XXVI авентюра
Как Хервиг и Ортвин вернулись к войску
1335 Теперь пойдет о новом мое повествованье.
Герои-хегелинги томились в ожиданьи
На острове пустынном, пока не возвратились
Князь Хервиг, юный Ортвин; и рыцари к ним устремились.
1336 Лазутчиков встречали с почтением и честью
Расспрашивать их стали, с какой явились вестью,
А Ортвина просили ответить без обмана,
Жива ль еще Кудруна в жестоком плену у норманна.
1337 Но рыцарь благородный потребовал отсрочки:
«Рассказывать нет мочи вам всем поодиночке.
Пусть близкие сойдутся и встанут тесным кругом,
Тогда я расскажу вам о том, что мы видели с другом».
1338 И вот, пришло немало их близких и друзей,
Все рыцарство обстало вернувшихся князей;
И молвил юный Ортвин: «Я вам скажу такое,
Что лучше бы не слышать и вам не лишаться покоя.
1339 Все это было дивом, что я теперь открою:
На берегу залива я встретился с сестрою
И с девой Хильдебургой, что в Эйре воспиталась».
Все это небылицей отважным бойцам показалось.
1340 И многие сказали: «Оставьте эту ложь,
Иль тешиться над нами вам стало невтерпеж?
Годами мы мечтали спасти из плена деву
А брат с его бойцами позор переносят без гнева».
1341 «Вы Хервига спросите, он виделся с ней тоже,
И лучше б это было не истиной, а ложью,
Нет ничего постыдней, чем видеть это горе:
Кудруна с Хильдебургой одежду стирали па море».
1342 Всем близким тяжко стало, и каждый слезы лил,
А старый воин Вате в сердцах заговорил:
«Невесть зачем, герои, вы плачете, как бабы,
Достойно порицанья, что рыцари духом так слабы.
1343 Коль вы хотите в горе помочь прекрасной даме,
Так вымытую в море лилейными руками
Ту белую одежду вам надо сделать красной
И этой верной службой принесть избавленье несчастной».
1344 Спросил датчанин Фруте: «А как нам поступить,
Чтоб на берег проникнуть и замок окружить,
Покуда Людвиг с сыном еще не догадались
О том, что хегелинги до их королевства добрались?»
1345 И молвил старый Вате: «Совет я дать могу.
И славно послужу я заклятому врагу,
Вот только довелось бы с ним в поле повстречаться.
Снимайтесь со стоянки, нам надо в поход собираться.
1346 Я рад, что нынче ночью погода так ясна,[136]
Прозрачен воздух, щедро сияет нам луна.
Герои дорогие, спешите же в дорогу,
Обложим до рассвета норманнского князя берлогу».
1347 И все взялись за дело. Бойцы на корабли
Свели коней, доспехи туда перенесли,
Спешили как умели, послушавшись совета,
И Людвигова замка достигли еще до рассвета.
1348 Велел в ту пору Вате всем воинам молчать
И на землю без шума улечься отдыхать.
Усталые от странствий, все так и поступили.
Под головы герои стальные щиты положили.
1349 «Кто хочет ранним утром победу одержать,
Тот, – молвил старый Вате, – не должен долго спать.
Мы этого похода годами ожидали,
Смотрите же, чтобы нынче, вы други, зари не проспали.
1350 Еще вас упреждаю, и в этом буду строг,
Лишь только затрублю я в походный этот рог.
Готовьтесь каждый к бою, не мешкая нимало,
Я утро возвещу вам, и тут уж дремать не пристало.
1351 Вдругорядь затрублю я, – седлайте поскорей
Своих ретивых на ночь расседланных коней
И ждите наготове, когда я срок назначу,
Чтоб нам идти на приступ обдуманно, не наудачу.
1352 И снова протрублю я воинственную весть, —
Тогда во всеоружье должны вы в седла сесть,
Но с места не сходите, а смирно ждите все вы,
Когда я сам поеду за стягом моей королевы».
1353 Все сделать обещались, как Вате научил.
Ах, скольких он красавиц с друзьями разлучил!
Что рыцарей в сраженье от ран смертельных пало!
А всем им не терпелось, чтоб утро скорее настало.
1354 Легли устало наземь герои почивать,
От Людвигова замка почти рукой подать.
Хотя и ночь стояла, чертога очертанья
Все ясно различали и строго хранили молчанье.
1355 Вот утренняя в небе забрезжила звезда,
Одна из дев к окошку приблизилась тогда, —
Она подстерегала желанный час рассвета,
Чтоб щедрую награду снискать у Кудруны за это.
1356 И слабый луч денницы заметила она.
Сверкая, отражала бегущая волна
Щиты и шлемы. Ими светилась вся округа.
Лежал в осаде замок, как в петле, затянутой туго.
1357 Красавица поспешно вернулась к госпоже.
«Сударыня, проснитесь, воители уже
Заполнили округу и замок осадили.
Нас, бедных полонянок, как видно, друзья не забыли».
1358 Вскочила дева с ложа и встала у окна.
За весть благодарила прислужницу она,
Потом ее Кудруна богато наградила.
Но в этот миг с тоскою она за друзьями следила.
1359 Она узрела море все в белых парусах
И сразу ощутила страдание и страх.
«Сегодня много смелых умрут во цвете лет.
О, горе мне несчастной, зачем я родилась на свет!»
1360 Той раннею порою еще весь замок спал.
«К оружию, герои! – дозорный прокричал, —
Отважные норманны, вставайте, не лежите,
Вы слишком долго спали. Мечи боевые берите!»
1301 Услышала Герлинда, что сторож кличет рать,
И Людвига оставив на ложе почивать,
Сама взошла поспешно на замковую стену,
Узрела хегелингов, и вся обомлела мгновенно.
1362 В светлицу чуть живая вернулася она.
«Проснись, хозяин Людвиг, твой замок и страна
Окружены врагами, что каменной стеною,
Вчерашний смех Кудруны окупим мы страшной ценою».
1363 «Молчите, – молвил Людвиг, – я сам взгляну сначала,
Мы вынесем все беды, чего бы нас ни ждало».
Король пошел на башню, дабы узреть воочью,
Что за лихие гости непрошенно прибыли ночью.
1364 Увидел перед замком он множество знамен.
«Сказать об этом сыну нам надо, – молвил он. —
Быть может пилигримы в Нормандию явились
Купить себе припасы и в гавани остановились».
1365 Героя разбудили, чтоб новость рассказать,
И молвил смелый Хартмут: «Не будем унывать,
Гербы князей враждебных я различу по виду.
Мне мнится, хегелинги пришли отомстить за обиду».
XXVII авентюра
Как Хартмут называл Людвигу княжеские стяги
1366 Оставил князь дружину спать безмятежным сном,
И стали Людвиг с сыном в окно глядеть вдвоем.
Войска увидев, Хартмут сказал не без тревоги:
«Они расположились почти у нас на пороге.
1367 Поверь, отец мой милый, здесь пилигримов нет,
Должно быть, это Вате друзей привел чуть свет,
Он и король нортландский пришли сразиться с нами,
И в этом убеждает парящее в воздухе знамя.
1368 Богатый шелк на древке, он выткан в Карадине,
И золотом сверкает лик мавра посредине
Коричневого поля. Нам надо насмерть биться,
Чтоб это знамя долу заставить покорно склониться.
1369 То Зигфрид мавританский привел большую рать,
С ним двадцать тысяч мавров – храбрее не сыскать,
Все жаждут в битве с нами прославиться геройски.
Еще я вижу знамя, а с ним еще большее войско.
1370 Под этим стягом Хорант датчан ведет в строю,
А рядом знамя Фруте я тоже узнаю
И Морунгово знамя: бойцы из марки Валейс
С вождем своим отважным еще до зори к нам добрались.
1371 Еще я вижу прапор, догадываюсь чей, —
Меж красных поперечин стоят клинки мечей,
Его владелец – Ортвин;[137] отца лишенный нами,
Он не затем явился, чтоб мирно поладить с врагами.
1372 А среди прочих стягов один, как лебедь, бел,
Фигуры золотые на нем я разглядел,
Мне теща сей гостинец послала из-за моря,
Свирепость хегелингов мы с вами изведаем вскоре.
1373 Еще один могучий я различаю стяг,
Он сизый, словно туча, на нем приметный знак:
Цветок морской лилеи[138] на гладком поле вышит,
Король зеландский Хервиг с ним прибыл, он местию дышит.
1374 Я вижу, рыцарь Ирольт нам тоже бросил вызов;
Как я предполагаю, привел он много фризов
И доблестных гольщтинцев. Идет к сраженью дело.
К оружию, норманны! Большая страда подоспела!
1375 Вперед! – воскликнул Хартмут, – бойцы мои, вперед!
Враги вблизи от замка. Нам надо у ворот
Своих гостей незваных со всею честью встретить
И острыми мечами их там по заслугам приветить».
1376 Вскочили все с постели, кто спал до этих пор,
Подать бойцы велели их воинский убор,
На помощь государю спешили его слуги,
Их добрых сорок сотен в свои облачились кольчуги.
1377 Оделись Людвиг с сыном в сверкающую сталь.
А пленниц охватила и радость, и печаль.
Одна из дев сказала: «За счастьем горе скачет,
Кто прошлый год смеялся, тот ныне слезами заплачет».[139]
1378 Пришла Герлинда к сыну и стала говорить:
«Что вы творите, Хартмут? Хотите погубить
И жизнь свою задаром, и рыцарей без счета?
Враги вас уничтожат, коль выйдете вы за ворота».
1379 А рыцарь благородный сказал: «Уйдите, мать.
Меня с моею свитой не след вам поучать.
Учите ваших женщин, им впрок пойдут советы.
Как нитью золотою на шелк нашивать самоцветы.
1380 А то еще Кудруне и девушкам ее
Велите, как бывало, идти стирать белье.
Вы думали, что близких и слуг у ней уж нету?
Увидите, как нынче они призовут нас к ответу».
1381 «Но я тебе служила и, правду говорю,
Надеялась, что этим Кудруну усмирю.
Твой замок так надежен, послушайся, мой милый,
Вели закрыть ворота: враги не возьмут его силой.
1382 Тебе по крови близких меж хегелингов нет,
И это ты их присных на тот отправил свет,
Ты знаешь, что за это тебя и ненавидят.
Так берегись: их тридцать на каждого нашего выйдет.
1383 Вы только рассудите, – промолвила она, —
Вам дома на год хватит и хлеба и вина,
И прочей пищи. Кто же к ним в руки попадется, —
Спаси такого, боже! – из плена уже не вернется».
1384 Так сына убеждала супруга короля,
О чести и о жизни заботиться веля.
«Пусть наши самострелы из всех окон стреляют
В лихих гостей. Пусть дома родные по ним зарыдают.
1385 Готовьте камнеметы, беритесь за пращу,
Я вас мечом сражаться с врагами не пущу.
Мы их и так отгоним. Наш замок полон смелых,
Мы, жены, принесем им камней в рукавах своих белых».[140]
1386 «Сударыня, уйдите, – в сердцах ответил князь. —
Лицом перед врагами мы не ударим в грязь.
Чему меня научат все ваши поученья?
Чем мне сидеть в осаде, я лучше погибну в сраженьи».
1387 Заплакала Герлинда и молвила: «Сынок,
Я это говорила, чтоб ты себя берег.
Тот, кто под нашим стягом пойдет на супостата,
Тот может быть уверен, – его награжу я богато.
1388 Друзья, к оружью! Шлемы рубите горячей,
Чтоб искры засверкали огнем из-под мечей.
Мне сына охраняйте сегодня неустанно
Идите, наносите гостям вашим раны»…
1389 Князь молвил: «Королева вам мудро говорит.
И если кто-то будет безвременно убит,
Усердно помогая мне биться с супостатом,
И он сирот оставит, то всех их осыплю я златом».
1390 А Людвиговы рати готовились в поход,
Число их достигало одиннадцати сот.
Свой замок покидали отважные норманны,
За стенами оставив пятьсот человек для охраны.
1391 Уж подняли решетки всех четырех ворот,
И шлемы подвязали бойцы. Их тридцать сот
За Хартмутом скакали, свои окончив сборы.
Всего у них хватало – от крепкого шлема до шпоры.
1392 А грозного сраженья все приближался срок.
Собрав все силы, Вате гак протрубил в свой рог,
Что слышно его было за тридцать миль в округе.
Под знамя королевы спешили сойтись ее слуги.
1393 Второй раз протрубил он, что время подошло
И надобно садиться воителям в седло.
И строиться в отряды. Кто слышал, чтобы воин
В таких годах, как Вате, был так же могуч и достоин?
1394 Да снова протрубил он, и дрогнула земля,
И море застонало. А в замке короля
Все камни зашатались под крепкими стенами.
И тут повез датчанин своей государыни знамя.
1395 Норманны стихли: Вате боялись как огня,
И можно было слышать малейший всхрап коня.
Со стен зубчатой башни Кудруна разглядела,
Как вышли хегелинги на. битву с противником смело.
1396 А в этот миг и Хартмут из замковых ворот
С своими удальцами отправился вперед.
И людям было видно в оконные проемы,
Как на чужих и близких сверкают щиты и шеломы.
1397 На замок хегелинги шли с четырех концов.
Серебряно светились доспехи храбрецов,
Щиты у них блистали застежками из злата.
И, будто лев свирепый, страшил своих недругов Вате.
1398 Скакали грозно мавры, отдельно от других.
Они метали копья, в щепу ломая их.
Когда с норманнской ратью вступили мавры в сечу,
То искры полетели, мечи засверкали, как свечи.
1399 Датчане к стенам замка помчались на конях.
Привел могучий Ирольт, прославленный в боях,
Туда своих героев шесть тысяч или боле.
За голову схватился норманнский король поневоле.
1400 Отдельно ехал Ортвин. Вел десять тысяч он,
И это неминучий пророчило урон
И землям королевским, и жителям тем паче.
Герлинда и Ортруна стояли на стрельнице[141] плача.
1401 И суженый Кудруны, князь Хервиг, шел вперед,
Беду норманнским женам сулил его приход,
Когда из-за любимой он стал сражаться смело,
Далеко было слышно, как сталь шишаков зазвенела.
1402 Приспел с дружиной Вате, он духом был не кроток.
Воздевши копья, стали герои у решеток.[142]
Так близко их увидеть Герлинде горько было,
Зато в душе Кудруна спасибо друзьям говорила.
1403 И Хартмут вел дружину с достоинством таким,
Что лучше не сумел бы, будь кесарем самим.[143]
Вся ратная одежда на рыцаре сияла
Под солнцем. Доблесть духа норманн не утратил нимало.
1404 Увидел Ортвин князя на боевом коне
И молвил: «Тот, кто знает, пускай расскажет мне,
Кто этот знатный рыцарь. Он так надменно едет,
Как будто королевством, у нас завоеванным, бредит».
1405 «Перед тобою Хартмут, – сказал один боец, —
Меж рыцарей отважных он первый удалец.
И это им когда-то был твой отец убит.[144]
Он храбростью прославлен и мощью своей знаменит».
1406 «Он мой должник, – рек Ортвин и гневно продолжал, —
Сегодня он заплатит все то, что задолжал,
И возместит потерн. Иначе быть не может.
Живым домой вернуться Герлинда ему не поможет».
1407 Хоть брата королевны норманн и не узнал,
Он юного героя в противники избрал,
В коня всадивши шпоры, на Ортвина помчался.
Бойцы нагнули копья, и звон от ударов раздался.
1408 Их щедро раздавали отважные враги.
Конь Ортвина ретивый присел на две ноги
Под натиском норманна – князь добрый был боец,
Но от толчка споткнулся и рухнул его жеребец.
1409 Однако встали кони с утоптанной земли,
И начали мечами рубиться короли.[145]
Противники сражались с неутолимой жаждой.
За рыцарскую доблесть достоин был почести каждый.
1410 А их дружины обе, склонивши копья вниз,
В неудержимой злобе сражаться принялись.
Здесь раны наносили и жалости не знали,
Все доблестными были, и все свою честь защищали.
1411 Вел Вате десять сотен сподвижников своих,
И столько же норманнов набросились на них.
Но Вате спас все дело: кто с ним в бою спознался.
На войско марки Штурмен уже нападать не решался.
1412 А в Хервигово войско, откуда пи возьмись,
вмешав ряды, сто сотен воителей влились,[146]
Они сказали грозно: пусть тут их похоронят,
Но из страны норманнской противники их не изгонят!
1413 Каким бойцом был Хервиг! Так доблестен он был,
Что благосклонность милой тем пуще заслужил.
Но как могло представить его воображенье,
Что в этот миг Кудруна глядит со стены на сраженье?
1414 С датчанами норманны сошлись накоротке.
Могучий меч булатный держал в своей руке
Их предводитель Людвиг. Как истый вождь он бился
И за ворота замка уже далеко устремился.
1415 Став во главе гольштинцев, равно могуч и смел,
Врагов отважной Фруте немало одолел,
И юный воин Морунг им много зла содеял,
Всю землю перед замком телами убитых усеял.
1416 А родич Вате Ирольт, – он панцири сплеча
Рубил, и кровь катилась из-под его меча, —
Под стягом Хильды рыцарь с врагами бился смело.
Белели мертвых лица, враждебное войско редело.
1417 Сын Людвига и Ортвин возобновили бой.
Так густо хлопья снега не падают зимой,
Как падали удары их острого булата.
Князь Хартмут вынес натиск Кудруны отважного брата.
1418 Не ведал Ортвин страха, но грозный Хартмут так
Хватил его с размаха, что разрубил шишак;
Кровь хлынула на панцирь багряною струей.
Как горько было видеть дружине, что ранен герой!
1419 Смешались оба стана, норманнов и датчан,
Герои наносили друг другу много ран,
И много под мечами лихих голов упало.
Смерть, точно злой разбойник, друзей у людей отнимала.
1420 Что Ортвин залит кровью, увидел Хорант вдруг,
И рыцарей спросил он, чьих это дело рук:
«Кем господин мой милый так тяжко в битве ранен?»
Князь Хартмут рассмеялся: он слышал, что молвил датчанин.
1421 Сам Ортвин знаменосцу ответил на вопрос:
«Князь Хартмут это сделал, он рану мне нанес».
Тут отдал Хорант знамя, им поднятое с честью,
И ринулся к норманну, пылая отвагой и местью.
1422 А Хартмут за собою услышал звон мечей,
Он видел: кровь струится на землю, как ручей,
Из сотен ран глубоких и под ноги сочится.
Он молвил: «За потери я должен с врагом расплатиться».
1423 Он Хоранта увидел. И съехались они,
Тут искры полетели столбом от их брони.
Бойцы упорно бились, от ненависти немы,
Концы мечей погнулись от мощных ударов о шлемы.
1424 Как прежде Ортвин ранен был Хартмутом лихим.
Был ранен и датчанин противником своим.
Сквозь светлую кольчугу катилась кровь из раны.
Кто мог теперь решиться взять силою землю Норманна?
1425 За время этих страшных, губительных часов
Немало раскололи украшенных щитов
Враждующие рати булатными мечами.
В жестокой битве Хартмут на славу сражался с врагами.
1426 А что же Ортвин? Хорант? Двух раненых князей
Уже перевязали старанием друзей.
И снова под знамена герои воротились,
Где вскоре непреклонно они с неприятелем бились.
1427 Но пусть вершат герои, что смелым подобает.
Никто об этой битве доподлинно не знает:
Кто выжил, кто оставил на бранном поле кости.
Норманны храбро бились, на славу боролись их гости.
1428 О всех и не расскажешь. Кто в памяти остался,
По большей части насмерть с противником сражался.
Бойцы дрались мечами у стен воротных башен,
В пылу не замечали, кто был боязлив, кто бесстрашен.
1429 Отважный Вате время не праздно проводил,
В последний путь он многих норманнов проводил,
Он их своим булатом сразил на поле чести.
А родичи убитых скорбели и бредили местью.
1430 Я слышал, что и Хервиг с дружиной подошел.
Он свой отряд немалый на Людвига повел,
Как только он заметил, что Людвиг необорен
И витязей он губит, как рубят деревья под корень.
1431 Воскликнул Хервиг громко: «Кто может мне сказать,
Как старого норманна воинственного звать?
Он столько ран глубоких нанес своей рукою,
Что из очей красавиц покатятся слезы рекою».
1432 Услышал это Людвиг: «Кто это на коне
Ведет во время боя расспросы обо мне?
Я – Людвиг, вождь норманнов. Коль биться мне приспело,
Врага не пощажу я, мечом отстою свое дело».
1433 Сказал король зеландский: «О, если это так
И ты взаправду Людвиг, то я – твой лютый враг.
Тобой на Вюльпензанде бойцы мои убиты.
Убит тобою Хетель, а он был боец знаменитый.
1434 Ты перед тем, как скрыться, нам много зла принес,
Об этом и поныне мы льем цотоки слез.
Мне горько, что Кудруну увез ты на чужбину,
На острове пустынном мою уничтожил дружину.
1435 Знай, пред тобою Хервиг. Ты взял мою жену,
Верни ее, иль жизнью оплатите вину
И ты, и теои люди, повинные в коварстве».
Норманн сказал: «Ты слишком грозишь мне в моем государстве,
1436 И время тратишь даром на исповедь свою.
Поверь, у многих отнял я родичей в бою,
Убил друзей, богатство себе присвоил силой.
Уж никогда на свете тебе не лобзать своей милой».
1437 Он смолк, и застонала от топота земля, —
Сошлись на поединке два знатных короля,
Однако перевеса никто не мог добиться,
И скоро им на помощь бойцы поспешили
явиться.
1438 Был смел и славен Хервиг, но грозный его враг
Отважного героя мечом ударил так,
Что от руки норманна князь Хервиг рухнул наземь.
И жизнь, и королевство могли быть утрачены князем.
1439 Когда б не подоспели дружинники сюда,
Не мог бы юный рыцарь укрыться никуда
От Людвига и ждал бы кончины неминучей.
Недаром ненавистен был Хервигу старец могучий.
1440 Друзья спастись от смерти герою помогли.
Опомнившись, поднялся поверженный с земли,
Взор устремил на башню, увериться желая,
Не смотрит ли оттуда па битву его дорогая.
