Гуннар сказал:
Gunnarr kvað:
20
«Готторма мы
толкнем на убийство,
младшего брата,
еще неразумного!
Не произнес он
клятвы, что дали мы,
клятв, что давали мы,
наших обетов».
"Vit skulum Guthorm
gerva at vígi,
yngra bróður
ofróðara;
hann var fyr útan
eiða svarna,
eiða svarna,
unnar tryggðir."
21
Легко согласился
поспешный в поступках:
Сигурду меч
в сердце вонзил.
Dælt var at eggja
óbilgjarnan,
stóð til hjarta
hjörr Sigurði.
22
Отмстить захотел
воинственный конунг,
меч свой метнул
в юнца неразумного:
с силою Грам
брошен был в Готторма,
светлый клинок,
рукою смелого.
Réð til hefnda
hergjarn í sal
ok eptir varp
óbilgjörnum;
fló til Guthorms
Grams ramliga
kynbirt járn
ór konungs hendi.
23
Надвое был
рассечен убийца,
прочь голова
отлетела с плечами,
рухнули ноги,
назад завалились.
Hné hans um dolgr
til hluta tveggja,
hendr ok höfuð
hné á annan veg,
en fóta hlutr
féll aptr í stað.
24
Гудрун заснула,
горя не зная,
на ложе своем
с Сигурдом рядом —
но пробудилась
в печали и страхе,
увидев на ложе
кровь друга Фрейра*.
Sofnuð var Guðrún
í sæingu
sorgalaus
hjá Sigurði;
en hon vaknaði
vilja firrð,
er hon Freys vinar
flaut í dreyra.
25
Так сильно она
всплеснула руками,
что духом могучий
поднялся на ложе:
«Гудрун, не плачь,
жена моя юная, —
братья твои
живы еще!*
Svá sló hon svárar
sínar hendr,
at rammhugaðr
reis upp við beð:
"Grát-a-ðu, Guðrún,
svá grimmliga,
brúðr frumunga!
þér bróðr lifa.
26
Есть у меня
юный наследник,
как его вызволить
из вражьего дома?
Братья твои
задумали новое,
замыслы их
злобны и пагубны.
Á ek til ungan
erfinytja,
kann-at hann firrask
ór fjándgarði;
þeir sér hafa
svárt ok dátt
enn nær numit
nýlig ráð.
27
Сына сестры их
такого но будет,
хотя б семерых
ты породила!
Твердо я знаю
причину беды:
Брюнхильд одна
во всем виновата!
Ríðr-a þeim síðan,
þótt sjau alir,
systursonr
slíkr at þingi;
ek veit görla,
hví gegnir nú:
ein veldr Brynhildr
öllu bölvi.
28
Дева любила
меня одного,
но Гуннару я
не нанес ущерба;
узы родства
соблюдал и клятвы,
чтоб другом жены его
не был я прозван».
Mér unni mær
fyr mann hvern,
en við Gunnar
grand ekki vannk;
þyrmða ek sifjum,
svörnum eiðum,
síðr værak heitinn
hans kvánar vinr."
29
Жена застонала, —
конунг скончался:
так сильно она
всплеснула руками,
что зазвенели
кубки в углу,
а во дворе
откликнулись гуси.
Kona varp öndu,
en konungr fjörvi,
svá sló hon svárar
sínar hendr,
at kváðu við
kálkar í rá
ok gullu við
gæss í túni.
30
Тогда рассмеялась
Брюнхильд, дочь Будли,
единственный раз
от души рассмеялась,
когда на ложе
своем услыхала
рыданья громкие
дочери Гьюки.
Hló þá Brynhildr
Buðla dóttir
einu sinni
af öllum hug,
er hon til hvílu
heyra knátti
gjallan grát
Gjúka dóttur.
31
Сказал тогда Гуннар,
вождь дружины:
«Не от веселья
и не от радости
ты рассмеялась,
злобная женщина!
Отчего покраснела,
чудовищ родившая?
Скоро умрешь ты! —
так мне сдается.
Hitt kvað þá Gunnarr
gramr haukstalda:
"Hlær-a þú af því,
heiptgjörn kona,
glöð á gólfi,
at þér góðs viti.
Hví hafnar þú
inum hvíta lit,
feikna fæðir?
Hygg ek, at feig séir.
32
Тебе подобало б
своими глазами
увидеть, как Атли
мы изрубили бы,
брата увидеть
раны кровавые,
могла бы ты их
ему перевязывать!»
Þú værir þess
verðust kvenna,
at fyr augum þér
Atla hjöggim,
sæir bróðr þínum
blóðugt sár,
undir dreyrgar
knættir yfir binda."
Брюнхильд сказала:
Brynhildr kvað:
33
«Тебя не виню:
ты храбро бился!
Злобы твоей
не страшится Атли.
Из вас двоих
проживет он дольше,
и силой тебя
он превзойдет.
"Frýr-a maðr þér, Gunnarr,
hefir þú fullvegit;
lítt sésk Atli
ófu þína;
hann mun ykkar
önd síðari
ok æ bera
afl it meira.
34
Скажу я, Гуннар, —
ты сам это знаешь, —
поспешно вы
преступленье свершили!
Свободна во всем,
запретов не зная,
в богатстве жила
я в братнином доме.
Segja mun ek þér, Gunnarr,
— sjalfr veiztu görla, —
hvé er yðr snemma
til saka réðuð;
varð ek til ung
né ofþrungin
fullgædd féi
á fleti bróður.
35
И замуж я
идти не хотела,
покуда вы, Гьюкунги,
к нам не приехали, —
трое* верхом,
великие конунги, —
лучше бы не было
этой встречи!
Né ek vilda þat,
at mik verr ætti,
áðr þér Gjúkungar
riðuð at garði
þrír á hestum
þjóðkonungar;
en þeira för
þörfgi væri.
36
Тому обещалась,
кто, в золоте весь.
правил Грани;
ничем на вас
он не был похожим,
ни взором своим,
ни своим обличьем —
хоть вы и казались
князьями великими!
Þeim hétumk þá
þjóðkonungi,
er með gulli sat
á Grana bógum;
var-at hann í augu
yðr um líkr,
né á engi hlut
at álitum,
þó þikkizk ér
þjóðkonungar.
37
Тогда мне Атли
тайно поведал,
что он делить
достоянье нe станет,
ни земли, ни золота,
мне не отдаст
моей половины,
коль замуж не выйду, —
те земли, что мне,
молодой, обещал,
казну ту, что мне,
молодой, отсчитал он.
Ok mér Atli þat
einni sagði,
at hvárki lézk
höfn of deila,
gull né jarðir,
nema ek gefsk létak,
ok engi hlut
auðins féar,
þá er mér jóðungri
eigu seldi
ok mér jóðungri
aura talði.
38
В смятенье тогда
душа моя стала:
убивать ли бойцов мне?
Кольчугу надев,
разить ли дружинников
брату в подмогу?
Все бы тогда
это проведали,
и многим тогда
беды грозили бы.
Þá var á hvörfun
hugr minn um þat,
hvárt ek skylda vega
eða val fella
böll í brynju
um bróður sök;
þat myndi þá
þjóðkunnt vera
mörgum manni
at munar stríði.
39
Мы наш уговор
блюсти согласились:
очень хотела я
золото взять —
красные кольца
сына Сигмунда, —
сокровищ иных
я не желала.
Létum síga
sáttmál okkur,
lék mér meir í mun
meiðmar þiggja,
bauga ráða
burar Sigmundar,
né ek annars manns
aura vildak.
40
Один, а не многие,
был мне дорог,
женщины дух
не был изменчивым!
Атли в этом
сам убедится, —
когда он услышит
о смерти моей, —
Unnak einum
né ýmissum,
bjó-at of hverfan
hug men-Skögul;
allt mun þat Atli
eptir finna,
er hann mína spyrr
morðför görva,
41
что не слабой была
жена, если заживо
в могилу идет
за мужем чужим, —
то будет месть
за обиду мою!»
at þeygi skal
þunngeð kona
annarrar ver
aldri leiða;
þá mun á hefndum
harma minna."
42
Поднялся Гуннар,
конунг великий,
на плечи женщине
руки вскинул;
начали все,
один за другим,
ее отговаривать,
силой удерживать.
Upp reis Gunnarr
gramr verðungar
ok um hals konu
hendr of lagði;
gengu allir
ok þó ýmissir
af heilum hug
hana at letja.
43
Всех оттолкнула
она от себя,
всех, кто мешал
долгой поездке.
Hratt af halsi
hveim þar sér,
lét-a mann sik letja
langrar göngu.
44
Хёгни он стал
звать на совет:
«Хочу, чтобы воины
были в палате
твои и мои!
Эту жену
не должно пускать
в поездку смертельную,
пока не возникнет
помеха другая:
тогда пусть вершится,
что предназначено!»
Nam hann sér Högna
hvetja at rúnum:
"Seggi vil ek alla
í sal ganga
þína með mínum
— nú er þörf mikil, —
vita, ef meini
morðför konu,
unz af méli
en mein komi;
þá látum því
þarfar ráða."
45
Одно лишь в ответ
вымолвил Хёгни:
«Пусть не мешают
долгой поездке,
не вернется она
никогда оттуда!
Злобной она
родилась у матери,
рожденной была,
чтобы горе чинить,
многих людей
в беду повергая!»
Einu því Högni
andsvör veitti:
"Leti-a maðr hana
langrar göngu,
þars hon aftrborin
aldri verði;
hon kröng of komsk
fyr kné móður,
hon æ borin
óvilja til,
mörgum manni
at móðtrega."
46
Беседу окончив,
печальный ушел он.
А земля ожерелий*
делила сокровища.
Hvarf sér óhróðugr
andspilli frá,
þar er mörk menja
meiðmum deildi.
47
Добро свое все
она оглядела,
мертвых рабынь
и служанок убитых*,
надела кольчугу, —
горестно было ей, —
прежде чем меч
в себя вонзила.
Leit hon um alla
eigu sína,
soltnar þýjar
ok salkonur;
gullbrynju smó,
— var-a gott í hug, —
áðr sik miðlaði
mækis eggjum.
48
Упала она
сбоку на ложе
и, сталью пронзенная,
так промолвила:
Hné við bollstri
hon á annan veg
ok hjörunduð
hugði at ráðum:
49
«Пусть подойдут
те, кто золото хочет
и серебро
мое получить!
Каждой я дам
золотые запястья,
покрывала в узорах,
пестрые ткани!»
"Nú skulu ganga,
þeir er gull vili
ok minni því
at mér þiggja;
ek gef hverri
of hróðit sigli,
bók ok blæju,
bjartar váðir."
50
Все были безмолвны,
все размышляли,
и вместе ей
так все ответили:
«Довольно убитых!
Жизнь дорога нам!
Не надо служанкам
оказывать чести».
Þögðu allir,
hugðu at ráðum,
ok allir senn
andsvör veittu:
"Ærnar soltnar,
munum enn lifa,
verða salkonur
sæmð at vinna."
51
Тогда, подумав,
жена молодая,
в одежде льняной,
слово промолвила:
«Я не хочу,
чтобы жизни лишались,
из-за меня
смерть принимая!
Unz af hyggjandi
hörskrýdd kona
ung at aldri
orð viðr of kvað:
"Vilk-at ek mann trauðan
né torbænan
um óra sök
aldri týna.
52
Пусть на ваших костях
но будут обильны
уборы богатые,
Меньи сокровища*,
когда доведется
встретиться нам.
Þó mun á beinum
brenna yðrum
færi eyrir,
þá er ér fram komið,
neitt Menju góð,
mín at vitja.
53
Гуннар, послушай,
вот что скажу я:
жить для меня
не стало надежды.
Но и ваша ладья
на пути опасном,
пусть даже я
с жизнью расстанусь!
Sezktu niðr, Gunnarr,
mun ek segja þér
lífs örvæna
ljósa brúði;
mun-a yðvart far
allt í sundi,
þótt ek hafa
öndu látit.
54*
Скорей, чем думаешь,
с Гудрун помиритесь,
хоть славной жене,
живущей у конунга,
горестно помнить
о муже погибшем.
Sátt munuð it Guðrún
snemr, en þú hyggir,
hefir kunn kona
við konungi
daprar minjar
at dauðan ver.
55
Деву она
там родила, —
будет Сванхильд
как солнечный луч,
будет светлее
ясного дня.
Þar er mær borin,
— móðir fæðir, —
sú mun hvítari
en inn heiði dagr
Svanhildr vera,
sólar geisla.
56
Гудрун, что многим
гибель несла,
замуж ты выдашь
за славного мужа,
но брак тот не будет
очень счастливым;
Атли ее
в жены возьмет,
Будли рожденный,
брат мой родной.
Gefa muntu Guðrúnu
góðra nökkurum
skeyti skæða
skatna mengi;
mun-at at vilja
versæl gefin,
hana mun Atli
eiga ganga
of borinn Buðla,
bróðir minn.
57
Много могу я
припомнить недоброго
о том, как жестоко
была я обманута,
как я жила,
лишенная радости!
Margs á ek minnask,
hvé við mik fóru,
þá er mik sára
svikna höfðuð,
vaðin at vilja
vark, meðan ek lifðak.
58
Ты, Гуннар, на Оддрун
захочешь жениться,
но Атли тебе
не даст согласья;
томиться вы станете
тайным желаньем:
полюбит тебя,
как я бы любила,
если б судьбой
то было назначено!
Muntu Oddrúnu
eiga vilja,
en þik Atli
mun eigi láta;
it munuð lúta
á laun saman,
hon mun þér unna,
sem ek skyldak,
ef okkr góð of sköp
gerði verða.
59
Атли тебя
будет преследовать,
будешь ты в яму
змеиную брошен.
Þik mun Atli
illu beita,
muntu í öngan
ormgarð lagiðr.
60
Вскоре за этим
другое последует:
с жизнью простится
Атли, теряя
земли свои
и своих сыновей,
ибо в отчаянье
Гудрун его
на ложе пронзит
лезвием острым.
Þat mun ok verða
þvígit lengra,
at Atli mun
öndu týna,
sælu sinni
ok sona lífi,
því at hánum Guðrún
grýmir er á beð
snörpum eggjum
af sárum hug.
61
Лучше бы Гудрун,
вашей сестре,
за первым мужем,
за мертвым последовать,
если б ей дали
добрый совет
иль смелостью мне
была б она равной!
Sæmri væri Guðrún,
systir ykkur,
frumver sínum
[at fylgja dauðum],
ef henni gæfi
góðra ráð,
eða ætti hon hug
ossum líkan.
62
С трудом говорю,
но совет мой она
слушать не станет —
себя не убьет:
ее понесут
высокие волны
в иные края,
в Йонакра земли.
Ört mæli ek nú,
en hon eigi mun
of óra sök
aldri týna;
hana munu hefja
hávar bárur
til Jónakrs
óðaltorfu.
63
…
…
Йонакра дети;
а Сванхильд ушлет
в другую страну,
дочь, от Сигурда
ею рожденную.
[Ala mun hon sér jóð,
erfivörðu],
erfivörðu,
Jónakrs sonum;
mun hon Svanhildi
senda af landi,
sína mey
ok Sigurðar.
64
Погубит Сванхильд
Бикки совет,
ибо Ёрмунрекк
гибель приносит, —
так исчезнет
Сигурда род,
чтоб Гудрун больше
слез проливала.
Hana munu bíta
Bikka ráð,
því at Jörmunrekkr
óþarft lifir;
þá er öll farin
ætt Sigurðar,
eru Guðrúnar
græti at fleiri.
65
Просьбу одну
тебе я выскажу, —
просьба моя
будет последняя, —
сложить прикажи
костер погребальный,
пусть будет для нас
для всех просторен,
для тех, кто умер
с Сигурдом вместе.
Biðja mun ek þik
bænar einnar,
— sú mun í heimi
hinzt bæn vera — :
Láttu svá breiða
borg á velli,
at undir oss öllum
jafnrúmt sé,
þeim er sultu
með Sigurði.
66
Украсьте костер
коврами, щитами,
рабов положите
и яркие ткани;
пусть рядом со мной
сожжен будет конунг.
Tjaldi þar um þá borg
tjöldum ok skjöldum,
valarift vel fáð
ok Vala mengi;
brenni mér inn húnska
á hlið aðra.
67
Будет конунг сожжен
рядом с моими
рабами в уборах
богатых и ярких;
двух ястребов
в головах положите,
тогда будет все
как должно исполнено.
Brenni inum húnska
á hlið aðra
mína þjóna
menjum göfga,
tveir at höfðum
ok tveir haukar;
þá er öllu skipt
til jafnaðar.
68
И пусть лежит
меч между нами
острый клинок,
как в ночи былые,
когда мы с Сигурдом
вместе лежали
и назывались
женой и мужем.
Liggi okkar enn í milli
malmr hringvariðr,
egghvast járn,
sem endr lagit,
þá er vit bæði
beð einn stigum
ok hétum þá
hjóna nafni.
69
И пусть ему
пяту не отрежет
дверь*, на которой
кольцо с украшеньем,
если за ним
вслед я поеду —
наш свадебный поезд
бедным не будет!
Hrynja hánum þá
á hæl þeygi
hlunnblik hallar
hringi litkuð,
ef hánum fylgir
ferð mín heðan;
þeygi mun ór för
aumlig vera.
70
Пять рабынь мы возьмем
и слуг восьмерых
высокого рода
с собой на костер,
рабынь, что выросли
в доме отцовом,
и то наследье,
что Будли мне отдал.
Því at hánum fylgja
fimm ambáttir,
átta þjónar
eðlum góðir,
fóstrman mitt
ok faðerni,
þat er Buðli gaf
barni sínu.
71
Много сказала я,
больше смогла бы,
когда б мне судьба
на то дала время!
Голос мой глух,
раны горят,
правду одну
говорю, умирая!»
Mart sagða ek,
munda ek fleira,
er mér meir mjötuðr
málrúm gæfi;
ómum þverr,
undir svella,
satt eitt sagðak,
svá mun ek láta."
