Возникновение закона как важнейшая историческая веха повсеместно становилось предметом преданий, героями которых были законодатели. У древних евреев – это царь Соломон, вершащий суровый, но справедливый суд. У греков Южной Италии – это Залевк, не то пастух, не то философ, с помощью законов добившийся неизменности государственных порядков. Рассказывали, что один из его законов предусматривал необходимость для каждого, желающего внести какое-либо предложение о переменах в общественной жизни, являться на собрание с петлей на шее, чтобы в случае непринятия законопроекта быть повешенным. В этой легенде заложен страх перед анархией, хуже которой может быть лишь анархия. О древнейшем афинском законодателе Драконте говорили, что он произвел запись законов кровью (не уточняется чьей) и мало-мальские нарушения порядка и прав собственности карал смертью.
Рим вступил на историческую арену позднее Иерусалима, Афин, полисов Великой Греции. В Риме писаные законы появились лишь в середине V в. до н. э. Героями римского мифа о рождении законов стали децемвиры – десять выбранных лиц, наделенных чрезвычайными полномочиями. Десять имен. Коллектив теней, о которых как о законодателях практически ничего не известно. Только одна фигура силой воображения одного из поздних римских историков приобрела некое подобие биографии – Аппий Клавдий, выходец из прославленного сабинского рода. Не исключено, что на создание его образа повлияла политическая действительность эпохи гражданских войн.
И все же в легенде о децемвирах могла найти отражение и реальная ситуация времени составления законов двенадцати таблиц. Эти законы не могли не быть компромиссом между интересами патрициев и плебеев, как в свое время в Афинах законы Солона, которые учитывали интересы эвпатридов и демоса. В конце концов этим компромиссом были разочарованы и эвпатриды и демос. Солону пришлось уйти в изгнание. В Риме то же недовольство нашло выражение в негативной оценке Аппия Клавдия. Он в отличие от царя Сервия Туллия не стал героем плебеев, заинтересованных в кодификации. Что касается патрициев, то они к нему не могли питать ничего, кроме ненависти, ибо писаные законы выбивали почву у них из-под ног.
Двенадцать таблиц
В 302 году от основания Рима (451 г. до н. э.) после полувековой ожесточенной борьбы между патрициями и плебеями в Городе на семи холмах внезапно изменился образ правления: от бородатых консулов власть перешла к бородатым же децемвирам. Это была комиссия из десяти мужей, избранная всенародно на год для составления и записи законов и наделенная на время этой деятельности консульскими полномочиями.
Из лиц, участвовавших в этой работе, выделялся консул 471 г. до н. э. Аппий Клавдий. Если двадцать лет назад во время своего консульства он зарекомендовал себя злейшим врагом плебеев и ненавистником народных трибунов, то, будучи децемвиром, он выступает в качестве «угодника черни, ищущего ее благосклонности». Эта оценка принадлежит историку времени Августа Титу Ливию. Но напрасно мы бы стали искать в его обстоятельном изложении деятельности децемвиров объяснения того, в силу каких причин и обстоятельств ненавистник плебеев перешел на их сторону. Остается гадать, изменились ли политические убеждения Аппия Клавдия или он был на самом деле противником плебеев, притворившимся для получения власти их приверженцем. В своем рассказе о децемвирах Тит Ливий объединил эти две взаимоисключающие версии.
Получив высшую власть в государстве, децемвиры не сразу приступили к сочинению законов. Поскольку до этого Рим не знал писаных законов, децемвиры решили отправить в Грецию трех посланцев для ознакомления с греческим опытом и, прежде всего, с прославленными законами афинянина Солона. Путешествие это можно было осуществить лишь в летнее время года, да и сама запись греческих законов также потребовала времени, и народные трибуны в Риме не раз на народных собраниях сетовали на то, что составление законов затягивается.
Когда законы были составлены, децемвиры собрали народ, стар и млад, на сходку и, прочитав законы, предложили их обсудить, чтобы устранить имеющиеся в них изъяны. Когда граждане высказали свое мнение, законы в окончательном виде были утверждены сенатом и приняты голосованием на народных собраниях по центуриям. Оставалось записать их и выставить на Форуме для всеобщего обозрения и руководства. Таблиц оказалось десять.
Таким образом, римский народ получил те законы, которые были ему угодны, а не навязанные кем-либо, и в Риме воцарилось спокойствие. Но вскоре выяснилось, что имеются правонарушения, не подходящие ни под одну статью законов десяти таблиц. И было решено избрать новых децемвиров для составления недостающих законов.
Новые децемвиры, хотя объем их обязанностей был неизмеримо меньшим, чем у первых, не торопились завершать работу над римским законодательством. Их привлекала сама дарованная им народом власть, и они старались сохранить ее как можно дольше за собой. Сразу после избрания децемвиры вышли на Форум в сопровождении ликторов. Ранее на всех децемвиров было двенадцать ликторов, услугами которых они пользовались попеременно. Теперь впереди каждого децемвира вышагивало двенадцать ликторов, словно бы в Риме оказалось десять царей.
Поначалу страх перед децемвирами испытывали оба сословия, но затем выяснилось, что новые децемвиры настроены, скорее, против плебеев, патрициев же склонны щадить.
Только к окончанию годичного срока децемвиры представили две таблицы законов. Один из вновь предложенных законов, запрещавший брак патрициев и плебеев, вызвал ярость последних, но открытого возмущения не последовало, ибо в руках децемвиров была и военная власть {437}.
Римское войско в походе.
После окончания года децемвиры должны были сложить свои полномочия, передав их консулам, но они этого не сделали под предлогом, что римские пределы перешли вооруженные сабиняне и занялись грабежом. На самом деле нападение сабинян было обусловлено раздорами в Риме, позволявшими надеяться на безнаказанность.
До нападения сабинян, за весь год своего правления, вторые децемвиры ни разу не созывали сенат. После проведения выгодных патрициям законов они решились на это, будучи уверены, что патриции на их стороне. Слово взял Аппий Клавдий, попросив собравшихся высказаться о войне с сабинянами.
После него выступил сенатор Луций Валерий Потит.
– Я требую, – произнес он решительно, – обсудить положение, в которое поставлено наше государство.
– Мы запрещаем тебе поднимать этот не относящийся к делу вопрос, – объявил Аппий Клавдий от имени децемвиров.
– Тогда я обращусь к народу, – воскликнул Валерий, вызвав в зале одобрительный шум.
Смелость Валерия воодушевила часть сенаторов, которые ранее смирились с владычеством децемвиров.
С места поднялся {438} сенатор Марк Гораций Барбат.
– Не удивляйся, Валерий, – начал он свою речь обращением к коллеге, – что эти десять Тарквиниев затыкают тебе рот. Они прекрасно понимают, что им грозит. Ведь уже однажды Валерий прогнал тиранов, и тогда же ему помогли Горации. Два этих имени украшают наши анналы. У римского народа употребление слова «царь» всегда вызывало страх. Ведь недаром мы обращаемся к верховному богу Юпитеру «отец богов и людей», хотя и знаем, что он царь небесный. Мы изгнали царей, вы же, децемвиры, присвоили власть, ничем не отличающуюся от царской. Я не знаю, к какому отнести вас сословию. Вы заявили себя друзьями народа. А что вы для него сделали? Можно ли назвать вас патрициями, если целый год вы не созывали сената! Знайте же, что народ вас больше не боится, ибо он столько претерпел, что понимает: хуже, чем сейчас, быть не может.
Напуганные этой речью, децемвиры стали шепотом совещаться между собою, и тогда выступил дядя главы децемвиров Гай Клавдий.
– Памятью моего покойного брата, твоего отца, заклинаю тебя, Аппий, разорви противоестественный союз! Останься верен сословию, в котором рожден! Ведь ты не хочешь, чтобы имя твое связалось навеки со вторым переселением на Священную гору.
Никто не решился прервать почтенного мужа, хотя тон его речи все более делал ее похожей на молитву. Выступил и брат децемвира Марк Корнелий. Взяв его под защиту, уверял, что благодаря децемвирату Рим на протяжении года не ведал сословной борьбы.
И вновь взял слово Валерий, которому было разрешено говорить о положении государства. Он призывал объявить децемвиров частными людьми.
Аппий Клавдий, понимая, чем грозит это предложение, побледнел как полотно и приказал вышвырнуть Валерия за дверь. Но тот сам подбежал к порогу и крикнул: «Квириты, на помощь!» Вся курия поднялась на ноги. Но на этот раз страх перед плебеями спас децемвиров. Было решено оставить децемвирам власть до окончания года, заключить с сабинянами перемирие и собрать два легиона для защиты границ от враждебных народов.
