24. Почему пенисы не отваливаются
Бывало, Маир брал сосуд, впрыскивал в него семя и закрывал крышкой. Под крышкой тихонько появлялся ребёнок. Одна женщина нашла такой сосуд и приподняла крышку. Ребёнок тут же умер. Маир разгневался, схватил недоношенный плод и швырнул в живот женщине.
— Теперь, — говорит, — станете вынашивать детей у себя в животах девять месяцев!
Первых мужчину и женщину Маир вырезал из красного дерева. В те дни женщины делали всю работу — мужскую и женскую — а мужчины целыми днями валялись в гамаках. Пенисов ни у мужчин, ни у самого Маира не было. Для удовлетворения женщин Маир создал Ранкулы-анг. Это был гигантский отдельный пенис в полмили длиной, который жил под землёй и заканчивался змеиной головкой. Если женщина желала получить удовольствие, она стучала ногой по земле, Ранкулы-анг высовывался и женщина садилась прямо на него. А если ей требовался ребёнок, она мочилась в сосуд и через пять дней находила там своего крошку.
Однажды какой-то мужчина подсмотрел, как женщина вызывает подземного червя. В следующий раз он сам решил потопать ногами. Едва Ранкулы-анг высунул головку, человек отрубил её. Женщина потом пришла на старое место, долго стучала и топала, но ничего не дождалась. Она пожаловалась Маиру, однако тот сам не знал, что произошло. Лишившись возможности достигать удовлетворения, женщины подняли бунт. Они завалили реку камнями, так что вода иссякла, а сами ушли далеко-далеко и построили на новом месте собственное селение. Впрочем часть женщин то ли позже вернулась, то ли вовсе не уходила. Маир же разрезал тело Ранкулы-анг на куски и сделал из каждого пенис обычного размера. Их он приставил мужчинам.
Сперва пенисы держались слабо. Один человек поднялся после совокупления, глядь — пениса нет. Оказывается, тот остался во влагалище у жены и она потом его выбросила. Чтобы больше так не случалось, Маир привязал пенисы лубяными волокнами. С тех пор у людей на лобке волосы.
Наши предки о любви не имели понятия. Женщины и тогда существовали, но никто на них внимания не обращал. Однажды какой-то юноша, оказавшийся любопытнее остальных, разговаривал с девушкой. Взгляд его остановился на нижней части живота собеседницы и никак не мог оторваться от этого места.
— Что это там у тебя? — поинтересовался молодой человек.
— Не знаю, — отвечала девица, — всегда так было.
Юноша наклонился, чтобы разглядеть все поближе.
— У тебя глубокая рана, — заключил он, — надо срочно лечиться! Сейчас же ложись в гамак и соблюдай диету, что-нибудь придумаем.
Девушка легла и стала воздерживаться от любой пищи, которая во время созревания или приготовления раскрывается: не ела больше ни бананов, ни фруктов.
Мужчины собрались у постели больной. Вид раны вызывал серьёзное беспокойство. Каждый ходил в лес и нёс оттуда травы, коренья и листья. В результате сборщикам трав удалось благополучно избавиться от многих болезней. Они разыскали средства от порезов, ушибов, волдырей, всевозможных недомоганий, и только язва между ног девушки никакому лечению не поддавалась.
Сам любопытный юноша дольше других не возвращался в селение. Он все бродил по зарослям, не зная, на чем остановить выбор. Внезапно послышался шум, индеец увидел двоих обезьян. Великолепная догадка осенила его в тот же момент, как животные принялись совокупляться.
— Это не рана, — воскликнул юноша, — это …!
И тут наш предок выдумал слово, обозначающее женский половой орган.
— Как интересно! — заговорили мужчины, услышав о поведении обезьян. — Если это получается у животных, то, может быть, и нам стоит попробовать. Начни ты — единственный, кто точно знает, как надо!
Люди обступили плотным кольцом гамак и юноша соединился с лежащей девицей, в точности повторяя движения обезьяны-самца. Оказалось, что это и есть единственный способ лечения пресловутой язвы. Услышав о том, что происходит, все женщины бросились просить юношу поступить с ними так же, как с девушкой в гамаке. Молодой человек никого не обидел — ни молодых, ни старых, ни самых маленьких девочек. Однако он здорово устал. Когда к бедняге подошла последняя девушка, он уже чуть живой лежал на спине. Видя, что кавалер не в состоянии на неё забраться, девушка сама села над ним на корточки. И тут случилось несчастье, юноша умер.
Дело, тем не менее, было сделано, трудная проблема решена. И вот как-то раз другой юноша позвал свою возлюбленную пойти погулять. Парочка уединилась у поваленного ствола папайи — как раз там, где юноша расчищал участок под огород. Стоило любящим соединиться, и сразу же великолепный аромат распространился в воздухе: ведь в те времена женские органы источали неимоверно сильный и соблазнительный запах.
— Что будем делать? — забеспокоилась девушка. — Мне пора домой. Все сразу поймут, что я недавно совокуплялась, расспросы начнутся.
— Не беда, — успокоил её приятель. Он собрал пальцами немного гнилой древесины с поваленного ствола и положил в вульву. С той поры женщины пахнут как есть.
Кенос путешествовал по всему необъятному миру. Зайдя на Огненную Землю, он отдал её нам, индейцам селькнам. В те дни Кенос совсем один был, никого больше. Он осмотрелся, пошёл на болотистую равнину, вытащил кочку, взял из-под неё глины вместе с корнями трав и вылепил мужской орган. Потом взял ещё глины, смешал с водой и вылепил женский орган. То, что вылепил, положил на землю, а сам ушёл. Ночью оба предмета соединились и к утру родилось что-то вроде человека, наш первопредок. Он быстро оформился, сразу же взрослым стал. В следующую ночь мужской орган и женский снова совокупились и породили ещё одного нашего предка. Так продолжалось ночь за ночью. Через некоторое время мужчин и женщин стало достаточно и люди принялись размножаться сами.
Этих два первых органа Кенос сделал из тёмной земли на болоте, поэтому кожа у селькнам тёмная. А вот белые — светлокожие. Дело в том, что Кенос ушёл куда-то на север и там тоже слепил мужской и женский органы, однако, на сей раз из светлой глины, которую отыскал на берегу моря. По ночам эти органы соединялись и породили белых людей. Их становилось все больше, хотя и нас в те времена было немало.
Когда мир только лишь появился, земля была мягкая и все в ней тонуло. Наши отцы-прародители изобрели язык и велели мужчине совокупиться с собственной дочерью. Земля в результате затвердела, но женщина родила ребёнка словно бы без костей: голова, руки, ноги — все у него было мягкое. Совсем больным родился.
Тогда жрецы решили: это скверное дело, нельзя совокупляться с дочерьми, и запретили инцест навсегда.
Родители Кваньипа были достойные люди. Они пришли с севера, откуда родом и многие другие наши первопредки. Отца Кваньипа звали Ханс и был он сильный шаман. У девушки Хошне отцом был тоже сильный шаман по имени Накенк. Ханс влюбился в Хошне и собирался жениться на ней. Ханс и Хошне часто встречались и занимались любовью. Однажды, когда они развлекались подобным образом — Ханс сверху, Хошне под ним, — Накенк их увидел и рассвирепел. Он знал, что у Ханса чересчур длинный член и поэтому не желал этого человека в мужья своей дочери.
Накенк решил сыграть с Хансом злую шутку. Он подстроил так, что дочь Ханса Акельвойн легла там, где обычно поджидала любовника Хошне. Одержимый страстью, Ханс лёг на Акельвойн, не заметив подмены, Акельвойн забеременела, мальчику дали имя Кваньип. И все это подстроил злой Накенк!
Едва только Ханс узнал, что зачал сына с собственной дочерью, он бросился искать Накенка, грозя ему местью, но хитрый шаман хорошо спрятался.
В те времена на небе ещё светил старый солнечный муж, а не его сын, которого мы видим сейчас. Старик был очень силён и почти не покидал небосвода. Людям это не нравилось. Не успевали мужчины лечь с женщинами, как уже светало, пора было расходиться. А лежать вместе на глазах у отпускающих шуточки посторонних тоже ведь не хотелось.
Дабы исправить дело, Кваньип, как только подрос принялся постепенно укорачивать день, пока продолжительность светлого и тёмного времени не сравнялась. Люди остались довольны: теперь мужчины и женщины могли подолгу оставаться в объятиях друг друга, не подвергаясь опасности быть осмеянными.
Как только девочка узнала, что дед нашёл целую рощу мескитовых деревьев, она заторопилась в гости. Да и кто бы усидел на месте, раз есть возможность насобирать стручков и вдоволь полакомиться замечательно вкусными семечками.
— Пришла проведать тебя, дедушка! — сказала внучка, подходя к хижине в сумерках. — Хотелось бы пойти с тобой завтра в рощу. Слышала, будто там такой урожай, что на год вперёд хватит!
— О чем говорить, внученька, — отвечал дед. — Приходи завтра пораньше, и я тебе все покажу.
