Марианна Алферова - История и легенды древнего Рима

Шутки Веспасиана куда человечнее.

Светоний приводит, некоторые очень остроумные истории. Одной женщине, которая клялась, что умирает от любви к императору, и с которой Веспасиан провел ночь, он подарил 400 000 сестерциев. Когда же управитель поинтересовался, по какой статье должны идти эти деньги, император ответил: «За чрезвычайную любовь к Веспасиану». Когда прислужник императора пытался составить протекцию одному человеку за определенную мзду, выдавая просителя за своего брата, император вызвал к себе просителя, взял с него деньги лично, а ходатаю велел искать себе другого брата, ибо этот уже стал братом императора. Веспасиану хотели поставить грандиозную статую, но он предпочел деньги, протянул руку и сказал: «Ставьте, вот постамент». Анекдот про то, что деньги не пахнут, известен всем.

А вот то, что императору умирая от поноса, велел себя поднять и поставить на ноги, ибо император должен умереть стоя — менее известно.

Даже его похороны запомнились именно анекдотом:

«На его похоронах Фавор, главный мим, выступая, по обычаю, в маске, и изображая слова и дела покойника, во всеуслышанье спросил чиновников, во сколько обошлось погребальное шествие? И услышав, что в 10 миллионов, воскликнул: «Дайте мне 10 000 и бросайте меня хоть в Тибр!» (Светоний).

После Юлия Цезаря в Римском государстве вопрос пытались решить именно так. При этом само слово государство (respublica) звучит как республика. Однако вопрос «или-или» быстро перерождается в совсем другой: либо монархия превратится в тиранию, либо она должна будет обзавестись системой обратной связи, необходимой для эффективного управления. О том, что это необходимо, римляне знали отлично. Не знали, как это сделать. Императоры — и деспоты, и умеренные правители — пытались манипулировать сенатом. Но этот метод не давал нужных результатов.

«Всеми государствами и народами правят или народ, или знатнейшие, или самодержавные властители; наилучший образ правления, который сочетал бы и то, и другое, и третье, легче превозносить на словах, чем осуществить на деле, а если он и встречается, то не может быть долговечным», — писал Тацит.

Насчет долговечности замечание несколько странное. Более чем четырехвековое существование Римской республики — срок достаточно долгий.

А теперь цитата с некоторыми сокращениями из знаменитого труда Эдуарда Гиббона «Закат и падение Римской империи». Речь идет о событиях 418 г. Итак:

«В публичном эдикте император Гонорий объявил о своем намерении ежегодно собирать представителей семи провинций. Центр управления и торговли Арль был назначен местом собрания, заседания которого происходили ежегодно в течение четырех недель. Оно составлялось из преторианского префекта Галлии, из семи провинциальных управляющих — одного консуляра и шести президентов, из должностных лиц и, может быть, из епископов почти 60 городов, и из достаточного, хотя и неопределенного, числа самых почтенных и богатых землевладельцев, которые могли основательно считаться за представителей страны. Они были уполномочены объяснять и обнародовать законы своего государя, излагать жалобы и желания своих доверителей, уменьшать чрезмерные или несправедливые налоги и обсуждать все вопросы местного или государственного управления, разрешение которых могло содействовать спокойствию и благосостоянию семи провинций. Если бы такое учреждение, дававшее населению право участия в его собственном управлении, было повсюду введено Траяном ли Антонинами, семена общественной мудрости и добродетели могли бы пустить корни по всей Римской империи… Под благотворным и благородным влиянием свободы Римская империя могла бы сделаться непобедимой и бессмертной…»

Бессмертие империи — вещь проблематичная. Но 418й год — время слишком позднее, чтобы спасать практически разрушенное здание. Всем было уже не до демократических нововведений. Народ уже привык к рабству и думал лишь о том, как выжить. Гонорий удивлялся, почему никто не хочет пользоваться дарованной привилегией, и решил штрафовать тех, кто уклонился от его щедрого дара.

Римский парламент так и не был создан. До создания английского парламента оставалось 847 лет.

Этот период истории Рима вызывает меньше интереса у читателей, здесь нет безумных правителей и нечеловеческой жестокости, здесь правит разум, здесь — почти — все регламентировано и оговорено.

Найдена, наконец, приемлемая форма передачи власти: предыдущий правитель усыновляет своего преемника, выбирая рассудительного государственного деятеля, как предлагал это Гальба. «Человек родится сыном принцепса по чистой случайности, и разум тут ни при чем, но, когда государь сам избирает себе преемника, он должен действовать разумно, должен быть независим в суждениях и готовым прислушиваться к мнению других» (Тацит). Правители ответственно относятся к своим обязанностям, уважают сенат и думают прежде всего о благе империи.

После того как сенат провозгласил престарелого Нерву императором, тот усыновил Траяна и сделал его своим наследником. Нерва не пользовался популярностью в армии, преторианцы любили Домициана, и потому они сами устроили расправу над убийцами предыдущего императора. Гвардейцы ворвались во дворец, и когда Нерва попытался лично помешать им, его просто отшвырнули в сторону. Но вряд ли так можно было обращаться с наследником Нервы. Траян, наместник Верхней Германии и самый известный полководец того времени, пользовался популярностью в армии.

Усыновление произошло в сентябре 97 г., а в январе 98 г. Нерва умер, и Траян автоматически стал императором.

Марк Ульпий Траян происходил из Испании, из города Италика. Его отец был первым известным сенатором из этой семьи.

Доносчиков император собрал всех вместе — на радость родственникам жертв и тем, кого не успели убить, — их тащили связанными на берег и сажали на наспех сработанные корабли. Пусть морские божества решат их судьбу — утонут они или выплывут — все во власти волн. С удовлетворением наблюдал народ с берега, как флотилия эта оказалась тут же разбросанной, и, видимо, было мало шансов у кого-нибудь из пассажиров спастись.

«Ты выкорчевал это внутреннее зло и предусмотрительной строгостью обеспечил, чтобы государство, построенное на законности, не оказалось совращенным с пути законов», — пишет Плиний Младший в своем «Панегирике…».

Но то, что Плиний пытается выдать за торжество законности, вряд ли можно считать таковым. Поступок Тра-яна эффектен, но разве это торжество юстиции? Когда-то Цицерону вменяли в вину, что он казнил без суда и следствия участников заговора Катилины, и Цицерону пришлось отправиться в изгнание. А теперь — пожалуйста, садись на корабль и плыви. Вместо суда — представление, скорее похожее на средневековый «Божий суд».

Траян прежде всего император в первоначальном смысле этого слова — то есть командующий-победитель. Это последний крупный завоеватель, расширивший границы империи. Его завоевания в Дакии и Парфии были огромны, при нем Империя достигла максимальных размеров. В Дакии император захватил огромную добычу, а победу отметил празднествами, которые длились 123 дня подряд; на аренах цирков и амфитеатров сражалось 10 000 гладиаторов, и было убито 11 000 диких зверей.

Траян ввел секретную службу, поручив подразделениям фрументариев (агентам по снабжению хлебом) следить за настроением в войсках. Эта секретная служба обосновалась на Целийском холме в иностранном лагере. Траян так же учредил конную стражу в 500 человек. Солдат в это подразделение набирали из союзных племен в Паннонии и Германии, в то время как преторианцы состояли в основном из италийцев.

В честь победы над даками воздвигли форум Траяна. Размеры его грандиозны — 142 на 87 метров. На форуме находилась базилика Ульпия, латинская и греческая библиотеки, колонна Траяна. Перед базиликой стояла конная статуя Траяна. К сожалению, форум был разрушен в 801 г. землетрясением. Сохранилась только колонна Траяна.