– Горе мне, горе! – запричитал он, увидев, во что превратилась его бывшая собственность. – Такую землю продал, такой красоты лишился!
Как нужно принимать гостя
Один человек, славившийся на всю округу своим гостеприимством, несколько дней гостил у своего знакомого. Когда он собрался уезжать, хозяин дома стал извиняться перед ним:
– Я прошу прощения, что не принимал тебя, как следовало бы.
– Ничего, – ответил гость, – вот когда ты приедешь ко мне, я приму тебя лучше.
Вскоре знакомые поменялись местами. Гость, войдя в дом и осмотревшись, был удивлен, что к его приезду не было сделано никаких особых приготовлений. Хозяин, видя недоумение гостя, объяснил:
– Я пообещал тебе, что приму тебя лучше, чем ты принимал меня. Ты встретил меня и обращался со мной как с чужим, я же принимаю тебя как члена своей семьи.
Однажды в саду царь Давид увидел, как шершень расправлялся с пауком. «Зачем ты создал этих тварей, Господи? – подумал Давид. – Какой в них прок? Шершень не делает ничего полезного и только портит соты. Паук каждодневно ткет паутину, а одеться ему не во что».
Как только он это подумал, с неба раздался Голос:
– Давид, ты сомневаешься в целесообразности созданных Мной тварей? Придет время, и ты будешь нуждаться в них!
Спустя время, спасаясь от преследований Саула, царь Давид оказался в пещере. Надежд на спасение было мало, но Бог послал паука и тот заткал вход в пещеру. Когда Саул подошел к пещере и увидел паутину, он решил, что в нее давно никто не входил, и ушел ни с чем. Давид, выйдя невредимым из пещеры, восхвалил Господа и готов был буквально расцеловать паука.
После этого настало время Давиду идти за Саулом. Он должен был захватить копье Саула и сосуд с водой. Давид узнал, что Саул расположился на одном из холмов, и пошел в то место. Саул спал в шатре, а перед входом в него лежал Авенир, один из военачальников Саула – настоящий исполин, своим телом занимавший все пространство вдоль шатра так, что войти в него было невозможно. Был только единственный шанс – пройти под коленями гиганта, которые он держал согнутыми. Давид пробрался в шатер, взял копье и сосуд и собирался уходить. В этот момент Авенир начал выпрямлять ноги, которые, как две колоды, опускались над Давидом.
– Господи! – взмолился Давид. – Разве ты оставил меня? Помоги мне!
В этот момент прилетел шершень, который ужалил Авенира в ногу. От неожиданности гигант снова стал сгибать ноги, и Давид успел выйти из шатра.
После этого он воспел хвалу Господу.
Иноверец пришел к раввину и сказал:
– Я приму твою веру, если ты научишь меня всей Торе, пока я смогу стоять на одной ноге.
Раввин рассердился, обругал его, даже замахнулся на него и в конце концов прогнал.
Тогда иноверец пошел к Гиллелю[1]. И Гиллель обратил его, сказав при этом:
– «Не делай ближнему того, чего себе не желаешь», – в этом заключается вся суть Торы. А все остальное – есть толкование. Иди и учись.
Однажды один человек спросил известного мудреца:
– Почему я должен выполнять заповеди Торы, если я не понимаю их смысла?
– Если тебя одолевает болезнь, – отвечал мудрец, – ты зовешь врача. Он дает тебе лекарство. Ты зачастую не понимаешь, почему он дает тебе именно это, а не другое лекарство. Но ты веришь врачу, веришь в то, что он сумеет тебя излечить. А теперь скажи, разве меньше ты должен доверять Богу, который лечит твою душу?
Молодой человек, одетый и подстриженный по последней моде, пришел в синагогу местечка Бельцы и обратился к ребе с вопросом:
– Скажите, ребе, а как одевался Авраам, наш предок?
– Я не знаю, сынок, ходил ли он по Земле Израиля, одетый, как мы, – в лапсердак и сподик[2]. Однако я точно знаю, как он выбирал себе одежду. Он смотрел, как одевались неевреи, и… одевался иначе.
Как-то раз заспорили двое о том, можно ли рассердить Гиллеля.
– Вот увидишь, – сказал один из них, – уж я-то выведу его из терпения!
В общем, заключили они пари и поспорили на четыреста зуз.
Было это в канун субботы, когда Гиллель собирался купаться. Человек, который обещал рассердить Гиллеля, проходя мимо дверей его дома, стал выкрикивать:
– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Гиллель оделся и вышел к нему:
– Что тебе нужно, сын мой?
– Я хочу задать тебе один вопрос.
– Спрашивай, сын мой, я весь во внимании.
– Скажи мне, почему у вавилонян головы неправильной формы?
– Сын мой, ты, без сомнения, задал мне важный вопрос. Это все оттого, что у вавилонян нет хороших повитух.
Спорщик ушел, но через некоторое время вернулся и вновь принялся выкрикивать:
– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Гиллель, как и в прошлый раз, вышел к нему и спросил:
– Что угодно тебе, сын мой?
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Спрашивай, сын мой, спрашивай.
– Отчего у тармудян глаза больные?
– И это важный вопрос, сын мой, очень важный. У тармудян больные глаза, должно быть, оттого, что они живут в песчаных местностях.
Тот человек ушел, но вскоре опять вернулся и принялся кричать:
– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Оделся Гиллель и вышел к нему:
– Что ты хочешь, сын мой?
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Спрашивай, сын мой, спрашивай.
– Скажи мне, отчего у апракийцев такие широкие ступни?
– Важный вопрос, сын мой, задал ты мне, очень важный. Мой ответ такой – оттого, что они живут среди болот.
– Много еще вопросов я имею к тебе, но боюсь рассердить тебя.
– Не бойся, сын мой, спрашивай обо всем, что желаешь.
– Тогда скажи, тот ли ты Гиллель, которого величают князем израильским?
– Да.
– Пусть же не будет много тебе подобных в Израиле!
– Но почему?
– Потому, что из-за тебя я потерял четыреста зуз.
– Будь же впредь осмотрительней, сын мой. Не один раз ты четыреста зуз потеряешь, а рассердить Гиллеля тебе не удастся.
Некий человек плохо отзывался о рабби, но однажды его одолели угрызения совести, и он решил попросить прощения, сказав, что согласен на любое наказание. Тогда рабби велел ему взять несколько пуховых подушек, распороть их и пустить пух по ветру.
Человек сделал то, что велел рабби.
– А теперь иди и собери пух, – сказал рабби.
– Но это невозможно! – воскликнул человек.
– Конечно, невозможно. И хотя ты можешь искренне сожалеть о содеянном тобою, но так же невозможно исправить зло, причиненное словами, как и собрать весь пух.
Каждый раз, когда Гиллель уходил из академии, его ученики спрашивали:
– Куда ты идешь, учитель?
– Иду совершать угодное Богу дело, – отвечал Гиллель.
– А какое именно?
– Купаться.
– Разве такое дело угодно Богу?
– Это бесспорно, дети мои. Посмотрите, в театрах и цирках есть статуи царей, и есть человек, который моет и чистит их, и не только получает за это плату, но и пользуется почетом. А человек, созданный по образу и подобию Божию, тем более должен соблюдать свою чистоту.
Жил на свете раввин, который очень гордился своей верой в Бога и постоянно напоминал об этом окружающим, говоря: «Я верую в Господа». Однажды случилось наводнение, вода прибывала с каждым часом. В дом к раввину пришли его соседи и сказали:
– Ребе, вода скоро все затопит, мы уходим, пошли с нами.
– Нет, я остаюсь. Я верую в Бога и знаю, что он спасет меня.
Вода продолжала прибывать. Мимо дома раввина проплывала лодка, и сидящие в ней люди сказали:
– Ребе, здесь есть еще одно место, идите к нам.
– Нет, я не пойду, – отвечал раввин, – я останусь здесь. Господь со мной, я верую в Него, и Он спасет меня.
Так происходило еще два раза: лодки проплывали мимо дома раввина, но тот отказывался в них садиться, уповая на веру в Бога. Наконец вода полностью затопила дом, и раввин утонул.
На небесах раввин встретил Бога.
– Боже, я ведь так сильно верил в Тебя, почему же Ты позволил мне утонуть?
– Но ведь я пытался спасти тебя, – ответил Бог. – Сначала к тебе пришли люди и предупредили об опасности, затем мимо твоего дома по моей воле трижды проплывали лодки. Но ты отказался в них сесть. Как же еще Я мог спасти тебя?
Время, чтобы взглянуть на небо
Однажды раввин Нахман смотрел из окна на рыночную площадь и увидел одного из своих учеников, некоего Хайкеля. Тот имел вид очень озабоченный. Нахман окликнул его и пригласил войти в дом и поговорить.
– Скажи мне, Хайкель, – начал разговор Нахман, – видел ли ты сегодня небо?
– Нет, рабби, мне было не до того.
– А улицу, Хайкель, видел ли ты улицу сегодня?
– Да, рабби.
– И что же ты видел, расскажи мне.
– Ну, я видел людей… лошадей… телеги. Я видел торговцев, которые расхваливали свой товар и размахивали руками… Спорящих по какому-то поводу крестьян… Бегающих туда-сюда мужчин и женщин…
