Были и другие, которые заявляли: «Конечно, в легендах нет ничего правдивого. Этот человек просто хочет нас одурачить, чтобы занять в нашей общине высокое положение».
Третья партия говорила: «Наши легенды должны остаться такими, какие они есть, поскольку это наше наследие, соединяющее нас в единое целое. Если мы сейчас откажемся от них, а затем обнаружим, что новое толкование никуда не годно, что тогда станет с нашим обществом?»
Были также и другие точки зрения.
Итак, группа отправилась дальше и пришла, наконец, на территорию пятой общины, где разведение огня было чем-то обычным и общедоступным. Там путешественникам встретились другие испытания.
Мастер сказал своим ученикам:
– Вы должны научиться тому, как учить, ибо человек не желает, чтобы его учили. Сперва вы должны будете научить людей тому, как учиться. А перед этим необходимо объяснить им, что существует нечто такое, чему следует учиться. Люди воображают, что они уже все знают, и хотят всегда изучать то, что, как они думают, необходимо изучать, а не то, что должно быть изучено прежде всего. И только когда вы поймете все это, мы сможем создать метод обучения. Знание без специальной способности к обучению – это не то же самое, что знание и способность.
Известно, что Ахмед аль-Бедави на вопрос, что такое варвар, ответил: «Варвар – тот, чьи восприятия настолько грубы, что ему кажется, будто через ощущения и размышления он способен понять то, что можно постичь только в результате эволюции и постоянного приложения усилий на пути к Богу».
Люди смеются над Моисеем и Иисусом из-за своей абсолютной невосприимчивости, а также потому, что скрыли от самих себя истинный смысл слов и действий этих великих пророков.
Согласно дервишским сведениям, аль-Бедави был проклят за проповедь христианства мусульманам, но в то же время отвергался христианами за то, что отказался понимать буквально позднейшую христианскую догму.
Аль-Бедави основал в Египте орден Бедавийа.
Один странствующий суфийский мастер, пересекая высокие горы, где никогда не ступала нога человека, повстречался с людоедом исполинских размеров.
– Я тебя съем, – сказал великан суфию.
Суфий на это ответил:
– Прекрасно, съешь меня, если сможешь, но должен тебя предупредить, что я тебя одолею, ибо я значительно могущественней, чем ты думаешь.
– Вздор, – взревело чудовище, – ты всего лишь суфийский мастер, погруженный в духовные науки. Ты не сможешь одолеть меня потому, что я полагаюсь на свою грубую силу и я в тридцать раз больше тебя.
– Что ж, давай померимся силами, – предложил суфий, – возьми этот камень и сожми его так, чтобы из него потекла вода.
С этими словами он протянул великану обломок скалы. Великан изо всей силы сдавил камень, но воду из него выдавить не смог.
– Это невозможно, – сказал он, – потому что в этом камне нет воды. Попробуй-ка сам.
К этому времени над землей сгустились сумерки, и мастер, воспользовавшись темнотой, незаметно достал из кармана яйцо и вместе с камнем сжал его в кулаке прямо над ладонью людоеда. Почувствовав стекающую на ладонь жидкость, великан был изумлен; ведь людей часто изумляют вещи, которым они не могут дать объяснения, и к таким вещам они начинают относиться с гораздо большим почтением, чем того требуют их собственные интересы.
– Я должен обдумать это, – сказал великан. – Пойдем, переночуешь сегодня в моей пещере.
Великан привел суфия в огромную пещеру, напоминавшую пещеру Аль ад-дина (Имеется ввиду герой известной сказки «Волшебная лампа Аладдина») обилием всякого рода вещей – все, что осталось от несметного количества жертв прожорливого гиганта.
– Ложись возле меня и спи, – сказал людоед, – а утром мы продолжим наше состязание. – Затем он улегся и тут же заснул.
Почувствовав что-то неладное, мастер тихо поднялся, соо-рудил из тряпок, валявшихся на полу, подобие спящего человека, а сам устроился поодаль на безопасном месте.
Только он прилег, проснулся людоед. Схватив огромную дубину, с дерево величиной, он изо всех сил семь раз ударил по пустому ложу, затем снова улегся и уснул. Мастер вернулся на свою постель и сонным голосом позвал людоеда:
– Эй, людоед! В твоей пещере удобно, но меня только что семь раз укусил какой-то комар. Ты должен что-нибудь с ним сделать.
Эти слова так потрясли и испугали великана, что он больше не решился нападать на суфия. Ведь если человека семь раз ударили изо всех сил дубиной величиной с дерево, то он…
Утром людоед кинул под ноги суфию целую бычью шкуру и сказал:
– Принеси воды, мы сварим на завтрак чай.
Вместо того, чтобы взять шкуру (которую он вряд ли смог бы поднять), мастер направился к ручью, протекавшему поблизости, и стал рыть от него небольшую канавку в направлении пещеры.
Между тем жажда так одолела людоеда, что не в силах больше ждать, он крикнул суфию:
– Почему ты не несешь воду?
– Терпение, мой друг, я сейчас подведу ключевую воду прямо к твоей пещере, чтобы тебе не пришлось больше таскаться с этой бычьей шкурой.
Но людоед не мог больше терпеть. Схватив шкуру, он в несколько прыжков оказался у источника и набрал воды сам. Когда чай был готов и людоед утолил жажду огромным количеством воды, его ум несколько прояснился и он сказал суфию:
– Если ты и впрямь такой сильный, как ты мне показал, то почему же тогда ты не смог прорыть канал быстрее и рыл его в час по чайной ложке?
– Потому, – ответил мастер, – что никакое дело не может быть сделано должным образом без минимальной затраты усилий. Для всего требуются определенные усилия, и я затратил минимум усилий, необходимых для рытья канала. К тому же я знаю, что ты существо настолько привязанное к своим привычкам, что все равно всегда будешь пользоваться бычьей шкурой.
Эту историю можно часто слышать в чайханах Центральной Азии. Она очень напоминает европейские народные сказки средних веков.
Настоящий вариант ее взят из «Маджла» – дервишской коллекции, впервые записанной Никаяти в XI столетии, как сообщается в конце манускрипта. Но в том виде, в каком история приводится здесь, она датируется XVII веком.
КУПЕЦ И ХРИСТИАНСКИЙ ДЕРВИШ
Один богатый купец из Тебриза приехал в Конию в поисках мудреца, который помог бы ему в его затруднениях. Побывав у религиозных руководителей, законоведов и других, он прослышал о Руми и пришел к нему.
Купец взял с собой пятьдесят золотых монет, решив под-нести их мудрецу. Когда он вошел в приемный зал и увидел Мауляну, его охватило волнение.
Джалалуддин произнес:
– Твои пятьдесят золотых приняты, но ты потерял двести, и это привело тебя сюда. Бог наказал тебя, но он также показал тебе нечто. Теперь все у тебя наладится.
Проницательность Руми изумила купца.
Руми продолжал:
– Тебе пришлось испытать много трудностей за то, что ты однажды, далеко на западе, в христианском мире проходя мимо христианского дервиша, лежащего на улице, плюнул на него. Найди его, попроси прощения и передай ему наш привет.
Купец пришел в совершенное замешательство, увидев, что его душа -открытая книга для Руми.
– Смотри, – сказал Джалалуддин, – сейчас мы покажем его тебе.
С этими словами мастер прикоснулся к стене комнаты, и взору купца открылась базарная площадь в Европе с лежащим на ней святым. Купец ушел от мастера, глубоко потрясенный.
Он немедля отправился в Европу и нашел христианского мудреца лежащим на земле. Когда он приблизился, франкский дервиш сказал:
– Наш мастер Джалал связался со мной.
Купец взглянул в том направлении, куда указывал дервиш, и увидел, словно на картине, Джалалуддина, который пропел такие стихи:
– И для рубина, и для простой гальки – для всего есть место на его холме.
Возвратившись назад в Конию, купец передал поклон франкского святого Джалалу и обосновался в дервишской общине.
Современные академические исследователи немного прояснили, насколько Руми повлиял на западную мысль и литературу. Нет сомнения, что у него были западные ученики, кроме того, его истории появляются в сказках Г. Х. Андерсена, у Джестера Монорма и даже у Шекспира.
На востоке традиционно повторяется весьма важное утверждение о связи Руми с западными мистиками и мыслителями.
Настоящий вариант рассказа «Купец и христианский дервиш» взят из манускрипта Афлаки «Мунаджиб-аль-Арифин» («Жития ранних дервишей ордена Мевлавийа», датируемого 1353 годом).
Давным-давно жил-был купец по имени Абдул Малик. За его щедрость люди прозвали его Добрым человеком из Хоросана. Абдул Малик постоянно жертвовал из своих несметных богатств на благотворительные цели и часто устраивал пиры для бедняков.
Но вот однажды он задумался над тем, что отдает только малую часть своих богатств и что истинная цена его щедрости ничтожна по сравнению с удовольствием, которое она ему доставляет. И он тут же решил раздать все до последнего гроша на благо людей.
