Более того, «Илиада» и «Одиссея» не стоят особняком в ранней греческой литературе. Они входят в троянский цикл эпических поэм, который включает в себя полдюжины других произведений, таких как «Мешок Илиона» или «Возвращение домой». Были и другие полные циклы, например «Аргонавтика» и «Гераклия». Ни одна из поэм, кроме «Илиады» и «Одиссеи», не сохранилась полностью. А эти две пережили превратности веков лишь потому, что их избрали для публичной декламации на фестивале в Панатенае в V в. до н. э. Многие фрагменты прочих эпопей, приписываемых Гомеру и другим более или менее легендарным поэтам, вроде Стасина, дошли до нас в цитатах. А сюжеты известны нам из более поздних греческих пьес, поэм и мифологических трактатов, на них основанных.
Относительно содержания «Илиады» и «Одиссеи» в древние времена мнения варьировались от крайнего скептицизма до глубокого почитания мудрости и правдивости Гомера. Страбон закипал от возмущения, если какой-нибудь скептик, вроде Эратосфена из Кирине, выражал сомнение в точности Гомера, говоря, что, в конце концов, поэтам платят за то, чтобы они услаждали слух, а не сеяли знания. Однако, как бы некоторые современные исследователи творчества Гомера ни старались понимать его настолько буквально, насколько возможно, современная критика в основном поддерживает Эратосфена. В поэмах содержится немало выдуманных деталей, например вмешательство богов в дела людей, и частных бесед, которые не могли быть записаны.
Что же касается «правдивого базиса», который, по мнению преданных исследователей творчества Гомера, лежит под всеми выдумками этих поэм, можно допустить, что в них присутствуют и исторические вкрапления. Тем не менее, если судить по аналогичным произведениям, описывающим те периоды времени, история которых нам известна, например цикл романов о Карле Великом, чисто историческое содержание поэм Гомера настолько мало и смешано с вымыслом, что теперь нам уже ни за что не отфильтровать его.
Некоторые из персонажей Гомера, без сомнения, имели реальных прототипов. Так, Атрей, царь ахейцев, отец Менелая и Агамемнона, вероятно, списан с Атариссия, царя ахиявцев, упомянутых в хеттских царских архивах, найденных при раскопках Богазкоя в Турции. Другие же могут оказаться чистым мифом. Например, Елене, если она действительно пережила все те похищения, которые ей приписывают, должно было быть под девяносто, когда Парис отвез ее в Трою. Просвещенный Мюррей полагал, что быстроногий Ахилл мог быть богом или олицетворением какого-то племени.
Если бы нам были известны все факты о героях Гомера, мы могли бы обнаружить, что большинство из перечисленных в поэмах персонажах соединяют в себе: 1) имя реального человека; 2) деяния реальных людей и персонажей народных сказаний; 3) свойства реальных людей, вымышленных героев и богов, перемешанные в разных пропорциях. Вопрос о том, кем же в действительности были Одиссей и другие действующие лица, настолько туманен и спорен, что нам просто повезло, что мы не обязаны дать на него окончательный ответ в этой книге.
Теперь рассмотрим географию Гомера. Антигомеровские античные авторы, такие как Каллимах из Кирине, были склонны ограничивать знания Гомера Восточным Средиземноморьем, а прогомеровская группа, в которую входили Страбон и Плутарх, утверждала, что поэт знал о землях и морях от Атлантики до Черного моря, и, подобно нашим современникам, например Виктору Берару и другим, искала соответствия между всеми землями, которые посетил Одиссей в своих странствиях, и реальным миром. Так, гомеровская Тринакия стала Тринакрией, названием Сицилии, а пролив Сциллы и Харибды соотнесли и с Мессинским проливом между Италией и Сицилией, и с Гибралтарским проливом. Самюэль Батлер даже написал книгу, в которой после жестких нападок на сторонников Вольфа взялся доказать, что «Одиссею» написала женщина: юная дама из Дрепания (современный Трапани), которая ввела себя в повествование под именем Навсикаи, а все места в поэме связаны с Сицилией. Весьма субъективные аргументы Батлера тем не менее убедили нескольких людей, кроме покойного ныне Джорджа Бернарда Шоу.
Разумеется, если бы мы знали, что Гомеру (независимо от того, сколько людей скрывалось под этим именем) была известна география Западного Средиземноморья, нам бы, наверное, пришлось найти связь между фактами и выдумкой разве что для собственного душевного спокойствия. Но на самом деле мы ничего такого не знаем.
Безотносительно авторства, поэмы (описывающие события, которые предположительно произошли в XII или XI в. до н. э.), вероятно, приняли теперешнюю форму между 900 и 600 гг. до н. э. Хотя они окончательно выкристаллизовались только после смерти Платона, их автор (ы) и редакторы, видимо, приложили немало сил, чтобы не впустить в них «современные» изобретения и понятия, которые испортили бы архаичный дух. Поэтому их герои всегда используют оружие из бронзы, хотя в фигурах речи у Гомера проскакивает железо.
С другой стороны, греки начали отправлять людей для основания колоний за пределами Эгейского региона только в VIII в. до н. э., в Западное Средиземноморье проникли точно не раньше VII в. до н. э., а закрепились там только в VI столетии. Финикийцы и критяне до них бороздили западные воды, но из этого не следует, что они пытались поделиться знаниями с греками. Скорее, они держали их в секрете. Даже если греческий поэт выудил какие-то намеки о западных землях из речи напившегося финикийского матроса, ему все равно не удалось бы составить ясную картину этой области, тем более что серьезная греческая картография берет начало только от Анаксимандрия из Милета, который попытался создать первую карту мира в VI в. до н. э.
На самом деле Гомер вообще не задумывался о картах. Он даже поместил восточных киммерийцев или циммерианов на запад. До него могли также дойти слухи о Тартессе, которые он использовал при построении своего волшебного царства Схерия. Он мог сделать из Мадейры Огигию, остров Калипсо. И возможно, рассказы об извержениях Этны и Везувия превратились в обстрел кораблей Одиссея лестригонами, бросавшими камни. Также выдвигалось довольно разумное предположение о том, что череп ископаемого слона (который, если смотреть на него спереди, похож на череп одноглазого великана) стал циклопом Полифемом (которого тоже соотносят с вулканом), а крупный кальмар или осьминог трансформировался в монстра Сциллу, пожирающую людей.
Тем не менее, найдя за прошедшие века плавучий остров Эола среди Липарских островов к западу от Южной Италии, исследователи творчества Гомера игнорировали тот факт, что Одиссей, покинув сей остров, уплыл в мешке точно на восток с ветрами почти по направлению к своей родной Итаке, а чтобы проделать этот путь, ему пришлось бы пройти через Южную Италию со всеми ее горами и т. п.
Если судить по тому, как использованы названия и описания мест, Гомер знал Эгейское море, его побережье и острова не понаслышке. Он располагал надежными, полученными от кого-то сведениями о западном побережье Греции, где, однако, путался в островах. И это не удивительно. В конце концов, Аполлоний Родосский в своей «Аргонавтике» напортачил с географией не меньше, хотя жил намного позже Платона и ему было доступно гораздо больше информации.
Гомеру также были известны кочевники скифы и фракийцы с севера Греции, которым он дал говорящее название «гиппемолгои», доящие кобыл. Его знания о восточных землях, хотя он и слышал о мисианцах из Анатолии, видимо, не достигали Хеттской и Ассирийской империй. Разве что кетейцы, упомянутые в «Одиссее» (песнь XI, строка 520), на самом деле хатты или хетты. Гомер слышал, что на юге есть финикийский Сидон, Египет и чернокожие айфиопы или эфиопы («обожженные лица») за Египтом. Его киконы из Фракии и пожиратели лотосов с ливийского берега, возможно, существовали в действительности. А обольщающий плод, которым питаются последние, вероятно, есть та самая ююба, которая до сих пор растет в тех краях.
С западом он был знаком весьма туманно, знал о племенах юга Италии и Сицилии, сикелах и сиканиях, но названиями его знания и ограничивались. Поэтому Одиссей, покинув землю лотофагов, отплывает в сказочную страну, натыкается на такие острова, как Ээя и Огигия, и монстров, вроде Полифема, там, где рассказчику удобнее их разместить. И наконец, Гомер не имел стройного представления об Атлантическом океане, ведь для него мир был окружен огромной рекой, «текущей рекой Океаном». Позднее узнав об Атлантике, греки назвали ее «Океаном», поскольку она находилась там, где они ранее представляли себе эту мифическую реку. Никто так и не объяснил, отчего такой кольцевой поток, зажавший свой хвост зубами, словно змий Уробор, течет по кругу.
Гесиод, еще один полулегендарный поэт VIII в. до н. э., слышал о тирренцах или этрусках из Италии, но в остальном знал еще меньше об удаленных странах, чем Гомер. Однако он описывал более воображаемые регионы, такие как Эритея и земли Гесперид на западе, Гиперборею на севере, земли людей с песьими головами и грифонов, сторожащих золото, в Азии. Все они на протяжении еще двух тысячелетий теснили на карте реальные страны и народы.
