По замечанию Т.Я. Елизаренковой, «вся древняя литература в Индии была устной, независимо от того, рассматривалась ли она как непреходящее божественное откровение — шрути или как ограниченное человеческое знание — смрити, пользовавшееся авторитетом, только если оно не противоречит шрути».
С возникновением буддизма к каноническим текстам веданты, веданги и смрити добавилась «Трипитака» (или «Типитака»; буквально «Три корзины») — священные тексты буддистов на языке пали. В первой части «Винаяпи-така» собраны поучения о том, как подобает себя вести; в «Суттапитаке» изложены основы буддийского вероучения, а в «Абхидхаммапитаке» разрешаются религиозно-философские вопросы. По преданию, составление «Трех корзин» началось сразу же после смерти Будды. Известно, что основные части «Винаи» и «Сутты» существовали уже в правление царя Ашоки (III в. до н. э.). Кроме палийской «Трипитаки», сохранились тексты на других языках — китайском, пракрите магадхи, буддийском санскрите. Некоторые исследователи полагают, что именно санскритские канонические тексты отразили очень раннюю и вполне надежную традицию, нисколько не уступающую по своей ценности преданиям палийской школы, а в ряде случаев и превосходящую ее.
Джайнский канон, традиционно разделяемый на каноны Дигамбары («одетые сторонами света») и Шветамбары («одетые в белое»), включает в себя множество текстов. Так, свод Шветамбары состоит из нескольких десятков трактатов — сутр.
Для человека европейской (шире — евроатлантической) культуры Индия неизменно притягательна. «Магнетическую силу» Индии замечательно описал в своих путевых дневниках Н.К. Рерих:
«Какие магниты заложены в Индии? Самые лучшие образы рассыпаны в неосознаваемом богатстве. Индия знает всепроникающее качество магнита.
Индия, мы будем вспоминать тебя с тем же радостным трепетом, как первый цветок на весеннем лугу.
Из брахманов твоих мы выберем самого лучшего, который понял мудрость вед. Изберем раджу, который стремился к нахождению путей истины. Усмотрим вайшью и шудру, которые вознесли свое ремесло и труд для восхождения мира.
Котел кипящий — горнило Индии. Кинжал верований над белою козочкой. Призрак пламени костра над вдовицей.
Сложны складки одеяния твоего, Индия. Грозны покрывала твои, раздутые вихрем. И смертоносно палящи неумолимые скалы твои, Индия.
Но мы знаем благовония твои. Но мы будем вспоминать тебя с тем же трепетом, как лучший первый цветок на весеннем лугу».
Глава 2
«ИЗ ВОЛНЕНИЯ ОКЕАНА ПОЯВИЛОСЬ ВРАЩЕНЬЕ ГОДА»: индийский миф творения
Культура вне времени. — Круг вечного возвращения. — Мифология «<Ригведы». — Индра как бог-творец. — Победа над демоном Вритрой. — Три шага Вишну. — Сома, Тваштар и другие. — Пуруша. — Жертвоприношение первосущества в различных мифологических традициях. — Праджапати и сотворение мира. — Скамбха. — Владыки порождений. — Божественная царица Вач. — АУМ. — Миф о творении в упанишадах. — Ашвамедха. — Миф об Атмане. — Брахма как бог-творец. — Потомки Брахмы. — Циклическое время. — Сутки Брахмы. — Юги. — Манавантары и Ману. — Шива и миротворение. — Космический танец Шивы. — Лингам и йони. — Миф о пахтанье океана. — Мировая гора Меру. — Мифологема мировой горы. — Мировое древо в мифологической традиции. — Ашваттха. — Вертикальная проекция мироздания. — Трилока. — Горизонтальная проекция мироздания. — Джамбудвипа. — Мандала как абсолютная модель мироздания. — Геометрическое жертвоприношение.
Традиционная индийская культура не знает хронологии. Носителям этой культуры чуждо европейское представление о линейном, необратимом, однородном и однонаправленном времени, отчетливо проявляющееся, скажем, в античной традиции. Как писала М.Ф. Альбедиль, «в Индии не было и не могло быть своего Геродота, Сыма Цяня или какого-либо иного «отца истории» , как и вообще долго не было своей историографии» {До мусульманского завоевания (XIII в.) Индия не знала ни хроник, ни летописей; первые исторические сочинения об Индии, если не считать античных периплов Неарха и Арриана, принадлежали перу именно мусульман — в том числе Аль-Би-руни, знаменитому ученому-энциклопедисту и автору книги «Индия», где упоминается, в частности, находящийся в Кашмире письменный текст «Ригведы» — это первое упоминание о письменной версии вед.}
В индийской культуре господствует цикличность всего сущего, тот самый «круг вечного возвращения», о котором много и подробно писал М. Элиаде. История для традиционной культуры — не более чем неоднократное регулярное воспроизведение изначальных событий: миротворения, первого жертвоприношения, первой брачной церемонии и т. д.
В индийской мифологии эта «вневременность» проявляется, в частности, в том, что в ней отсутствует единый миф о миротворении. Уже в ведах присутствуют несколько равноправных версий космогонического мифа; брахманы, упанишады и пураны добавляют к ним свои собственные версии, не менее равноправные. При тщательном изучении и сопоставлении этих версий у них обнаруживается общая черта — представление о предначальном хаосе, из которого в результате действий различных божественных «агентов» возник упорядоченный мир. Однако каждый текст, будь то веда, упанишада или брахмана, дает особое описание процесса миротворения, расставляет в этом описании особые акценты.
Одновременное бытование множества версий мифа о миротворении существенно затрудняет его изложение. Поэтому здесь не обойтись без хронологии — точнее, без «временной иерархии» канона шрути, описанного в предыдущей главе. По этой «временной иерархии» первыми оказываются версии космогонического мифа, встречающиеся в ведах, далее — версии брахман, упанишад и пуран и наконец версии мифа, «канонизированные» вишнуитами и шиваитами.
В «Ригведе» крайне редко встречаются мифы, изложенные целиком. Чаще всего мы сталкиваемся с фрагментами мифов и даже с отдельными разрозненными мифологическими мотивами, вследствие чего мифы приходится восстанавливать, реконструировать. Как отмечала Т.Я. Елизаренкова, «в «Ригведе» мифы, строго говоря, не излагаются. Привычного для современного читателя дискурсивно-логического развития действия при построении сюжета там нет. Мифы скорее называются. Определенные фразы-штампы являются своего рода словесными знаками мифа. Поскольку и мудрецы-риши, и их аудитория знали эти мифы, большего и не было нужно: ведь миф упоминался для того, чтобы восхвалить бога и, соответственно, получить от него желаемое». К реконструируемым ведийским мифам относятся: миф об убийстве Индрой демонического змея Вритры; о похищении орлом с неба чудесного напитка сомы, о бегстве бога Агни; не желавшего быть жрецом; о трех смертных братьях-ремесленниках Рибху, получивших бессмертие; о мудреце Агастье, примирившем Индру и богов Марутов, и некоторые другие. Среди последних — космогонические мифы с участием Индры и Вишну.
Правда, по мнению известного исследователя ведийской мифологии Ф.Б.Я. Кейпера, прежде мифа о миротворении был миф о «становлении бытия». Согласно этому мифу, в пространстве существовали изначальные космические воды, которые несли в себе зародыш жизни. Со дна этих вод поднялся ком земли, который постепенно разросся и превратился в гору, плававшую по поверхности вод. Кейпер называл этот сюжет «стадией недифференцированного единства».
Затем в мире родился (каким образом — неизвестно) бог Индра, «ось мироздания», разделивший небо и землю, породивший солнце. Один из гимнов «Ригведы», обращенных к Индре, гласит:
ты Солнце зачал Зарю и Небо и подобных нет соперников Индре { Здесь и далее стихотворные переложения «Ригведы» и «Атхарваведы» принадлежат В.Г. Тихомирову. }.
Более о космогонической деятельности Индры в ведах впрямую не упоминается — зато во всех гимнах «Ригведы», посвященных этому божеству, излагается миф о его «вторичном» миротворческом деянии — убийстве демона Вритры и освобождении мировых вод и небесных коров. Один из гимнов гласит:
Индры героические деяния сейчас я хочу провозгласить:
Те первые, что совершил громовержец.
Он убил змея, он просверлил (русла) вод,
Он рассек недра гор.
Он убил змея, покоившегося на горе.
Тваштар ему выточил шумную дубину.
Как мычащие коровы, устремившись (к телятам),
Прямо к морю сбегают воды.
Разъяренный, как бык, он выбрал себе сому,
Он напился (сомы), выжатого в трех сосудах.
Щедрый схватил метательный снаряд — ваджру.
Он убил его, перворожденного из змеев.
Когда ты, Индра, убил перворожденного из змеев
И перехитрил хитрости хитрецов,
И породил солнце, небо, утреннюю зарю,
С тех пор ты уже в самом деле не находил противника { Здесь и далее переводы из «Ригведы» принадлежат Т.Я. Елизаренковой. }.
Индра верхом на слоне Айравате (XI в.).
