Все это он сделал вопреки запрету Зевса, и с тех пор всякий дерзкий и бесстрашный поступок, как и очень самобытный и творческий, называют прометеевым.
Решив отомстить, Зевс сотворил прекрасную женщину, которой все боги преподнесли в дар красоту, грацию, сообразительность, музыкальность и прочие достоинства. Она носила имя Пандора, от греческого выражения «одаренная всем». Ее предложили Эпиметею в качестве жены. Тот, очарованный ее красотой, согласился, хотя Прометей и советовал ему не принимать ничего в дар от Зевса.
В качестве приданого Эпиметей получил ящик, который Пандоре было запрещено открывать. Но она была истинной женщиной и при первой же возможности открыла его, чтобы посмотреть его содержимое, и выпустила на волю духов старости, смерти, голода, болезней, горя и всех других бед, которые отягощают человечество. На дне ящика осталась только надежда, и, когда и ее выпустили оттуда, она одна смогла дать людям силы жить под грузом их страданий.
С тех пор все то, что, будучи непотревоженным, лежит безвредным грузом, но при малейшем прикосновении вызывает множество несчастий, зовется ящиком Пандоры.
Не удовлетворившись своей местью всему человечеству, Зевс наказал еще и самого Прометея. Он приковал его цепью к скале в горах Кавказа, где, по воззрениям древних греков, проходила восточная граница обитаемого мира. Там его ежедневно терзал орел.
Предание о Пандоре — нечто вроде басни с моралью, сочиненной, чтобы научить людей правильному поведению. Так, пример Эпиметея служит предостережением против необдуманных поступков, совершенных без надлежащего осмысления возможных последствий. Сама же Пандора является символом глупого любопытства.
Во многих мифах содержатся предостережения против гордыни, заставляющей людей считать себя выше закона. Она становится причиной заносчивого поведения и пренебрежения правами других людей. А это считалось вызовом богам — подобную гордыню греки называли словом «спесь».
Когда такое случалось, боги насылали на возгордившегося человека богиню возмездия Немезиду. Имя ее происходило от греческого выражения, означавшего «распределять». Немезида следила за тем, чтобы все в мире было распределено поровну. Если чрезмерно счастливый человек становился хвастлив, слишком горд и надменен, она должна была проследить за тем, чтобы он получил свою долю несчастий.
Так как в большинстве мифов удачу героев уравнивают несчастья, слово «немезида» вошло в наш язык со значением «неизбежное возмездие».
Гордыня до сих пор считается самым серьезным из семи смертных грехов. Именно из-за своей непомерной гордыни, как говорится уже в более поздних, неантичных сказаниях, и был повержен Люцифер. Старое эллинское отношение к гордыне до сих пор живет в нас, когда мы говорим «ревнивые боги», подразумевая, что они не позволяют никому быть чересчур счастливым. По этой же причине мы утверждаем, что «гордыня — причина падения», и, рассказывая о своих успехах, стучим по дереву, тем самым как бы отпугивая Немезиду.
Пример такой гордыни, предшествующей падению, можно встретить в мифе об Арахне — девушке из Лидийского царства (в западной части Малой Азии), весьма искусной пряхе. Она так гордилась своим мастерством, что стала хвастаться: мол, даже Афина, богиня всех практических искусств (в число которых входило и прядение), не сможет выткать ткань лучше, и предложила ей посостязаться в этом умении. Это и была та самая спесь.
Афина приняла вызов. Обе мастерицы соткали по великолепному гобелену. Афина выткала все самые знаменитые сказания о богах, тогда как Арахна изобразила всю нелестную правду о деяниях богов. Творение Арахны было превосходным, но Афины — совершенным. В гневе от нелестной правды, показанной Арахной, Афина разорвала ее гобелен в клочки, и гордячка, ужаснувшись гневу богини, повесилась.
Афина, которая отнюдь не была жестокой богиней, не захотела, чтобы их состязание закончилось столь плачевно, поэтому ослабила веревку и превратила Арахну в паука. Став пауком, Арахна продолжает ткать нить и плести чудесные сети, вися на тонкой ниточке паутины, словно все еще пытаясь повеситься. Разумеется, «arachne» и значит «паук» по-гречески, и наверняка идея мифа пришла в голову человеку, наблюдавшему за работой паука. Но в истории этой содержится и мораль: избегай спеси.
Имя девушки Арахны живет в зоологии — ее раздел, изучающий паукообразных, называется арахнологией.
Кроме того, обо всем тонком и изысканном, как паутина, говорят как об арахноиде. Так, головной и спинной мозг защищены двойной мембранной оболочкой. Между ее слоями есть еще одна, третья мембрана, в виде очень тонкой пленки. Она называется арахноидной оболочкой.
Другим примером подобного рода мифов является предание о Фаэтоне, смертном сыне Гелиоса. Он был столь горд своим родством, что уверовал, будто тоже может править Солнцем (которое изображалось сияющей колесницей, влекомой дикими сверкающими конями) в его пути по небосводу. Обманом он вытянул у своего отца обещание позволить ему это проделать. (Это тоже была спесь.)
Фаэтон вывел Солнце на небо, но тут понял, что не в силах справиться с конями, которые уклонились со своего обычного пути и приблизились к Земле. Древние греки полагали, что пылающие пески Сахары появились там, где солнечная колесница сожгла поверхность Земли. Этим же они объясняли и цвет кожи обитателей Африки. Чтобы спасти Землю и ее обитателей от полного уничтожения, Зевс был вынужден убить Фаэтона молнией. (Это стало возмездием.)
Слово «фаэтон» может быть применимо к любому безрассудному шоферу. Это название носит также открытый конный экипаж или автомобиль. Такие транспортные средства куда легче обычных и более скоростные. И то и другое понятие ныне уже устарело.
Еще в одном примере, повествующем о спеси и возмездии, отец и дочь оказались разделенными навсегда. Все началось с Тантала, смертного сына Зевса. Он был любимцем отца и вообще всех богов. Ему даже позволялось присутствовать на их пирах и вкушать амброзию и пить нектар — пищу и напиток богов. «Амброзия» происходит от греческого слова «бессмертный», а «нектар» по-гречески значит «побеждающий смерть». От вкушения таких яств в жилах богов бежала айкор вместо крови, делая их бессмертными.
Ныне, в куда более практичные времена, слова «нектар» и «амброзия» употребляются как обозначение любой изысканной еды. Нектаром, в частности, может называться любая сладкая жидкость. Сахаристый сок цветов, который собирают пчелы, перерабатывая его в мед, тоже нектар. А один сорт гладкокожих персиков благодаря своему сладкому вкусу именуется нектарином.
Но вернемся все же к Танталу… Он столь кичился дружбой с богами, что повел себя так, словно их еда и питье принадлежат ему по праву, и, унеся кушанья олимпийцев на землю, стал угощать ими друзей. Более того, он страшно хвастался этим своим «подвигом».
Возмездие не заставило себя ждать. Он был убит Зевсом и осужден на особую муку в тартаре, связанную с едой и питьем. Он был обречен вечно стоять по горло в воде. Всякий раз, когда он наклонялся, дабы выпить глоток, вода мгновенно уходила. Когда же он выпрямлялся, она тут же возвращалась и подступала к его горлу. К его голове спускались ветви деревьев, отягощенные спелыми плодами, но, стоило ему протянуть к ним руку, ветер тут же вздымал их столь высоко, что он не мог дотянуться до них. Так, постоянно окруженный едой и водой, он вечно страдал от голода и жажды.
Поэтому мы называем танталовыми муками страдания человека, питающего фальшивые надежды на что-то, что ускользает от него в тот самый момент, когда, казалось, его мечты готовы осуществиться.
В начале XIX века истерзанный одноименными муками Тантал оказался в таблице химических элементов. За двенадцать лет до этого шведский химик Андерс Густав Эккберг открыл новый металл, на который не действовали сильные кислоты. Он мог находиться в сильной кислоте и не «пить» ее, то есть никак не реагировать с ней. В 1814 году Берцелиус, тоже швед и тоже химик, решил, что такое поведение весьма напоминает Тантала, стоящего в воде, но не могущего отведать ее. Он дал элементу название тантал, под которым мы его теперь и знаем.
