Хозяин говорил правду, потому что большая шайка бандитов изводила всю округу.
Однако купцы так просили, что хозяин открыл им. Войдя в дом и задав корму лошадям, они сказали, что хотят поужинать, на что хозяин ответил им: «У меня нет ни кусочка хлеба».
Купцы спросили тогда: «Как же нам быть?»
Хозяин отвечал: «Я вижу только одно средство помочь вам: пусть этот ваш мальчик наденет на себя какие-нибудь лохмотья, чтобы казаться оборванцем, и пойдет вот туда вниз под гору. Там он увидит церковь; пусть он вызовет тамошнего приходского священника, сера Чоне, и от моего имени попросит его одолжить мне девятнадцать хлебов. Говорю я так потому, что если эти негодяи встретят оборванца мальчика, то не сделают ему ничего».
Мальчику показали дорогу, но он пошел неохотно, потому что время было ночное и было плохо видно. В страхе, как можно думать, продвигался он вперед, сбиваясь с дороги то в одну, то в другую сторону, и не находил указанной церкви. Войдя в небольшую рощу, он увидел с одной стороны слабый свет, падавший на какую-то стену. Он решил идти на него, полагая, что это и есть церковь, но вышел на большое гумно, которое принял за площадь; в действительности же это был дом крестьянина. Он приблизился к дому и стал стучать в дверь. Услышав стук, крестьянин крикнул: «Кто там?»
Мальчик ответил ему: «Откройте мне, сер Чоне, меня послал к вам такой-то хозяин с Альянского моста; он просит одолжить ему девятнадцать хлебов».
Крестьянин говорит тогда: «Какие там хлебы? Ты – воришка и занимаешься разведкой для разбойников. Если я выйду, то заберу тебя и отправлю в Пистойю, и тебя там повесят».
Услышав это, мальчик не знал, что ему делать. Вне себя от страха он стал оглядываться и искать более надежного места, как вдруг услышал поблизости, на краю леса, вой волка. Осматриваясь кругом, мальчик увидел на одном конце гумна поставленную стоймя бочку без верхнего днища. Он тотчас же подбежал к ней и влез в нее, с большим страхом ожидая, как распорядится с ним судьба.
В это время вдруг появился волк, оказавшийся, вероятно, от старости, паршивым. Подойдя к бочке, он стал чесаться о нее и, пока терся, поднял хвост, который попал в отверстие для втулки. Почувствовав внутри бочки прикосновение хвоста, мальчик сильно перепугался. Однако, хотя он и видел, что это такое, от сильного страха ухватился за хвост и решил не выпускать его из рук до тех пор, пока не выяснится, что произойдет дальше. Почувствовав, что его схватили за хвост, волк стал рваться; мальчик тянет крепко к себе, волк – к себе. И пока они оба тянули, бочка упала и покатилась. Мальчик держался крепко, волк не переставал рваться и чем больше он метался, тем сильнее ударяла его бочка сзади. Такое катанье продолжалось часа два; за это время бочка нанесла волку сзади столько ударов и таких сильных, что он издох. Правда, и мальчик оказался сильно пострадавшим; но судьба все же пришла ему на помощь, так как, чем крепче он держал волчий хвост, тем сильнее оборонялся сам и тем хуже доставалось волку. Покончив с волком, мальчик, однако, всю ночь не решался выйти из бочки и не выпускал хвоста из рук.
Под утро, когда крестьянин, в дверь которого стучался мальчик, встал и начал обходить свои владения, он заметил в овраге бочку и, раздумывая по поводу этого, сказал про себя: «С этими волками, которые ходят по ночам, одна беда; кроме всего прочего, они вон куда скатили мою бочку, которая стояла наверху на гумне». И, подойдя к ней, он увидел лежащего подле бочки волка, который казался живым. Тут он принялся кричать: «Волк, волк, волк!» Когда сбежавшиеся на шум жители той местности очутились подле крестьянина, они увидели мертвого волка, а в бочке мальчика.
Тут они стали креститься и спрашивать мальчика: «Кто ты такой? Что это значит?»
Мальчик, ни жив ни мертв, едва переведя дух, ответил: «Ради бога, я отдаюсь в вашу власть. Прошу вас, выслушайте меня и не делайте мне зла».
Крестьяне выслушали его, желая узнать причину столь небывалого происшествия, и мальчик рассказал им все, что с ним случилось, начиная с пропажи документов и до настоящей минуты. Крестьянам стало его очень жаль, и они сказали ему: «Сынок, с тобой приключилась очень большая беда, но дело твое обернется не так плохо, как ты думаешь: в Пистойе вышло постановление, что тот, кто убьет волка и представит его в коммуну, получает от нее пятьдесят лир».
Мальчик несколько приободрился, когда крестьяне предложили ему проводить его и помочь отнести волка; предложение это он принял. Несколько человек вместе с ним потащили волка и пришли в гостиницу у Альянского моста, откуда мальчик отправился за хлебом. Хозяин названной гостиницы, как и следовало ожидать, был сильно изумлен. Он сказал, что купцы уже уехали, а так как мальчик не вернулся к ним, то они решили, что его либо съели волки, либо схватили разбойники. Дело кончилось тем, что мальчик представил волка в Пистойскую коммуну. Мальчика расспросили, как все произошло, и выдали пятьдесят лир; из этих денег он потратил пять лир на угощение провожавших его, а с сорока пятью, расставшись с крестьянами, вернулся к отцу и, попросив прощения, рассказал ему все, что с ним случилось, и отдал ему сорок пять лир. Отец, будучи бедным человеком, с удовольствием взял их и простил сына. Часть денег он истратил на то, чтобы переписать документы; на оставшиеся же продолжал бойко сутяжничать далее.
Вот почему никто никогда не должен отчаиваться, ибо судьба часто отнимает и дает, дает и отнимает. Кому могло бы прийти в голову, что упавшие в воду документы окажутся восстановленными благодаря волку, который просунет хвост в отверстие для втулки и будет пойман столь необыкновенным образом? Это несомненно пример того, что не следует не только отчаиваться, но и приходить в уныние или грусть, что бы ни случилось.
Бассо делла Пенна обманывает нескольких плутов-генуэзцев и выигрывает у них в особую игру все то, что у них было
Подобно тому как этот мальчик приобрел честно и по простоте своей пятьдесят лир, так забавник Бассо делла Пенна,[41] о котором рассказывалось выше, в настоящей новелле выиграл хитростью в особую игру более чем на пятьдесят лир болоньинов.[42]
Однажды в Феррару в гостиницу к этому Бассо попало несколько генуэзцев, которые странствовали и надували людей при помощи различных игр. Разгадав их уловки, Бассо положил себе однажды перед обедом в сумку на двадцать лир серебряных болоньинов вместе с перезрелой грушей, – ибо дело было в июне, – и решил надуть своих сотрапезников после обеда, когда все вымоют руки и со стола будет убрано. Так он и сделал.
После обеда, когда все продолжали беседу за столом, с которого все было убрано, Бассо сказал: «Я хочу сыграть с вами в одну игру, в которой не может быть никакого обмана».
И, сунув руку в кошелек, он вынул болоньины и заявил: «Я положу на этот стол перед каждым из нас по болоньину, и тот, на чей болоньин раньше всего сядет муха, заберет себе все болоньины, лежащие перед другими». Генуэзцы шумно одобрили предложенную игру и не могли дождаться, когда Бассо начнет ее. Человек хитрый, Бассо положил свой болоньин под стол к себе на колени, где у него лежала перезрелая груша. И когда наступало время выкладывать болоньины на стол, то тот, который Бассо должен был положить перед собой, он всаживал предварительно в переспелую грушу, после чего муха садилась всякий раз на его монету, и только один раз из четырех он клал болоньин с груши перед одним из генуэзцев, для того чтобы, выигрывая все же иногда, они не заметили его хитрости.
Тем не менее, по мере того как игра продолжалась, генуэзцы стали подозревать Бассо, ибо им казалось, что они слишком много теряют, и они заявили: «Мессер Бассо, мы хотим, чтобы болоньины клал один из нас». Бассо сказал: «Я буду рад этому; так у вас не будет подозрений».
Тогда один из них стал раскладывать болоньины своими чистыми и сухими руками, которые, должно быть, никогда не касались перезрелой груши. Бассо дал им несколько раз выиграть, не прибегая к своей хитрости. Когда же он сам хотел выиграть и перед ним лежал чужой болоньин, то он проводил несколько раз кончиком пальца по испорченному месту на груше и, делая вид, что он просто подвигает положенную перед ним монету, касался ее затем тем же пальцем, благодаря чему муха тотчас же садилась к нему. Впрочем, он мог бы и вовсе не трудиться, потому что нюх у мух – как у охотничьих собак; все они летели к Бассо на запах перезрелой груши или привлекаемые тем местом на столе перед ним, где обмазанный Бассо болоньин оставлял после себя кое-какой след. И, таким образом, генуэзцы, пытавшиеся поочередно сделать что-нибудь, никак не могли помешать Бассо выиграть у них при помощи портящейся груши на пятьдесят лир болоньинов, то есть он, как вы об этом уже слышали, переплутовал плутов.
Сколько раз бывает, что многие люди, постоянно занятые мыслью обмануть с помощью своих хитростей других и извлечь из их доверчивости пользу для себя, настолько уверены в успехе, что даже не предполагают, чтобы кто-нибудь другой мог обмануть их, и нисколько о том не беспокоятся. Если бы они лучше думали о своих компаньонах, которые не всегда слепы, то с ними не случалось бы того, что случилось с упомянутыми генуэзцами; поэтому нередко бывает, что обманщик оказывается обманут обманутым.
