Это отразилось в приписывании Атаргатис ее священных животных. Если священным животным Хада–да был могучий бык, то столь же священным зверем Атаргатис — не менее мощный лев. Другими священными животными этой богини являлись рыбы и голуби. Все они являлись символами власти богини над водой, землей и воздухом. Впрочем, поскольку Атаргатис была покровительницей всего живого, в том числе и животных, ей посвящались самые различные звери и птицы, включая медведей, коней, орлов. Богиню часто изображали или стоящей с голубем на голове, или сидящей на троне, рядом с которым лежит лев. В руках она держит веретено и клубок нитей, которые, вероятно, намекают на нити жизни, определяемые Атаргатис[168]. В некоторых местах богиню представляли в виде женщины с рыбьим хвостом. Ее статуи порой изготовляли из золота и украшали драгоценными камнями.
Культ Атаргатис был широко распространен. В римское время сирийцы посещали самые разные места Средиземноморья, и везде они привозили с собой почитание этой богини. В самой же Сирии Атаргатис долго оставалась самой важной богиней. Даже распространение, а затем и укоренение христианства не привел к полному уничтожению почитания Атаргатис. И даже когда арабы завоевали Сирию, они еще нашли там поклонников Атаргатис.
Ребенком Хадада и Атаргатис было довольно странное и пока неясное божество Сайм[169]. Неясен даже его пол. В одних случаях его воспринимали как мужчину, в других — как женщину[170]. Это божество входило в триаду, другими членами которой являлись Хадад и Атаргатис. Вероятнее всего, это был божественный предок или основатель того или иного общества (племени, города, государства, храма и т. п.). В одних случаях это был праотец (основатель), в других — праматерь (основательница). В таком случае выстраивается определенная иерархия: Ил — творец мира, Хадад — предок арамеев, Сайм — праотец или праматерь конкретного общества[171].
Одним из важнейших богов арамеев был Астар. Как говорилось в рассказе об утаритских и финикийских богах, это был древний семитский бог, но в Финикии его культ не был особенно распространен (хотя его и явно знали), а для утаритян он воплощал враждебное начало, связанное с пустыней, ее ужасами и дикостью ее обитателей. Арамеи же, как и арабы, чрезвычайно Астара почитали. Для них Астар был небесным богом, и его иногда даже называла «Астар в небе». Он представлял производящую силу неба, оплодотворяющую землю в виде дождя. В этом Астар был подобен Хададу. Но в образе Хадада подчеркивался его грозный характер, ибо он являлся в первую очередь богом грозы, грома и молнии и, следовательно, мощного всесокрушающего ливня. Астар же, по–видимому, воплощал более мягкий дождь, не столь грозный, но тоже благодетельный. Астар сохранил за собой и древнюю функцию быть олицетворением планеты Венеры или, точнее, ее явления в виде утренней звезды, предвещающей восход солнца — источник света и жизни. Позже последнюю функцию у Астара перенял специальный бог с арабским именем Азиз. Но в древности это было частью природы Астара. Этим «обязанности» Астара не ограничивались. Он выступал также как бог границ. Гарантируя неприкосновенность границы, Астар оказывался хранителем и государства, а в некоторой степени и его правителем. Священным животным Астара была газель.
Газель изображена на печати, а рядом с газелью, олицетворяющей Астара, изображена неизвестная богиня. Она явно связана с Астаром. Но ни ее имя, ни ее природа нам не известны. Возможно, что эта богиня воплощала землю, иссушенную летней жарой и ждущую небесный дождь, который должен был послать ей Астар[172].
Газель, плитка из слоновой кости. Арслан
Являясь одним из небесных богов, Астар входил в божественную триаду, состоящую из него, бога солнца Шамаша и бога луны Шаггара. Шамаш, таким образом, входил в две триады. Обожествление сил природы явно было древнее обожествления различных общественных явлений, так что триада Астар — Шамаш — Шаггар кажется более древней, чем Ил — Ракаб–Ил — Шамаш. Однако и в той и в другой триаде бог солнца занимал второстепенное место. В одной он выступал лишь как оруженосец верховного бога, в другой также явно уступал своим «коллегам». Культ испепеляющего все вокруг солнца явно не играл в Сирии особенно большой роли, по крайней мере первоначально[173]. Однако постепенно его роль возрастала. Под влиянием месопотамской религии Шамаш приобретает качества божественного судьи и хранителя справедливости, ценящего более всего мудрость и осторожность. Позже роль бога солнца еще более возрастает[174].
Большую, чем Шамаш, роль в древнем арамейском мире богов играл бог луны Сехр, или Шаггар. Первоначально он был богом новолуния, и его праздник отмечался в первый день каждого лунного месяца. Однако позже он стал богом луны вообще. Может быть, большая роль лунного бога связана с его ролью в определении круговорота времени. Не только арамеи, но и все другие народы, говорившие на семитских языках, использовали для этого чередование фаз луны, так что созданные ими календари все были лунными[175]. В таком случае бог луны мог рассматриваться как хозяин времени[176]. С этим хорошо согласуется то, что этот бог насылает на землю тьму и свет, а значит, он может и задержать наступление света, может помешать туче пролиться благодетельным дождем, но зато вместо живительного света наслать на землю всепоглощающий огонь. Это делает из Шаггара могучего небесного бога. Недаром его именуют Великим. Даже Ил и все боги вместе не могут помешать гневу Шаггара. Этот гнев вызван злокозненностью людей, и отвратить его может только их исправление. А это означает, что Шаггар выступает и хранителем справедливости и праведности.
Значительным почитанием у арамеев пользовались уже известные боги, которым поклонялись и угаритяне (вероятно, и все амореи), и финикийцы, как, например, воинственный бог Решеф, бог зерна Дагон, пове–литель небес Баал–Шамим. Эти и другие божества — все они были богами неба и богами земли, которые правили их миром и к которым они обращались со своими мольбами.
Арамеи принимали к себе и богов других народов. В свое время они восприняли многих хеттских богов, которых иногда называли арамейскими именами, а порой сохраняли и хеттские. Так, арамеи, жившие на севере Сирии, весьма чтили хеттскую богиню Кубабу. Позже большее влияние на арамеев оказали ассирийцы и вавилоняне. Такие месопотамские божества, как бог луны Син, его супруга богиня Никкал, бог огня Нушку, пользовались поклонением в арамейской среде, пожалуй, не меньше, чем собственные божества. С запада в арамейскую среду проникали финикийские боги. Самым ранним известным в настоящее время посвящением тирскому богу Мелькарту является надпись дамаскского царя Бар–Хадада. Много позже в Сирии широко распространились культы греческих божеств.
К югу от арамейского мира располагался Моав. О моавитянской религии известно еще меньше, чем об арамейской. Известно лишь, что главным богом Моава был Камош, или Кемош[177]. В Библии моавитяне названы «народом Камоша». Как божественный глава Моава Камош обеспечивал благополучие этого государства и его царя. Гнев Камоша приводил к различным несчастьям, обрушивавшимся на Моав, в том числе к такому страшному, как подчинение чужеземному царю. Но Камоша можно было умолить, и тогда он возвращал стране и царю свое расположение. Он (по–видимому, через своих пророков) приказывал царю выступить в поход, захватить тот или иной город, разрушить вражескую крепость и обещал полный успех этому предприятию. За это царь должен был принести Камошу богатые жертвы, в том числе человеческие. Камош был довольно кровожадным богом, он требовал полного уничтожения всех взятых в плен врагов, не щадя ни стариков, ни женщин, ни детей[178]. Тысячи пленников приносились в жертву Камошу. Конечно, части пленных оставляли жизнь, и они превращались в рабов, но число жертв было все же огромным. Так, после взятия одного израильского города было убито в честь Камоша семь тысяч человек — воинов и старцев, детей и женщин. А в случае крайней опасности, когда уже ни усилия воинов, ни молитвы богам не помогали, царь на виду у собственных подданных и вражеских воинов жертвовал Камошу своего первородного сына. И только тогда могучий бог отвращал от Моава свой гнев и спасал его от неминуемой гибели[179].
После уничтожения царства Моав ассирийцами Камош (по–видимому, речь идет о статуе бога) вместе с его жрецами был депортирован в Ассирию, как это часто делали ассирийцы. Но это не привело к уничтожению культа Камоша в Заиорданье. Уже в III в. до н. э., когда на исторической сцене не было ни Моава, ни Ассирии, культ Камоша продолжал здесь существовать.
Поклонялись моавитяне и другим богам. Возможно, супругой Камоша была Сарра, богиня счастья и, может быть, судьбы[180]. Как Камош был божественным царем Моава, так Сарра — его царицей, и это свое царственное положение она сохранила и после исчезновения моавитянского царства. Среди моавитянских богов видное место занимал Астар, природа которого, видимо, не отличалась от той, какую он имел у арамеев. Какую‑то роль в моавитянской религии играл Баал–Пеор. Он, видимо, был местным богом одного из районов Моава, судя по тому, что израильтяне во время своего кочевия по этим местам (еще до вторжения в Палестину) приняли культ этого бога[181], что, как рассказывает Библия, вызвало гнев Йахве. Имелись у моавитян и другие баалы — «владыки» того или иного места. Однако об их природе пока ничего не известно. По–видимому, существовал у моавитян культ их божественного предка Моава. Он упоминается в Библии, и ему вместе с Камошем приносит жертвы Меша.
