Решила Изольда вычистить доспехи рыцаря, потускневшие от яда. Взглянула она на шлем из доброй стали, на крепкий панцирь, а потом взяла в руки меч. Она вынула из драгоценных ножен окровавленный клинок, чтобы обтереть его. Видит, он сильно зазубрен… Смотрит на форму зазубрин. Уж не этот ли клинок поломался о череп Морольда? Бежит Изольда к ларцу, где хранила осколок стали, и прикладывает этот осколок к зазубрине. Нет больше сомнений!
Тогда она бросилась к Тристану и, занеся над его головой огромный меч, вскричала:
— Ты — Тристан из Лоонуа, убийца Морольда, милого моего дяди! Умри же!
Тристан сделал усилие, чтобы удержать ее руку, но тщетно: тело его было разбито. Однако ум сохранил свою живость, и он сказал находчиво:
— Да, ты имеешь право на мою жизнь, так как ты мне дважды ее сохранила и возвратила. Но не красней, девушка, что ты излечила эти раны: разве не получил я их в честном бою? Разве я вероломно убил Морольда? Разве не он меня вызвал и я не должен был защищать себя?
Изольда отбросила меч и долго молчала. Потом поцеловала в уста своего гостя в знак мира и одела его в богатые одежды.
Предстал Тристан перед королем Ирландии и сказал так:
— Сеньоры, я убил Морольда, но я подверг себя и смертельной опасности, освободив вас от чудовища, и таким образом добыл себе белокурую Изольду. Получив ее, я увезу ее на своем корабле. Но чтобы в землях Ирландии и Корнуэльса не пылала больше взаимная ненависть, а только любовь, да будет вам ведомо, что король Марк, мой повелитель, возьмет ее себе в супруги. Вот сто знатных рыцарей, готовых поклясться в этом.
Так из любви к королю Марку хитростью и силой Тристан выполнил наказ: достал златовласую королеву.
Когда наступило время поручить Изольду корнуэльским рыцарям, мать ее набрала трав, цветов и корней, положила их в вино и сварила волшебный напиток. Она вылила его в кувшин и тайно сказала Бранжьене:
— Девушка, ты последуешь за Изольдой в страну короля Марка. Ты ее любишь верной любовью. Когда наступит брачная ночь, налей в кубок этого вина и поднеси королю Марку и королеве Изольде, чтобы они выпили вместе. Да смотри, дитя мое, чтобы никто больше не отведал этого напитка, ибо такова его сила, что те, которые выпьют его вместе, будут любить друг друга всеми своими чувствами и всеми помыслами навеки: и в жизни, и в смерти.
Рассекая глубокие волны, судно уносило Изольду от родных берегов. Однажды ветры стихли, паруса повисли вдоль мачт. Пекло солнце, Тристана и Изольду мучила жажда. Они попросили напиться, девочка–служанка стала искать какой–нибудь напиток и нашла кувшин, доверенный Бранжьене матерью Изольды.
— Я нашла вино! — крикнула она им.
Нет, то было не вино — то была страсть, жгучая радость, бесконечная тоска и смерть.
Девочка наполнила кубок и поднесла Изольде. Та сделала несколько больших глотков, потом отдала кубок Тристану, который осушил его до дна.
В это время пришла Бранжьена и увидела, что они переглядываются молча, как бы растерянные, очарованные. Она увидела перед ними почти опорожненный кувшин. Схватив сосуд и подбежав к корме, она бросила его в волны и жалобно воскликнула:
— Несчастная я! Да будет проклят тот день, когда я взошла на это судно! Изольда, дорогая моя, и ты, Тристан, вы испили вашу смерть!
Так полюбили друг друга Тристан и Изольда. Она хотела ненавидеть его, но не могла, ибо сердце ее было
охвачено тем нежным чувством, которое острее ненависти.
А корабль снова понесся к Тинтагелю.
Глава V
БРАНЖЬЕ НА ОТДАНА РАБАМ
Король Марк встретил белокурую Изольду на берегу. Тристан взял ее за руку и подвел к нему, и король принял ее, взяв тоже за руку. С большими почестями повел он ее в замок Тинтагель, и, когда они появились в зале среди вассалов, красота ее так все осветила, что стены засияли, словно озаренные восходящим солнцем. Похвалил тогда король Марк милую услугу ласточек, которые принесли ему золотой волос, похвалил и Тристана, и сто рыцарей, которые отправились на корабле добывать ему радость его очей и сердца. Увы, славный король, корабль принес тебе великое горе и жестокие терзания!
Изольда стала королевой и живет как будто бы в радости. Изольда стала королевой и живет в горе. Изольду нежно любит король Марк, бароны ее почитают, а народ обожает. Она проводит дни в своих покоях, пышно расписанных и устланных цветами. У нее драгоценные уборы, пурпурные ткани и ковры. А между тем Изольда трепещет. К чему трепетать? Разве не хранят они с Тристаном свою любовь втайне? Кто заподозрит Тристана? Кто ее видит, кто за ней следит? Кто свидетель?
Да, свидетель следит за ней: Бранжьена, одна Бранжьена подсматривает за ней, Бранжьена знает ее жизнь, Бранжьена держит ее в своих руках. Боже, что, если она выдаст их королю? И Тристан умрет от ее вероломства? Так от страха сходила с ума королева.
И вот однажды, когда Тристан и король охотились где–то далеко, Изольда позвала к себе двух рабов и посулила им волю и шестьдесят золотых, если они поклянутся, что исполнят ее желание. Они поклялись.
— Я поручу вам девушку, — сказала она. — Вы отведете ее в лес, близко или далеко, но в такое место, чтобы никто никогда не узнал о случившемся. Там вы ее убьете и принесете мне ее язык. Запомните, чтобы повторить мне, слова, которые она вам скажет. Ступайте, и по возвращении вы будете свободны и богаты.
Рабы увели Бранжьену. Они завели ее в лес и обнажили свои мечи.
— Девушка, нам придется убить тебя. Если королева Изольда хочет твоей смерти, то, без сомнения, ты сильно перед ней провинилась.
Бранжьена упала на траву, пытаясь руками отклонить острия мечей, и жалобно сказала:
— Если уж она хочет моей смерти, то скажите, что я посылаю ей привет и любовь и что благодарю ее за честь и добро, которое она оказывала мне с самого детства.
Рабы сжалились и, посоветовавшись между собой, решили, что девушка не заслуживает смерти. Они привязали ее к дереву, а вместо нее убили щенка и отрезали ему язык. Затем оба явились к Изольде.
— Говорила ли она что–нибудь? — тревожно спросила Изольда.
— Да, государыня, говорила. Она благодарила вас за все благодеяния, оказанные ей с детства, молила Бога сохранить вашу честь и жизнь. Она шлет вам привет и любовь. Вот, государыня, ее язык: мы принесли его вам.
— Убийцы! — вскричала Изольда. — Отдайте мне Бранжьену, мою дорогую служанку! Она была моим единственным другом!
— Знайте же, королева, что она жива, — сказал один из рабов. — Мы приведем ее к вам здоровой и невредимой.
Явившись к Изольде, Бранжьена встала на колени, умоляя простить ее, но и королева пала на колени перед ней. И обе, обнявшись, надолго лишились чувств.
Не верной Бранжьены, а самих себя должны остерегаться любящие. Но как могли быть бдительными их нежные сердца? Любовь гонит их, как жажда гонит раненого оленя к реке. Увы, любовь нельзя укрыть!
Уже при дворе четыре барона–предателя, ненавидящие Тристана за его доблесть, бродят вокруг королевы. Они уже знают правду о ее прекрасной любви. Снедаемые алчностью, ненавистью и злорадством, они понесут эту весть к королю и увидят, как нежность его сменится яростью и как Тристан будет изгнан или предан смерти, а королева будет терзаться.
И вот Андрет сказал королю Марку:
— Великий государь! Сердце твое, несомненно, будет страдать, и нам четверым это очень прискорбно, но мы обязаны объявить тебе то, что нечаянно открыли. Ты отдал свое сердце Тристану, а он хочет тебя опозорить. Тщетно мы тебя предупреждали: из любви к одному племяннику ты пренебрег своей родней и всеми своими баронами. Знай же: Тристан любит королеву. Это верно, и об этом уже много говорят.
Возмутился благородный король и призвал Тристана:
— Тристан, покинь этот замок и, покинув его, не отваживайся более перебираться через его рвы и ограду. Низкие люди обвиняют тебя в большом предательстве. Не спрашивай меня: я не сумею передать тебе их обвинений, не пороча нас обоих. Но все же не верю я предателям. Если бы я им верил, разве я не предал бы тебя позорной смерти? Однако их злокозненные речи смутили мое сердце, и только твой отъезд меня успокоит. Уезжай! Нет сомнения, я вскоре тебя призову. Уезжай же, сын мой, всегда мне дорогой!
Нет, Тристан не в силах уехать. Когда он переступил ограду и рвы замка, он почувствовал, что далее уйти не в состоянии. Он поселился вместе с Горвеналом у одного горожанина. За плотно запертыми башнями изнемогала и белокурая Изольда, еще более несчастная, чем прежде, одна среди чужих людей.
