
Что Хартмут отнял силой, тайком не годится нам выкрасть».

1257Сказал на это Хервиг: «Что ты задумал, друг?
Сперва спасем Кудруну, потом ее подруг».
Но снова юный Ортвин сказал в укор герою:
«Да лучше пусть мечами убьют меня вместе с сестрою».

1258И, слыша это, дева воскликнула, скорбя:
«Брат Ортвин милый, чем я обидела тебя?
Ничем не заслужила я горького упрека,
За что же, князь отважный, караешь меня так жестоко?»

1259«Любимая сестрица, ведь я тебе не враг.
Во имя блага пленниц я поступаю так.
Тебя спасти отсюда я должен только с честью,
Чтоб ты жила счастливо с возлюбленным Хервигом вместе».

1260Сказал король зеландский: «Одно меня страшит,
Что если нас узнают, то Хартмут поспешат
Прекрасных пленниц спрятать, их увезет далеко.
Вот почему нам надо скрываться от вражьего ока».

1261И снова молвил Ортвин: «Как мы оставить можем
В неволе дев? Ведь этим мы горе их умножим,
И так пришлось им долго в чужой земле томиться;
Нам надобно избавить от плена всю свиту сестрицы".

1262Пошли к челну герои, а королевна – в плач:
«О, горе мне несчастной, я жертва неудач,
Меня презрели оба, кем сердце утешалось,
Мне мучиться до гроба без помощи близких осталось».

1263Мольба прекрасной девы вслед Хервигу неслась:
«Из всех была я лучшей– я худшей стала, князь,
Кому ты оставляешь меня без сожаленья?
Где, сироте несчастной, искать мне теперь утешенья?»

1264«Нет, ты не стала худшей, ты – лучшая, как встарь.
Храни же нашу тайну, – промолвил государь, —
Я завтра до рассвета – и это слово чести! —
Приду под стены замка с моими героями вместе».

1265Отплыть гонцы спешили как можно поскорей,
И не было разлуки для близких тяжелей.
Покуда было видно мужей на расстоянье,
Им девы вслед глядели, надеясь продлить расставанье.

1266Белье и стирка вышли у пленниц из ума,
А злобная Герлинда приметила сама,
Что знатные служанки стоят внизу без дела.
Озлилась королева, она ведь о платьях радела.

12б7Кудруне Хильдебурга промолвила, дрожа:
«Зачем вы лобросали одежду, госпожа?
Коль мы ее для свиты не выстираем к сроку,
Так нас Герлинда злая, пожалуй, накажет жестоко».

1268Дочь Хильды отвечала: «Я чересчур горда
И слишком благородна для низкого труда,
И более не стану стирать Герлинде платья.
Два короля сегодня меня заключили в объятья».

1269Сказала Хильдебурга: «Стирать нам платья след, —
Прошу вас не сердиться, что я даю совет, —
Нам в горницы нести их нечистыми негоже,
Не то исполосуют нам розгами нежную кожу».

1270А Хагенова внучка ответила на это:
«Грядет мое блаженство. Пусть даже до рассвета
Меня секут лозою, я не умру от боли,
А раньше те погибнут, кто нас так тиранит в неволе.

1271Не прачкой, – королевной должна отныне стать я.
Снесу к воде и брошу в пучину эти платья,
А им не помешает побыть в морской купели,
Пусть их волна качает и весело гонит отселе».

1272Благие уговоры не тронули ее.
Швырнула дева в воду хозяйское белье.
Поплыли покрывала, подхвачены волною,
Бог весть, что после стало с прекрасною тканью льняною

1273День гас, и Хильдебурга в слезах пошла домой,
Взяв остальные платья и семь простынь с собой.
Кудруна не жалела о том, что совершила,
И в королевский замок с пустыми руками спешила.

1274А злобная Герлинда стояла у ворот
И там подстерегала злорадно их приход,
Когда они вернулись, уж было очень поздно,
На благородных прачек Герлинда набросилась грозно:

1275 «Кто это вам позволил нарушить мой приказ
И с моря возвращаться домой в столь поздний час?
Я строго накажу вас, чтоб стали вы покорней,
Не вместно находиться вам в горницах с нашею дворней.

1276Скажите, для чего вам так низко поступать,
В ответ на речи князя презрительно молчать
И тешиться беседой с каким-то жалким кметем?[128]
Вы ищете почета? Его не заслужите этим».

1277Сказала королевна: «Зачем меня чернить?
Я в мыслях не имела с чужими говорить,[129]
Достойных этой чести я и людей не знаю,
За вычетом немногих, кого я родней называю».

1278«Молчи, гадюка злая! Ты говоришь, я лгу?
Я так с тобой за это расправиться могу,
Что ты уже не будешь так дерзко горячиться.
Сегодня от побоев заноет твоя поясница».

1279«A я, – сказала дева, – даю совет благой,
Чтоб вы меня не смели наказывать лозой.
Я много благородней и вас, и ваших близких.
Вам каяться придется во всех ваших действиях
низких».

1280Тут молвила волчица: «Где простыни мои?
Что руки под передник ты спрятала свои?
Пока еще жива я, ты рано их сложила.
Возьмусь учить иначе, чтоб ты мне прилежно
служила».

1281«Белье, – сказала дева, – волною унесло,
Нести его с собою мне было тяжело,
Вот я его в пучину взяла и побросала,
От вашего убытка, по чести, мне горести мало».

1282Ответила Герлинда: «Я это не прощу,
Не лягу спать, покуда тебя не проучу».
Она терновик острый в пучки вязать велела, —
Чертовке не терпелось начать свое черное дело.

1283Всех прочих приказала в покои не пускать,
А пленницу к изножью кровати привязать.
Спустить ей кожу с бедер готовилась волчица.
Все девушки рыдали, узнав, что такое творится.

1284И, к хитрости прибегнув, сказала королевна:
«Стегать меня сегодня вы выдумали гневно.
Когда меня увидят с высоким князем вместе
В короне, на престоле, то он не простит вам бесчестья.

1285Велите, чтобы розгой меня не смели бить,
Того, кого отвергла, готова я любить,
Владычицей хочу я в Нормандии явиться,
Л власть употреблю я, как вам, почитай, и но
снится».

1286 «Тогда я все прощаю, и ты душой остынь,
Хотя бы потеряла ты даже сто простынь,
Жалеть о них не стану. И ты не прогадаешь,
Что Хартмуту-норманну супругою стать обещаешь».

1287Красавица сказала: «Мне надо отдохнуть,
Испытанные муки мне истерзали грудь.
Пускай король норманнский придет ко мне сюда,
Отныне его воле я буду покорна всегда».

1288И те, кто это слышал, не стали больше ждать,
А бросились в покои, герою рассказать.
Сидел отважный Хартмут с отцовскими бойцами,
Когда ему сказали, чтоб он поспешил к своей даме.

1289«Я жду за весть награды, – сказал один гонец, —
Сменила гнев па милость Кудруна наконец,
И вас покорно просит к ней в комнату явиться.
Когда вы к ней придете, она вас не будет дичиться».

1290Ответил знатный рыцарь: «Гонец, ты мне солгал.
Была бы это правда, так я бы тебе дал
Три замка и угодья, богатые на диво,
И множество браслетов. И сам бы я зажил счастливо».