На острове Рюген обоготворялось весеннее и осеннее солнце под именами Яровшпа и Световита. В Книтлингской саге они известны под именами Турупит (Турувит?) и Пурувит (Перуневит?). Первое имя относится к Яровиту, или, лучше сказать, к Яру, который, как видели уже выше, совершенно тождествен с Туром; что подтверждается еще в «Слове о полку Игореве», где безымянный поэт своему герою Всеволоду дает прозвание Яр–Тура. Что же касается до слова Пурувит, то оно, вероятно, должно иметь свой корень в имени Перуна и относится здесь, по–видимому, к Световиту[12].
Из древних праздников языческих славян Балтийского моря летописцы сохранили нам имена Турицы и Летницы, которые, судя по аналогии их с доныне еще существующими праздниками весенних посевов и летних жатв, вероятно, относятся: первый к весеннему Яровиту, или Турувиту, второй же к осеннему Световиту, о празднике которого в Арконе нам сохранились весьма подробные сведения. Наконец, по мнению Гануша, Турицею назывался также праздник Радегаста, и это тем более достойно вероятия, что сам Радегаст есть не что иное, как Тур. Отсюда понятно, почему бычачья или туриная голова есть необходимый атрибут кумира Радегаста в Ретре и Вольгасте и почему также Радегаст, подобно своему первообразу Туру, является богом войны, совершенно сходным с далматским Туриссою, или Турицею.
Подобное же значение, вероятно, имел и русский Тур, судя, по крайней мере, по именам эстляндского бога войны Турнифаса, краинского Торика, или Турика, и хорватской Беллоны, Торка, или Турка.
Все эти названия ясно имеют первоначальным корнем своим имя германского громовержца Тора, или Донара[13], встречающегося во всех мифах Европы под различными названиями: в Лапландии Тиермес, у казанских чувашей Тора, в Эстляндии Тар, или Таратар (св. Тар), обоготворяемый также на острове Эзеле под именем Tarappihha, сходного с названием Яровита в Книтлингской саге; в Англии Тарамис, или Тундерер (громовник), и, наконец, у кельтов Танарус, или Таранус.
Имя Танарус, или Таранус, встречается также на аквилейских надписях, что и подало повод Аппендини считать его за славянского бога. В доказательство сего приводит он далматское выражение tam, tamuti (большой шум, шуметь). Этот же корень существует в русских словах торкать, турнуть, торчать, торчь (военное оружие) и тормошить. Сюда же должно отнести французское tarabuster, которое, равно как и слова tarabas (инструмент, которым будили монахов в монастырях), tarares и новейшее латинское слово taratantaria, употребляемое хрониками Средних веков для названия труб, звучащих при последнем суде, все происходят, по словам Мартина и Латура д'Оверня, от имени кельтского громовержца, до сих пор сохранившегося в языке британской Арморики в названии грома — taran, от которого могло произойти и французское tonerre, если оно не есть собственная первоначальная форма германского donner, происходящего от бога Тора.
В Малороссии таран означает пестрого разношерстного быка, и, вероятно, наше слово товар имело у нас прежде значение скота, даже в Южной России между простолюдинами теперь сохранилось это значение, прямо намекающее на происхождение слова товар от тура — быка. Переход буквы у в в факт, почти не нуждающийся в примерах; все имена, сохранившие корень taurus, пишутся у нас таврус: Taurida — Таврида, Mynotaure — Минотавр и пр. Поэтому можно предположить, что и слово товар принадлежит к тому же разряду и имеет своим корнем слово тавр — taurus, которое сохранилось во всех европейских языках: латинское и французское taurus, taurau, немецкое Stier и Thier (зверь — не потому ли, что бык зверь по преимуществу?), русское тур, наконец, британское taro (tarn), которое приводит нас снова к малороссийскому тарану. Еще замечательнее в этом отношении русское тур в смысле огненного (в Краледворской рукописи тур — огненный зверь) или ярого, храброго, как встречается оно в «Слове о полку Игореве». Совершенно в том же смысле употреблено Гомером название бога войны — турый, или ярый, Аерис (Марс). В латинском языке, полагает Латур д'Овернь, слова torquere, tortor, tormentum должны были иметь свое начало в имени Thora. В немецком языке слово tumen, вероятно, имеет то же происхождение. Сюда же принадлежит и слово toumois — турнир, которое, вероятно, означало первоначально испанские taureados и легко могло произойти от британского корня tara.
Наконец, слово toure, torra — башня, вероятно, также имеет некоторую связь с скандинавским Тором, тем более что оно на всех языках Европы удерживает одинаковый корень: torre, turm и древнее русское название подвижных башен на колесах, употребляемых прежде при осадах и о которых память сохранила нам народная поговорка: напустить турусы на колесах.
К этому корню тор, тур, тар и тир принадлежат еще многие исторические, мифические и географические названия; упомянем здесь главнейшие. Брат Нина, ниневийского царя, назывался Цуром, или Туром (Ассуром). Геродот упоминает о скифском короле Идотаврусе. В Ликии находился оракул Apollonis thyricus, и в Лакедемоне этот же бог носил имя Apollonis thoratis. В скандинавском мифе Тусс, или Туре, означало целый ряд великанов, от которых произошли имена чудских племен агатырсов и туренгетов. У англо–саксов слово thyrs означало греческих циклопов. Племя трансальпийских галлов, живших в нынешнем Пьемонте, называлось Taurius. Taurus — цепь гор в азиатской Турции.
Таким же образом многие названия городов и некоторых рек имеют своими корнями тор, тур и тир. Как, например: Тир, древний город Финикии; Thurium был город в Месании, Тура (в Тобольской губернии), Турани (в Венгрии), Турбах (в Швеции), Туркуен (Tourcoing — близ Лиля во Франции), Турски (в Польше), Турец (в России), Турия (испанский Арагон), Турия (в Турецкой Сербии), Терия (в Волынской губернии), Турин (столица Пьемонта), Туринск (в Сибири), Турка (в Галиции), Туран (Валахия), Турнау (Богемия), Турров (Шотландия), Турзи (Неаполитанское королевство), Тур (во Франции), Турней (Бельгия), Туров–Туровск–Туровицы (в России), Торисов и Торлаубе (в Ютландии), Торбург (в Трансильвании), Тури (во Франции), Турсо (в Шотландии), Торен (в Северной Пруссии), Тарнов (в Галиции), Тюринген (средняя часть Германии), Thor–awida (Тор помоги, в Лифляндии, т. е. Дерпт), Тренден (Курляндия) и Торальден. Река Турано (в Средней Италии), Тарн (Thym — река в Англии), Тур (река в Швейцарии), Тургау (в Швейцарии). Наконец, некоторые собственные имена древних германцев: Thorfried, Thorfid, Thorbem и пр. и имена варяго–руссов, упомянутые Нестором и Карамзиным: Турбит, Турберн, Турдов, Турвуди и пр.
Наконец, нельзя не упомянуть здесь о предположении некоторых ученых–филологов, что имя Тора в тесной связи с славянским корнем твор, творить и, таким образом, Тор не что иное, как имя бога–творца; это тем более замечательно, что этот корень сохранился во всей чистоте своей в названии литовского бога солнца Сотварос. Этот корень мы встречаем еще в древнечешском слове stvor (ztvor), которое в рукописи .Mater verborum» принимается за имя египетского Озириса; в этой же рукописи зодиак называется zvor, т. е. sver — слово, совершенно тождественное с санскритским названием неба svor, или svar. Хотя такие производства этимологов должно принимать с большою осторожностью, но тем не менее нельзя не выставить здесь, конечно, как чистую гипотезу, происхождение имени германского громовержца от санскритского названия неба. Такое предположение объяснило бы нам происхождение славянского бога огня и войны — Zuarazika, или Сворога, о котором упомянем дальше, тем более что санскритское слово Svarga (от корня свор — небо) употреблялось и в смысле прозвания бога солнца. Таким образом, Тор и Сворог явились бы нам одним и тем же прозванием небесного бога огня (солнца и молнии). Но положительное решение подобного вопроса нам тем более не по силам, что сам Шафарик его разрешить не осмелился.
Если мы теперь предположим, что Тор значит творец, то этому названию высшего бога небес, по своему смыслу и значению, совершенно соответствует имя киевского Дажбога, о котором мы в Ипатьевской летописи читаем замечательные слова: «и по сем (Сворог) царствова сын его именем солнце, его же наричут Дажбог. Солнце царь сын Сворогов, еже есть Дажбог». Конечно, упоминание о Дажбоге как сыне Сворога есть не что иное, как аллегорическое выражение писателя, которое перевести должно тем, что Дажбог относился к Сворогу, как частное понятие к общему, т. е. понятие солнца к понятию неба (небесного огня), или понятие подавателя земных благ к понятию бога–творца и общей творческой силы природы и жизни. Отсюда можно заключить, что Тор — творец, Сворог — небо (свор), а Дажбог — солнце, как будто проводник мужеского элемента творчества (неба) на женский элемент плодотворения (землю). Ибо, в самом деле, солнце прямым влиянием своих лучей на производительную силу природы является нам как будто посредником между небом и землею, между творцом и творением. Этими только шаткими предположениями ограничиваются наши сведения о Дажбоге, или Дашубе, которого наши прежние мифологи почитали за бога богатств; Бодянский же, опираясь на упомянутое свидетельство Ипатьевской летописи, видит в нем вольный перевод зендского имени бога солнца Кора или Кореша, сохранившегося у нас, по его словам, в имени Хворста, которого он почитает тождественным с Дажбогом.
