У Неба было двое детей: Луна и Снег. Им принадлежал юг, а Солнцу и Ветру запад. Дождь, Океан и их сестра Буря обитали на севере, а на востоке жил один Темукель Речь. Он владел «местом скользкой горы», центром вселенной и средоточием шаманского колдовства. В каждой четверти мира боги считались между собою родственниками и брали поэтому жён со стороны. В результате Луна вышла замуж за Солнце.
В дни творения боги ходили по земле и обладали великой силой. А потом многое изменилось, и они превратились в животных и птиц, в горы, холмы, утёсы и скалы, в равнины, долины, озера. Один из богов сделался радугой. Но это случилось позже, а в начале они выглядели как люди. Только в отличие от людей боги не знали ни смерти, ни ночи, ибо сам муж-Солнце жил среди них. Каждая группа богов наследовала свою землю, получив её от отцов.
Все боги знали колдовское искусство, но никто не мог сравниться с шаманкой-Луной. Разве что Темукель, однако он жил далеко от других и не вмешивался в общие распри. Так что Луна делала, что хотела и вот какой порядок она завела. В любом споре последнее слово оставалось за женщиной. Если надо было приготовить еду, присмотреть за детьми звали мужчину. А когда боги перекочёвывали на новое место, то на мужчину навьючивали тяжёлые шкуры и жерди для шалаша, а женщина шла налегке с луком и стрелами да покрикивала на мужа, если тот спотыкался.
Но самому главному унижению подвергались мужчины во время праздника, когда молодых девушек принимали в полноправные члены племени. Женщины объясняли мужам, будто в такие дни опасные духи выходят из-под земли и спускаются с неба прожорливые страшилища, готовые всех проглотить. Дрожа от страха, мужчины прятались в хижинах и наблюдали за пляской непонятных существ то черно-белых, то красных, то покрытых сплошь птичьим пухом. Их удлинённые головы не походили на человеческие, а от хриплых выкриков кровь стыла в жилах. А ведь на самом деле это женщины надевали маски из коры, раскрашивали себя глиной. Плясками духов руководила Луна. Не раз она подробно рассказывала, что делают духи с теми мужьями, которые перестают слушаться жён.
Но однажды трое мужчин, солнечных родственников, случайно приблизились к хижине духов и разглядели под маской женщину. Обман раскрылся, колдовство разрушилось, цепь превращений началась. Один из друзей как свистнул, желая предупредить товарищей, так и посвистывает до сих пор: он стал маленькой птичкой, которая бродит по берегу и ищет морских улиток. А женщина та побежала и взмыла к небу. Став лебедем, она сохранила свою черно-белую маску, поэтому у огнеземельского лебедя чёрная шея и черно-белая голова. В хижине, где жили Солнце с Луной, муж, ни слова не говоря, толкнул жену в очаг. Едва она попыталась подняться, как подошёл Ветер и толкнул её снова. Луна закричала, выскочила на улицу и поднялась высоко над миром. Ожоги изуродовали её лицо навсегда, и как же она теперь ненавидит людей! Солнце все надеется поймать жену и убить, но только не может.
А на стойбище шла потасовка: мужчины гоняли женщин и били их чем попало. Когда Солнце убил свою дочь, та сделалась канарейкой. Женщины долго ещё вспоминали об этой девушке и в дни праздника нисхождения духов распевали канареечью песню. Мужчина по имени Селезень пытался спасти дочь, пряча девушку между коленями, но её все равно расстреляли в упор из луков. Умирая, она даже ни в кого не превратилась. Баклан, защищая дочь, подрался с Соколом, однако тот оказался сильнее, и девушку прикончили. Пощады дождались лишь те невинные девочки, которые никогда не надевали масок, не раскрашивали себя глиной и честно верили, будто духи появляются на земле во плоти.
Когда мужчины ушли на восток, они забрали этих девочек с собой. На востоке боги соблюдали траур по женщинам, а когда девочки подросли, все предки вместе предприняли великое путешествие. Они прошли над горами и морем, вступили во владения севера, перешли на запад и закончили поход на юге. Там предки снова устроили представление в масках, но только теперь мужчины плясали и выли, пугая жён, а те визжали от страха и прятались в хижинах.
Век богов близился к завершению. Кто-то зачем-то сходил на север и принёс смерть. Небо удалилось от земли, а последние великие шаманы сделались звёздами Плеядами, Орионом, Венерой. В завершение шаманских деяний из кома земли были вылеплены настоящие люди мужчины и женщины. Мужчины стали хранить секреты духов, а молодые женщины поверили, будто духи и есть те самые маски, которые танцуют на празднике.
Женщин ещё не было, поэтому даже сам Куваи. Жил одиноко. Рядом с его домом росло лавровое дерево. Невысоко над землёй ствол раздваивался, и при порывах ветра две половины тёрлись одна о другую со скрипом. Этот звук вызывал у Куваи непонятное возбуждение, но прошло время, пока он понял: скрип стволов напоминал женский смех. Тогда, взяв топор, Куваи срубил дерево и вырезал куклу. Древесина лавра распространяла замечательный аромат, поэтому Куваи дал кукле имя Благоуханная.
Закончив работу, Куваи сообразил, что по прямому назначению фигуру пока использовать невозможно. Поэтому он застрелил обезьяну, отрезал хвост и стал вдавливать кончик между ног кукле. Хвост вошёл в древесину, будто в масло, и получилось отверстие подходящей формы и величины. После этого Куваи обкурил жену табаком, та ожила, и они счастливо соединились.
Обладая единственной женщиной, Куваи вызывал всеобщую зависть. Особенно переживали стервятники, решившие похитить Благоуханную. Чтобы осуществить свой замысел, они обратились к Куваи с просьбой устроить праздник. Тот согласился, не подозревая подвоха. Велел жене готовить пиво на большую компанию, а сам отправился в лес поискать что-нибудь на закуску. Едва Куваи забрался на пальму срезать орехи, как увидел стервятников. Птицы тоже его увидели. Вождь стервятников гриф произнёс заклинание, и Куваи камнем полетел вниз. Однако он только сделал вид, будто разбился насмерть.
Сожрём труп потом, а сейчас быстро пить пиво! скомандовал гриф, и толпа гостей направилась к Благоуханной.
Женщина влюбилась в грифа с первого взгляда. Сосуды с пивом ходили по кругу, а она все танцевала с новым знакомцем. Между тем Куваи ожил, прикинулся старичком и явился на праздник. К дому он подошёл с задней стороны. Никем не замеченный, вдоволь понаблюдав за неверной женой, он пошёл обратно, лёг на тропу и насыпал сверху кончики листьев дерева кумаре, которые выглядят в точности как мушиные яйца. Поверх же всего положил волшебные листья пальмы, способные защитить от любого оружия.
Проспавшись, стервятники пошли искать труп. Вынули мачете и принялись крошить мясо, но их ножи отскакивали от Куваи, не оставляя даже царапин.
Что за дела, произнёс гриф, дайте-ка я попробую!
Но не успел он по-настоящему размахнуться, как Куваи вскочил и схватил грифа за ноги. Птицы захлопали крыльями, поднялись в воздух, а Куваи занялся тем, что стал выдёргивать стервятнику его маховые перья. Одно перо крепко сидело, и Куваи решил вырвать его зубами. Напрягшись и потянув, он почувствовал адскую боль первую зубную боль в мире.
Люди будут от неё умирать! радостно завопил стервятник.
Ещё чего, только болеть и страдать, возразил Куваи.
Как сказал, так и стало.
Вскоре Куваи надоело возиться с грифом. Он созвал всех людей и зверей, нескольких из них назначил сторожить пленника, а прочим велел рассесться в кружок и отвечать на вопросы.
Слушайте внимательно и отвечайте быстро: кто будет рожать сразу много детей?
Я! послышался хриплый ответ из заднего ряда.
Ты кто?
Собака.
Решено: собака станет производить на свет сразу много щенков, а женщина лишь одного ребёнка, заключил Куваи. Пошли дальше, продолжал он. Кто, постарев, сменит кожу и сделается вновь молодым?
На этот важнейший вопрос первой ответила дикая гуайява, под кроной которой состоялось собрание. С тех пор она периодически сбрасывает кору и знай растёт, а мы, состарившись, умираем.
Куваи задавал все новые вопросы, а тем временем люди, поставленные сторожить стервятника, изнывали от скуки. Гриф, перья которого отросли быстрее, чем ожидалось, увидел, что сторожа задремали, и скрылся. Немного отдохнув и оправившись окончательно, он проник в дом Куваи, посадил Благоуханную себе на спину и поднялся с нею в небо.
Вернувшись в пустой дом, Куваи сильно встревожился. Он бросился разыскивать жену по лесу, расспрашивать каждого встречного, но ничего не узнал. Наконец, на тихой речной протоке ему попалась на глаза водоплавающая птица, которую индейцы зовут змеешейкой. Она щипала траву и не сразу заметила подошедшего Куваи.
Ты зачем траву рвёшь? спросил тот из праздного любопытства.
Гриф гостей собирает, обещает пиво подать; надо же принести какой-то подарок!
Куваи насторожился: он не знал никого, кроме пропавшей жены, кто бы умел варить пиво. Сообщённые змеешейкой приметы («красивая, благоуханная») укрепили Куваи в его подозрениях. Когда змеешейка предложила ему пару крыльев, он сразу же полетел вместе с нею на небо. Там Куваи прикинулся стариком. Начались танцы. Благоуханная выходила плясать исключительно с молодыми людьми и лишь по просьбе змеешейки снизошла до Куваи. Разумеется, она его не узнала. К вечеру все утомились и разошлись, однако Куваи попросил не выгонять его: мол, чувствует себя отвратительно, жар, лихорадка, нельзя ли отлежаться? Стервятники не возражали.
