Тут богиня Амэ–но–удзумэ, Отважная Дева Неба, поставила перед Небесным Гротом пустую кадку, перевернув ее вверх дном, и стала отплясывать на ней, производя неимоверный грохот. И была ее пляска до того потешной, что собравшиеся вокруг боги принялись хохотать. От раскатов их дружного смеха сотрясалась Равнина Высокого Неба.
Удивилась богиня Аматэрасу, приоткрыла дверь Небесного Грота и вопросила:
— Что происходит? После того как я затворилась в Небесном Гроте, и Небо и Земля должны были погрузиться во мрак и тишину. Почему же пляшет богиня Амэ–но–удзумэ, Отважная Дева Неба? И почему все боги смеются?
И ответила богиня Амэ–но–удзумэ, Отважная Дева Неба:
— Появилось у нас божество, превосходящее тебя своими достоинствами. Потому мы радуемся и веселимся.
Не успела она это сказать, как боги поднесли Аматэрасу священное зеркало и дали ей поглядеться в него. И залюбовалась богиня Аматэрасу своим отражением и выглянула из своего укрытия.
Тут–то и схватил ее за руку бог Тадзикарао, Небесный Силач, и вытащил наружу. А другой бог сразу же положил позади нее священную соломенную веревку — си–мэнава и произнес:
— Да не будет тебе пути назад!
И снова, как прежде, засиял солнечный свет на Равнине Высокого Неба и на Земле, в Срединной Стране Тростниковых Равнин.
Что же до бога Сусаноо, то небесные боги решили наказать его за обиду, нанесенную сестре, богине Солнца Аматэрасу. Во искупление вины ему было велено принести небесным богам тысячу столов с искупительными дарами. А вдобавок строптивому богу остригли бороду и навечно изгнали его с Равнины Высокого Неба.
Изгнанный с Равнины Высокого Неба бог Сусаноо спустился на Землю и оказался в стране Идзумо. Вышел он к берегу реки Хи и увидел плывущие по воде палочки для еды. «Должно быть, поблизости живут люди», — подумал Сусаноо и направился вверх по течению реки.
Вскоре встретились ему старик и старуха. Они горько плакали, прижимая к себе молоденькую девушку.
— Кто вы такие? — вопросил бог Сусаноо.
И старик ответил:
— Я довожусь сыном богу–покровителю этого края и зовут меня Асинадзути. Жену мою зовут Тэнадзути. А это — наша любимая дочь по имени Кусинада–химэ, Чудесная Дева–Хранительница Рисовых Полей.
— А почему вы плачете? — спросил бог Сусаноо.
И старик молвил в ответ:
— Было у нас восемь дочерей. Но повадилось сюда страшное чудовище. Каждый год похищало оно по одной дочери. Скоро оно явится сюда снова и заберет нашу последнюю дочь. Вот почему мы горюем и плачем.
— А как выглядит это чудовище? — спросил бог Сусаноо.
И старик объяснил:
— Глаза у него красные, точно плоды пузырника. Обликом напоминает змея с восемью головами и восемью хвостами. Тело его покрыто мхом, и растут на нем кипарисы и криптомерии. И настолько это чудовище огромно, что занимает собою восемь долин и восемь горных хребтов. А на брюхе у него рана, из которой беспрестанно сочится кровь.
Выслушав старика, бог Сусаноо молвил:
— Отдайте мне вашу дочь в жены.
— Хорошо, — сказал старик. — Но я не знаю, кто вы такой.
— Я младший брат Великой богини Аматэрасу, Озаряющей Небо. Только сейчас я прибыл от нее из Небесной Страны.
— Что ж, — ответил старик, — я с радостью отдам свою дочь вам в жены.
Не успел старик произнести эти слова, как бог Сусаноо превратил девушку в гребень и воткнул его в свою прическу, после чего повелел старику и старухе:
— Приготовьте крепкую рисовую водку и постройте ограду. В этой ограде сделайте восемь ворот, против них поставьте восемь помостов, на каждый из восьми помостов водрузите по бочке, наполните каждую из восьми бочек рисовой водкой до краев и ждите.
Сделали старик со старухой, как им было велено, и затаив дыхание стали ждать.
И действительно, вскоре у ограды появилось чудовище — огромный Восьмиглавый Змей. Увидел он стоящие у ворот бочки с рисовой водкой, погрузил в них восемь своих голов, выпил все, захмелел и уснул.
А бог Сусаноо выхватил висевший у него на поясе меч и одну за другой снес чудовищу все восемь голов.
Когда бог Сусаноо принялся отрубать змею хвост, лезвие его меча треснуло. Удивился Сусаноо, сделал на хвосте надрез и извлек оттуда огромный меч небывалой остроты. Дал он этому мечу название «Кусанаги» — «Косящий Траву» и принес его в дар богине Аматэрасу.
Одержав победу над Восьмиглавым Змеем, бог Сусаноо решил построить дворец, чтобы поселиться в нем с молодой женой, спасенной им девой Кусинада–химэ. В поисках подходящего места обошел он весь край Идзумо и наконец очутился в земле Суга. Огляделся он по сторонам и воскликнул:
— Хорошо здесь! Очистилось мое сердце.
С тех пор и зовется эта местность Суга, что значит «Чистая».
Когда бог Сусаноо стал возводить дворец, на небе показались гряды белых облаков. Глядя на них, он сложил песню:
Восемь гряд облаков
Над Идзумо простираются
Где возвожу я для милой
Покои в восемь оград,
Эти покои в восемь оград!
Песню эту считают началом всей японской поэзии.
Взял бог Сусаноо в жены Кусинада–химэ, и родилось у них множество детей–богов, а те произвели на свет собственных детей. Так через несколько поколений появился на свет бог Окунинуси, Великий Хозяин Страны. Было у него и другое имя — Онамудзи, что означает «Великое Имя». А еще его звали Асихарасикоо — Безобразным Богом Тростниковых Равнин. И еще одно имя было у него: Уцусику–нитама — Дух–Хранитель Земной Страны.
Что же до бога Сусаноо, то со временем он осуществил свое намерение и удалился в Подземную Страну, где обитала его матушка.
У бога Окунинуси — Великого Хозяина Страны было восемьдесят братьев, а он был самым младшим.
Прослышали братья о том, что в краю Ипаба живет красавица по имени Ягами–химэ, и каждый из них пожелал заполучить ее в жены. Вот и решили они отправиться в край Инаба. Взяли они с собой и младшего брата — бога Окунинуси. Взвалили на него поклажу, словно он был их слугой, а сами пошли налегке.
Дошли братья до мыса Кэта, и встретился им заяц с содранной шкуркой. Он лежал на берегу и горько плакал.
И злые братья сказали ему:
— Если хочешь, чтобы у тебя выросла новая шкурка, искупайся в морской воде, а потом обсохни на ветру.
Поверил им заяц, послушался их совета и сделал, как они сказали. Искупался он в морской воде и обсох на ветру. После этого кожа у него покрылась соленой коркой и полопалась. От нестерпимой боли заяц принялся плакать горше прежнего.
Тут его и увидел бог Окунинуси, который отстал от братьев, потому что нес тяжелую поклажу.
— Отчего ты плачешь? — спросил бог Окунинуси.
И заяц рассказал в ответ:
— Я живу на острове Оки. Однажды мне захотелось побывать в краю Инаба. Но как мне было сюда добраться? Ведь плавать я не умею. И тогда я пустился на хитрость. В море живет крокодил. Вот я и сказал ему: «Как ты думаешь, кого на свете больше — нас, зайцев, или вас, крокодилов? Чтобы это узнать, вы, крокодилы, должны выстроиться в море друг за другом от острова Оки до мыса Кэта, и тогда я, прыгая по вашим спинам, смогу вас пересчитать». Сделали крокодилы, как я предложил, выстроились в море друг за другом, а я, прыгая по их спинам, стал переправляться на противоположный берег. Когда до земли было уже совсем близко, я не утерпел и крикнул: «Эх вы, ловко же я вас провел!» Последний из крокодилов схватил меня и содрал с меня шкурку. Тут пришли твои братья, увидели, что я плачу, и посоветовали мне искупаться в морской воде да обсохнуть на ветру. Тогда, сказали они, у меня вырастет новая шкурка. Поверил я им, послушался их совета и сделал, как они велели. После этого все тело у меня покрылось кровавыми ранами, причиняющими мне невыносимые страдания.
Выслушал бог Окунинуси зайца и дал ему такой совет:
— Беги скорее к устью реки и омой свое тело хорошенько пресной водой. А потом собери с растущего там камыша желтую пыльцу, высыпь ее на берег и вываляйся в ней. Тогда раны быстро заживут, и у тебя вырастет новая шкурка, такая же красивая, как прежде.
Послушался заяц доброго совета, который ему дал бог Окунинуси, сделал, как он велел, и правда — выросла у него новая шкурка, такая же красивая, как прежде.
После этого заяц превратился в божество и возвестил богу Окунинуси:
— Не получат твои братья в жены прекрасную Ягами–химэ. Она достанется тебе, хоть ты и тащишь за ними поклажу, как простой слуга.
Злоключения бога Окунинуси
Пришли восемьдесят богов, братьев бога Окунинуси, в край Инаба и стали свататься к прекрасной Ягами–химэ. Но дева не пожелала их слушать.
