Впрочем, этот отважный кавалер не стал слишком церемониться. Когда он прибыл к дворцу, его ворота уже были заперты на ночь, но рыцарь, невзирая на это, послал к Артуру, требуя, чтобы его немедленно впустили. И хотя правила этикета требовали, чтобы гости оставляли своих коней на привязи у ворот, Куллвх не сделал этого и повел своего скакуна прямо в зал. Обменявшись с хозяином галантными приветствиями, он назвал свое имя и потребовал от императора отдать ему Олвен в жены.
Как оказалось, ни сам Артур и никто из его придворных даже и не слышали об Олвен. Тем не менее император пообещал своему кузену отыскать ее или удостовериться, что такой девушки просто не существует. Затем он послал на помощь Кулвху своих славных рыцарей: Гая вместе с его другом Бедвиром, скорым на любое дело; Киндделига, который всегда мог указать дорогу в чужой стране как в своей собственной; Гвррира, знавшего все на свете языки людей и прочих божьих тварей; Гвалхмея, который никогда не останавливался на полпути и доводил всякое дело до конца; и Менва, способного превратить себя и своих спутников в невидимок. Они скитались до тех пор, пока им не встретился замок, стоявший посреди равнины. На лугах вокруг него паслись бесчисленные стада овец, за которыми присматривали с холма пастух-великан и такой же громадный пес. Менв прочитал против пса магическое заклинание, и они направились к пастуху. Как оказалось, его звали Кустеннин; он был братом Испаддадена, а его жена приходилась сестрой матери самого Куллвха. Злобный повелитель великанов жестоко унизил своего брата, сделав его слугой, и безжалостно предал смерти двадцати четырех его сыновей, за исключением одного, которому удалось спрятаться в каменном сундуке. Пастух приветствовал Куллвха и его спутников — рыцарей Артура, пообещав тайно помогать им, причем сделал это весьма охотно, ибо Гай пообещал взять его единственного уцелевшего сына под свое покровительство. Жена Кустеннина даже взялась устроить Куллвху тайное свидание с Олвен [119], и дева была не слишком разочарована нарядом и манерами своего кавалера.
Свидание состоялось в замке Испаддадена. Спутники Куллвха без единого звука умертвили девятерых привратников и столько же сторожевых псов и незамеченными проникли в зал. Затем они почтительно приветствовали мрачного великана и изложили причину своего появления.
— Да где же мои верные слуги и служанки? — вопрошал тот. — Поставьте-ка вилы под брови, опять упавшие мне на глаза, чтобы я смог увидеть своего будущего зятя. — Оглядев гостей, он велел им прийти на следующий день.
Как только гости повернулись к нему спиной, Испаддаден метнул в них отравленный дротик. Однако Бедвир перехватил его на лету и послал обратно, ранив самого великана в колено. После этого спутники Куллвха поспешно оставили стонущего хозяина, переночевали в доме Кустеннина, а на следующее утро вернулись в замок.
Они вновь потребовали отдать им Олвен, угрожая ему смертью, если тот откажется выполнить волю Артура. «Видите ли, еще живы четыре ее прапрапрабабушки и четыре ее прапрапрадеда, — возразил Испаддаден. — Я должен непременно посоветоваться с ними, прежде чем дать ответ». И едва только гости повернулись к нему спиной, собравшись покинуть зал, как коварный хозяин вновь метнул в них второй дротик. Однако Менв опять перехватил его и направил в самого великана, на этот раз ранив его в туловище. Когда на следующее утро они опять явились к Испад-дадену, тот сразу же предупредил их, чтобы они не стреляли в него, если не хотят расстаться с жизнью. Затем он приказал приподнять себе брови и, увидев поклонника дочери, тотчас метнул в Куллвха отравленный дротик. Но влюбленный сам перехватил его на лету и пустил в неприветливого тестя, попав Испаддадену прямо в глаз, так что дротик насквозь пробил ему голову. Здесь мы явно имеем дело с аналогом мифа о Луге и Балоре. Испаддаден, однако, остался жив, но страшно разгневался. «Проклятый зятек! Подумать только, какой невежа! — воскликнул он. — Никогда в жизни мои глаза не видели так плохо. Когда я иду против ветра, вода застилает мне глаза, а голова так и пылает. Во время новолуний меня мучают головокружения. Будь проклят огонь, на котором был выкован этот дротик! Это отравленное железо терзает меня хуже бешеной собаки».
Теперь уже Куллвху и его спутникам настал черед предостеречь великана, чтобы тот больше не метал в них свои отравленные дротики. Эта угроза неожиданно подействовала на него, и он, взгромоздившись в кресло напротив Куллвха, принялся обсуждать с ним, каков должен быть выкуп за невесту. Условия, выдвинутые им, были поистине чудовищными. По сравнению с ними выкуп, который потребовал Луг за убийство Киана, — сущий пустяк (см. главу 7, «Возвышение бога Солнца»). Чтобы вырастить достаточно зерна и приготовить вволю вина для свадьбы своей дочери, великан потребовал, чтобы Куллвх сровнял с землей огромный холм, вспахал поле на его месте, посеял пшеницу и собрал урожай, и все это — за один и тот же день… С этой задачей не мог справиться никто, кроме Амаэтона, сына богини Дон, бога — покровителя земледелия и всяких хозяйственных дел, и Гофаннона, сына той же Дон, бога-кузнеца, да и то если у них под рукой окажется упряжка волшебных быков. Кроме того, жених должен будет достать ему те же девять бушелей [120] семян льна, которые он некогда посеял в молодости, да так и не собрал, ибо только из этого льна можно было сделать белоснежную фату для подвенечного платья Олвен. Вдобавок жених должен приготовить мед для застолья, «вдевятеро слаще меда из улья диких пчел».
Но и это еще было не все. Далее последовал перечень тринадцати сокровищ, которые бедный жених должен был поднести ему в качестве приданого для невесты. Поистине, никто никогда не слыхивал о подобном свадебном подарке! Такой мед, о котором говорил Испаддаден, мог вместить в себя только волшебный кувшин Ллвира, сына Ллвириона. Раздобыть вдосталь угощения для всех гостей на свадебном пиру могла только волшебная корзина Гвиднея Гаранира, способная накормить всех и вся, ибо из нее одновременно могли есть трижды девять мужей. Никакой котел не смог бы наварить столько мяса для гостей, кроме волшебного котла Диврнаха Гэла. Чтобы напоить всех допьяна, потребовался бы магический рог для питья Гвлгавд Годолина. Развлечь гостей сладостными звуками было по силам только арфе Теирту, которая, как и арфа Дагды, играла сама собою. Обрезать исполинские волосы будущего тестя можно было одной-единственной вещью на свете — клыком Тврх Трвита (что означает «Белый Клык»), Короля Вепрей, да и то не иначе как выдернув этот клык из пасти его обладателя, пока тот еще жив. Но перед тем как обрезать волосы великана, их необходимо было сперва смочить кровью Ведьмы из преисподней, черной как смоль колдуньи, дочери белой как снег ведьмы из Источника Реки Скорби, находящейся у самых врат Ада. Однако кровь ведьмы не сможет остаться достаточно теплой, если ее не налить в бутыли Гвиддолвин Горра, способные сохранять вино теплым, даже если их перенести с одного конца света на другой. А чтобы напоить гостей молоком, ему потребовались бы другие бутыли — бутыли Риннон Рин Барнавда, в которых никогда не скисало никакое питье, сколько бы его ни хранили. Для себя лично разборчивый тесть потребовал меч Великана Гврнаха, с которым его владелец никогда не расставался, ибо ему было предсказано, что ему самому суждено погибнуть от этого меча. В довершение всего великан потребовал раздобыть ему гребень, бритву и ножницы, лежащие между ушами Тврх Трвита, жестокого короля, превращенного в самого свирепого на свете вепря.
Именно этому персонажу история «Куллвх и Олвен» обязана своим вторым названием — «Тврх Трвит». Итак, задача, стоявшая перед Куллвхом, была достойна богов или хотя бы полубогов. Однако требования тестя только еще больше раззадорили Куллвха, напугать которого было не так-то просто. На каждую новую трудность и каждое препятствие у него всегда был готов ответ:
— О, мне не составит особого труда выполнить все это, хотя ты, возможно, и полагаешь, что я не справлюсь и отступлюсь.
Легко это было или нет, видно из условий, при которых охота на Короля Вепрей могла закончиться успехом. Простым охотникам и их собакам нечего было и думать о ней. Во главе своры был поставлен Друдвин, щенок от Грейда, которого надо было вести на особом поводке, прикрепленном к цепи, достаточно прочной, чтобы удержать его ошейник. С этим псом не мог охотиться никакой охотник на всем свете, кроме Мабона, сына Модрона; дело в том, что много лет назад, когда ему было всего три дня, его похитили у матери, и никто не знал, где он, жив он или мертв. На всем свете был только один скакун, способный выдержать тяжесть Мабона, скакун по кличке Гвинн Мигдвн, конь Гведдва. Кроме него, надо было раздобыть еще двух волшебных псов, щенков от Гаст Рими; их надо было держать на одном поводке, а чтобы они не перекусили его, поводок этот следовало сплести из бороды великана Диссулла, выщипав ее у него живого по волоску. Но и тогда никто из простых охотников не мог приблизиться к ним; это мог сделать только Кинедир Виллт, который сам был вдевятеро свирепей любого зверя, обитающего в горах. На помощь к нему должны отправиться все славные рыцари Артура, даже сам Гвин ап Нудд верхом на своем черном как ночь коне. Но как же им справиться со столь ужасной задачей: удержать бесов преисподней на поводке и не позволить им стереть с лица земли этот мир?
