Через два месяца глаз Ивейна обрел надлежащую меткость, а рука твердость. Теперь ему не приходилось задумываться над вопросами скорости и баланса — натренированное тело двигалось само собой. Дама по-прежнему внимательно отслеживала его результаты, и вот однажды настал день, когда она признала: да, у нее появился материал, из которого можно вылепить настоящего воина. Только тогда она стала изредка хвалить юношу, и как же он радовался каждой похвале!
— Ты продвигаешься довольно сносно, мой мальчик, — говорила леди Лайна и тут же добавляла: — Хотя мне доводилось встречать и лучших учеников.
А как-то она завела серьезный разговор:
— Я не раз подмечала гневный блеск в твоих глазах и прекрасно понимаю его причину. Небось, ты думаешь: «Я рыцарь! Почему я должен жить, как свинья?» А известно ли тебе, что означает слово «рыцарь»? Оно очень, очень древнее, и изначально этим словом называли человека, который служит своему господину. Подумай над этим хорошенько, сынок! Ведь недаром говорится, что путь к мастерству лежит через преодоление. Это очень старая поговорка, и — как большинство старых поговорок — она подтверждена временем. С завтрашнего дня начнешь тренироваться с живым противником.
И действительно, на следующее утро Ивейн сменил надоевшее бревно на молчаливого неуловимого валлийца — одного из слуг леди Лайны. Тот двигался фантастически быстро и неизменно ускользал от копья юноши. Зато теперь дама сменила тон общения с сэром Ивейном. Если прежде она обращалась с ним как со свиньей, то теперь стала разговаривать как с умным псом или, может, даже с недоразвитым ребенком.
— Многие люди инстинктивно закрывают глаза за мгновение до удара, — говорила она. — Это естественно. Но ты обязан победить свою привычку. Во время боя всегда держи глаза открытыми, ибо в миг слепоты может произойти все что угодно.
Так прошли два месяца, а за ними и еще два. Тело Ивейна стало поджарым и крепким, как тисовое дерево. По вечерам ему уже больше не хотелось умереть, да и к традиционной утренней побудке — когда носок чужого сапога впивается в ребра — он как-то привык и уже не вздрагивал от испуга. Теперь юноша сам видел свои ошибки и старался их исправлять. Он научился получать удовольствие от ежедневных занятий и в конце дня не спешил покидать тренировочный плац.
— Ты никогда не станешь великаном, — втолковывала ему леди Лайна, — этаким человеком-утесом, о который разбиваются набегающие волны. С этим ничего не поделать, таким уж тебя создал Господь. Но недостаток собственного веса ты можешь восполнить грамотной тактикой: пусть вес твоего противника работает на тебя. Следи за тем, чтобы твое копье всегда было достаточно длинным. Во время поединка не сиди в седле соломенным чучелом, старайся наклониться вперед и как можно теснее прильнуть к шее коня. Во-первых, в таком положении врагу труднее в тебя попасть. А во-вторых, если тебе повезет ударить первым, ты таким образом погасишь мощь ответного удара. И вообще, запомни, мой мальчик: ты никогда не должен уподобляться стене! Не пытайся силе противопоставить грубую силу — есть шанс проиграть. Вместо того делай ставку на мозги. Еще до начала боя постарайся познакомиться со своим противником, изучи его сильные и слабые стороны. Так, чтобы противостоять первым и использовать вторые. Некоторые глупцы рассчитывают, что, если они замаскируются — сменят доспехи и девиз на щите — их не узнают. Это попросту смешно! Если я хоть раз видела рыцаря сражающимся, то всегда его опознаю — даже если он нацепит на себя пивной бочонок и приедет на гусе!
Близился к концу девятый месяц, Ивейну впервые представилась возможность выйти за пределы лагеря. Дама привела его в укромную долину, по которой протекала маленькая речушка. Там они увидели с дюжину темноволосых коренастых мужчин, упражнявшихся в стрельбе из лука. Они были одеты, как обычные крестьяне, и вооружены большими — почти вровень с их ростом — луками. Мишени крепились на стволах прибрежных деревьев. И хотя они казались совсем крохотными и располагались далеко от лучников, практически все стрелы попадали в цель.
— Вот оно, будущее! — воскликнула дама. — Смотри внимательно, мой мальчик, это то, что придет на смену рыцарству.
— Что вы имеете в виду, миледи? Это же забава простолюдинов.
— Твоя правда, — согласилась Лайна. — Однако я уверена, что десяток таких забавников запросто остановят десяток благородных рыцарей.
— То, что вы говорите, полная ерунда! Для рыцаря в доспехах стрела представляет не большую опасность, чем укус насекомого.
— Ты так полагаешь? — усмехнулась леди Лайна. — Хорошо, дай-ка мне свой щит и нагрудные пластины.
Когда юноша разоблачился и передал ей все требуемое, дама отошла на сотню шагов и повесила щит вместе с доспехами на кол.
— А теперь, Дэвид, — обратилась она к одному из простолюдинов, — выпусти-ка восемь стрел, да поскорее.
Стрелы вылетели одна за другой, как привязанные, и точно легли в цель. Когда через несколько секунд леди принесла стальную пластину, она больше всего напоминала подушечку для булавок. Четыре стальных наконечника пробили металл и очутились там, где полагалось находиться живой плоти Ивейна.
— Многовато даже для благородного рыцаря, — с насмешкой произнесла леди. — Нет, определенно, если б мне предстояло воевать, я сделала бы ставку на этих парней.
— Но они не посмели бы! — с горячностью воскликнул сэр Ивейн. — Ведь всякому известно, что ни один простолюдин не выстоит против рыцаря, прирожденного воина.
— Все может измениться, — возразила дама. — Сейчас считается, что война — дело профессиональных воинов, точно так же, как религия — вотчина священников. Но в один прекрасный день может появиться вожак, которому будет плевать на церемонии. Он захочет получить победу любой ценой, и тогда… Вот тогда настанет конец рыцарству, мой мальчик.
— Какая кощунственная мысль! — возмутился юноша. — Если только крестьяне восстанут против своих правителей, то весь наш мир — и религия, и власть — развалится на куски!
— Пророческие слова! Так и будет.
— Я вам не верю, — сказал Ивейн, — но все же спрошу из чистого любопытства: и что же, по вашему мнению, произойдет потом?
— Потом? Потом из этих же самых кусков возникнет новый мир.
— И кто его построит? Такие, как эти?
— А кто же еще? Больше ведь некому.
— Если допустить, что вы правы, миледи… То я от души надеюсь, что не доживу до столь прискорбного времени.
— Конечно не доживете! Если допустить, что я права, то вы превратитесь в мешок, нашпигованный стрелами. А теперь в путь — нам пора возвращаться. Вы превратились в достойного рыцаря, одного из лучших в мире, и в ближайший месяц вам предстоит пройти испытание. Однако мне очень хотелось, чтобы вы предварительно узнали, какое будущее ожидает всех рыцарей.
Она повернулась к низкорослым крестьянам с длинными луками и произнесла несколько непонятных слов. В ответ они засмеялись и, ритуальным жестом коснувшись лба, что-то ответили.
— Что они сказали? — мрачно поинтересовался юноша.
— Они сказали: «Ступайте с миром», — процитировала дама. — А что они еще могут сказать?
И вот прошел последний месяц тренировок. Никогда еще учительница Ивейна не была столь требовательной, резкой и язвительной. Действия, которые раньше заслуживали пусть мимолетной, но похвалы, теперь вызывали лишь беспощадную критику. На тренировках она преследовала юношу с горящими глазами, а с ее сжатых губ слетали лишь ядовитые замечания и бесконечные поучения. Казалось, леди Лайна стремилась любыми путями передать, втиснуть, навязать ученику собственные знания, наблюдения, открытия. И вот, как-то раз после обычного дня — как всегда, наполненного уничижительными отзывами и обвинительными заявлениями — наступил вечер, когда голос ее смягчился. Отступив на шаг, она разглядывала ученика — уставшего, грязного и потного.
— Ну вот, — неожиданно произнесла дама, — это все, что я могла тебе дать. Лучше, чем сейчас, ты уже никогда не будешь готов.
Ивейну понадобилось несколько минут, чтобы осмыслить услышанное. Так, значит, период ученичества подошел к концу?
— Теперь я настоящий рыцарь? — с надеждой спросил он.
— Ты будешь достоин этого звания по завершении испытания, — охладила его энтузиазм леди Лайна. — Но мне, по крайней мере, удалось превратить тебя в ту глину, из которой получаются настоящие рыцари.
Затем она спросила с волнением в голосе:
— Скажи, мой мальчик, я была строгой наставницей?
— Строже учителей я не встречал, миледи.
— Хорошо, — вздохнула она. — От души надеюсь, что так и есть. Завтрашний день отводится тебе на подготовку, а послезавтра мы выступаем.
— Выступаем? Но куда, мадам?
— Как куда? На поиски приключений! Теперь у меня есть инструмент. Надо проверить, насколько он хорош.
