Быстро одевшись, поехал за ней. Дикая злость клокотала где-то внутри. Я купил её не для того, чтобы искать повсюду, вытаскивая за шиворот от мужиков. Пиздец! От меня поехать к этому болвану?! К этому пузатому неудачнику?!
Пока мчался, как бешеный, по городу, позвонил батя.
— Почему так рано ушёл вчера, Талгат? Бабы дороже бати стали? — вместо приветствия спросил он.
— Не начинай, а, — сказал устало. Батины обидки надоели. А с похмелья он становится ещё более невыносимым.
— Мне не каждый день исполняется пятьдесят четыре года! К тому же Инга расстроилась из-за того, как ты с ней обошёлся!
— А как я с ней обошёлся?! Больше ни слова о ней слышать не хочу! Надоел решать свои дела с помощью меня! Без моего члена в Инге её папаша с тобой сотрудничать не может?!
— В том-то и дело, что из-за этого наше сотрудничество не такое плодотворное…
— Пошёл ты на хер! Хочешь, чтобы я, как Мурад, съебался от тебя подальше?! — орал в ответ, кипя от гнева.
Батя замолчал, переваривая услышанное.
— Дай ей хотя бы ещё один шанс…
— Ещё слово о ней, и я вешаю трубку!
— Ладно… — батя замялся. — Прости старика.
Его извинения меня не трогали. Сплошное лицемерие. Молчание затягивалось, и я уже собирался повесить трубку, как он снова заговорил:
— Долго будешь пялить училку?
— А чё? С тобой поделиться? Своих баб не хватает?
— Нет, просто интересно, — ответил размыто, — но ты же понимаешь, что она тебе не пара?
— Что ты имеешь ввиду?
— То, что нужно найти более достойную девушку, которую не стыдно показать в обществе. Только не кипятись, я не на Ингу намекаю. Ты же не сможешь взять эту девку с собой на более серьёзное мероприятие… Туда, где люди более цивилизованны…
Я задумался. Батя бьёт тревогу, что странно. Он никогда не говорил со мной о бабах, зная, что сегодня одна, а завтра другая. Либо ему Инга напела, что с Тигрой, по моим меркам, я уже вечность, либо хер знает.
Сначала снова разозлился на него, но потом стало смешно.
— А ты чё так переживаешь?
— Ну а как по-другому? Ты же сын мой! К тому же через неделю приезжают мои американские партнёры, и я хочу тебя с ними познакомить. Люди серьёзные, будут при своих дамах. Сначала вместе поужинаем, а потом барышень спровадим, чтоб попиздели между собой, а мы дела порешаем.
— Как всё это, бля, связано?!
— Училка твоя не покатит на такой ужин, так и знай! — перестав юлить, сказал отец.
— Это я уже сам решу! — гаркнул в трубку и отключился.
Как же заебал. Точно свалю из города от него подальше, чтоб не слышать постоянно эту чушь.
Добравшись до халупы, где жил Тигрин бывший, быстро вбежал по лестнице и встретился с ней нос к носу. На вопрос, познакомит ли с подругой, замялась.
— А что внутрь не приглашаешь зайти? Ох, как неприлично! — сказал, отодвигая Веру в сторону и проходя в комнату.
Утырок лежал на диване, обмотанный гипсом чуть ли не по самые уши. Тигра помчалась за мной, ругаясь на ходу.
— Что ты себе позволяешь?! Зачем вломился?! Следил за мной?! Ты больной! Я не твоя пленница, чтобы…
— Замолчи! — гаркнул на неё и Тигра резко стихла.
— Ты говори! — сказал пузатому, который таращил глаза и очень активно шевелился под гипсом, что странно.
— Я… просто… — начал мямлить он, вытаращив глаза. Не ожидал скотина, что я приду с ним знакомиться. Пытался отодвинуться от меня подальше.
— Талгат, перестань! Его сбила машина! И, кстати, очень похожая на твою! — начала наезжать Тигра. — Где твой джип, на котором ты обычно ездишь?!
Я сложил дважды два, понимая, куда ветер дует. Заебись он придумал. А Тигра вот до сих пор нихуя не понимает.
— Угомонись, родная! Ты на что намекаешь?! Тебя наебать, походу, как нехер! Моя тачка, да будет тебе известно, на автодроме меняет колёса!
Подошёл к пузатому, схватив его за шею.
— Ты, мразь, чего воду мутишь?! Говори, бля, чего задумал?!
— Вы ненормальный! Вера, помоги! — пискнул он, шевеля ногами, а они, по идее, должны быть сломаны.
Тигра налетела на меня, избивая сумочкой. Мне хватило одной руки, чтобы её скрутить.
— Значит, вот так обо мне думаешь, да? Ну это правильно, так как я ещё хуже. Но этого чмыря я пальцем не трогал… до этого момента! — с этими словами быстро отпустил Тигру и швырнул её в руки подошедшего Барона.
— Придержи её, чтоб своими глазами увидела! — сказал Барону.
Взяв пузатого за шкирку, поднял и поставил на ноги. Тот, не отрепетировав этот момент, удачно на них приземлился, не сразу сообразив, что к чему. Я заржал в голос.
— Чудо-гипс, Тигра! — сказал ей, показывая представление.
Верино лицо вытянулось, и она перестала брыкаться в руках Барона. Пузатый, наконец осознав свою ошибку, начал заваливаться в сторону. Но, по счастливой случайности, в сторону дивана. Конечно, хули. Ломать что-то по-настоящему не хотелось.
Мне надоел этот цирк. Схватив его за шкирку, поволок на балкон.
— Отпустите! Убивают! Вера! Прошу тебя, помоги! — верещал он.
— Заткнись нахуй! — сказал, ударяя в челюсть.
— Талгат, что ты делаешь?! Прошу тебя, не надо…
— Говори, тварь, что задумал! И громко говори, чтоб Вера слышала каждое слово и поняла, наконец, какая ты гнида! — гаркнул, свесив его с балкона.
Пузатый скулил, умоляя его отпустить. Ногами вовсю шевелил в воздухе, уже не отыгрывая. Да у него и до этого херово получалось.
— Я… это Ирка всё! — сказал дрожащим голосом. — Прошу вас, не убивайте меня! Я расскажу! Всё расскажу!
Тряхнув его в воздухе, прибавил скорости рассказу:
— Ирка видела вас с Верунчиком, выходящими из школы. Предложила провернуть дело. Говорит, давай, мол, притворись, что тебя на этой тачке и сбили, а Вера пусть деньгами подсобит. Типа у неё же их теперь много, пусть и с нами поделится. У Ирки знакомый есть в травме, и он меня облепил всего для убедительности…
— Заебись, стратеги, — ответил, смеясь. — Вот видишь, Тигра, а твой бывший та еще мразь! А тебе бы только меня обвинять!
Вера стояла, пылая от гнева. Она слышала всё от и до, злясь на свою доверчивость.
— Это правда?! Как ты мог, Серёжа?! Мы же столько лет вместе были… — прокричала, а потом её голос резко сорвался.
— Отпусти её, — сказал Барону.
Тигра тут же выбежала из квартиры. Затащив пузатого обратно и поставив на пол, посмотрел на него. Весь его вид был жалок. Три удара, и он прилёг отдохнуть. Хлопнуть бы его за такие дела, но Тигра будет ругаться.
— Подружку его найди, — приказал Барону.
— Чё делать с ней?
— По рукам пусти. Наши парни пусть развлекутся. А этого, — пнул валяющегося упыря, — из гипса достань и в мусарню на месяц. Пусть посидит, о жизни подумает.
Оставив Барона, пошёл во двор успокаивать Тигру. Никто не смеет обижать мою училку. Ни батя, ни, тем более, бывший хер. Надеюсь, путешествие, которое придумал для нас, поднимет ей настроение.
34. Вера
Я вытирала злые слезы, катившиеся по щекам. Как Сережа мог так поступить со мной? За что?! Что я ему сделала? А Ирка… Чтоб ее!
Мне было так обидно, что рыдания сами рвались из груди. А я ведь действительно собиралась снять деньги и отдать их Сереже, хотела дать даже больше, поверив в устроенный им спектакль… Если бы не Талгат…
Я почувствовала его присутствие еще до того момента, как сильные руки обвились вокруг моей талии. Не желая, чтобы он видел мои слезы, развернулась, пряча лицо у него на груди. Не сдержавшись, всхлипнула и разревелась. Ну вот, какой позор… А главное перед кем?.. Перед человеком, который так мало знает о жалости.
Его рука ласково гладила меня по спине. Я была благодарна за то, что Талгат молчит. Скажи он хоть слово о моей глупости, это ударило бы меня гораздо больнее, чем очередное предательство Сережи. Вот только почему? Неужели меня так волнует, как я выгляжу в его глазах?
Наконец слезы иссякли, оставив внутри пустоту.
