Глава 26. УПАДОК И НИЗВЕРЖЕНИЕ БОГОВ
Если для сознания небожителей доступно такое понятие, как жажда славы, то оба этих божества, образы которых трансформировались в Артура, вправе считать себя счастливцами. Да, они лишились своего божественного статуса, но их новые роли или, лучше сказать, инкарнации, превратившие их в героев рыцарских романов, принесли им куда больше славы. Имена рыцарей Артура и рыцарей Круглого стола хорошо знакомы всем и каждому, тогда как имена богов, не удостоившихся чести восседать за Круглым столом, можно встретить разве что в антикварной лавке. Да, в отдаленных районах Уэльса в XII веке еще бытовали старинные предания, в которых так или иначе упоминались имена Гвидиона, Гвина, Аранрод и Дилана, но они были настолько перепутаны и употреблялись до такой степени бессистемно, что по ним нет никакой возможности восстановить нить древнего мифа. Они не имели никакой связи с современными им гэльскими народными преданиями, изложенными в предыдущих главах и сохранившими память о таких персонажах, как Гоибниу, Луг, Киан, Мананнан, Этлин и Балор.
Были, однако, и другие пути, по которым слава старых богов могла дойти до потомков, давным-давно утративших веру в их божественный статус. Скрижали ранней истории Британии с готовностью распахивались навстречу бесчисленному множеству мифических персонажей — при условии, что легенды, связанные с ними, обладали достаточнойпритягательностью. Так, знаменитая книга Гальфрида Монмутского, несмотря на все ее пышные претензии на роль исторически достоверного труда, является памятником ничуть не менее мифологическим, чем «Смерть Артура» или даже «Мабиногион». Анналы, хранящие имена ранних британских святых, тоже не составляют исключения. Древнего бога, традиция почитания которого была слишком развитой, чтобы попросту игнорировать ее, церковные круги обычно предпочитали поскорее канонизировать, придерживаясь неписаного правила, что "терпимое отношение к кромлеху [132] облегчает восприятие евангельской проповеди". Такой участи сумели избежать лишь самые «непримиримые» боги, такие, как Гвин ап Нудд, который, будучи бесполезным для Гальфрида Монмутского и совершенно неприемлемым для монастырских хронистов, так и остался осколком древнего пантеона, уменьшившимся, правда, до крошечного эльфа, но тем не менее так и оставшимся непобежденным.
Столь стойкое сопротивление достойно всяческого уважения, ибо множество древних богов по капризу ретивых эвгемеристов подверглись насильственной трансформации. Так, богиня Дон, которую кельты почитали праматерью всех небесных богов, по непонятной причине превратилась в короля Лохлина и Дублина, который якобы привел в 267 году н. э. ирландцев в Северный Уэльс. Еще более выразительный пример — его сын Гвидион, подаривший жителям своей страны знание букв, то есть письменность. Династия «короля» Дона, по свидетельству манускрипта Йоло, правила в Северном Уэльсе сто двадцать девять лет, после чего Кунедда, король Северной Британии, в решающем сражении нанес ирландцам сокрушительное поражение и изгнал их за море, на остров Мэн. Это сражение действительно носит исторический характер и, если оставить в стороне имена Дона и Гвидиона, было, по-видимому, последней попыткой туземных жителей-гэлов, обосновавшихся на крайней оконечности западной Британии, противостоять второй и более мощной волне интервентов-кельтов. В составе того же манускрипта из Йоло сохранилась любопытная и почти комичная эвгемеристическая версия странного мифа о костяной тюрьме Оэт и Аноэт, которую воздвиг в Гоуэре сам Манавидан фаб Ллир. Новая редакция мифа утверждает, что это мрачное сооружение было реальным зданием, возведенным якобы из костей «цезариан» (то есть римлян), погибших в битве с Кимрами. Это мрачное сооружение состояло из множества больших и малых камер, некоторые из них возвышались над землей, а другие располагались под ней. Пленники, захваченные на поле боя, помещались в более удобных камерах, тогда как в подземных томились изменники родины. «Цезариане» несколько раз сносили эту тюрьму до основания, но кимры всякий раз восстанавливали ее и делали даже более прочной, чем предыдущая. В конце концов кости переломались и, будучи рассеянными по земле, стали прекрасным удобрением! «С тех самых пор соседи не переставали удивляться, что в тех местах из года в год выращивали невиданные урожаи пшеницы, ячменя и прочего зерна, и продолжалось это много-много лет». Однако лучше всего с нашими старыми британскими богами мы можем познакомиться не по этим, так сказать, неавторизованным преданиям, а в компактном, информативном и местами почти убедительном труде все того же Гальфрида Монмутского «Historia Regum Britanniae», впервые опубликованном в первой половине XII века и на протяжении многих веков считавшемся наиболее авторитетным источником по ранней истории наших островов. Разумеется, строгие критики нашего времени относят эту книгу к историческим басням. Увы, мы больше не можем признать достоверной столь заманчивый рассказ о происхождении британцев от выживших защитников Трои, которых послал на запад, на поиски новой родины, сам Брут, праправнук благочестивого Энея. В самом деле, позднейшие читатели просто не могут признать достоверным ни один из фрагментов этой «Истории», начиная с Энея и кончая Ательстаном. Короли в ней сменяют друг друга вполне убедительным образом, но, увы, все они не более чем герои народных легенд.
Значительная часть хроники Гальфрида Монмутского, а именно две книги из двенадцати, естественно, посвящена Артуру. В ней автор рассказывает историю о том, как сей славный паладин сражался с саксами, ирландцами, скоттами и пиктами не только в своей собственной стране, но и по всей Западной Европе. Мы видим, как британский владыка, после присоединения Ирландии, Исландии, Готланла и Оркни, одерживает большие и малые победы, захватив Норвегию, Дакию (под которой, по всей вероятности, следует понимать Данию), Аквитанию и Галлию. После столь громких триумфов ему не остается ничего другого, как свергнуть власть Римской империи, что Артур и делает та страницах той же книги), но мятеж Мордреда вынуждает его вернуться на родину, где он и находит свою смерть, или (ибо даже «реалист» Гальфрид не вполне расстался с верой в бессмертие Артура) отправляется на остров Аваллон, где залечивает свои старые раны. Корона Британии тем временем переходит к «его родичу Константину, сыну Кадора, герцогу Корнуолльскому, в лето пятьсот сорок второе от Рождества по плоти Господа Нашего Иисуса Христа». Об одном из эпизодов, касающихся лично Артура, Гальфрид откровенно предпочитает умалчивать, считая, по-видимому, что такие подробности не вполне уместны в его «Истории»; правда, он кратко сообщает нам, как Мордред, воспользовавшись отбытием Артура на континент, захватил трон, женился на Гуанхамаре (Гиневре) и заключил союз с саксами, и все это — ради того, чтобы потерпеть поражение в той поистине фатальной битве, которую Гальфрид Монмутский называет «Камбула», — той самой, в которой нашли свою смерть и Мордред, и Артур, Валган — «сэр Гавэйн» Мэлори и Гвалхмей более ранних легенд. Более того, мы видим, что боги «старшего поколения» занимают в «Истории» Гальфрида Монмутского примерно такое же положение по отношению к Артуру, какое они занимают и в позднейших валлийских триадах и преданиях. Оставшись правителями, они в то же время становятся вассалами. В «трех братьях королевской крови», носящих имена Лот, Уриан и Аугустель и считающихся правителями северных земель, нетрудно узнать Ллудда, Уриена и Аравна. Этим трем братьям Артур дарует восстановление «исконных прав их предков», вручая Аугустелю полусуверенную власть над Шотландией, Уриану вверяя власть над Муриефом и восстанавливая Лота в правах «консула в Лудонезии [Лотиане] и других провинциях, по праву ему принадлежащих». Двумя другими правителями-вассалами Артура были Гунвазий, король Оркнейский, и Мальвазий, король Исландии. В этих королях мы без труда узнаем Гвина по латинизированной форме его валлийского имени Гвинвас и корнуолльскому имени Мелвас. Но такова уж характерная черта писаний Гальфрида Монмутского, что он, не вникая в суть материала и не владея им, сперва переносит некоторых старых богов в эпоху Артура, а затем наделяет их собственными владениями. Уриен был вассалом Артура, но Урианус сам был королем Британии за несколько веков до рождения Артура. Луд (то есть Ллудд) был наследником трона своего отца, Бели. Правда, мы не слышим здесь ни каких упоминаний о его серебряной руке, однако узнаем, что он "славился как строитель городов и зодчий, сумевший восстановить стены Триновантума [133], которые он укрепил бесчисленным множеством башен… и хотя он построил немало других городов, более всего он любил именно Триновантум и проводил в нем большую часть года, почему город этот впоследствии стали именовать Кэрлудом, затем, когда название это было испорчено, — Кэрлондоном, а еще позже, когда язык со временем заметно изменился, — Лондоном. Иноземцы же, прибывшие в Британию и захватившие власть в ней, стали называть его Лондрес. В конце концов, когда он [Ллудд] умер, его тело было предано земле возле ворот, которые к тому времени именовались на языке бриттов Партлуд, а на языке саксов — Лудесгата". Его преемником на троне стал его родной брат, Кассибеллавн (Кассивеллавнус), в годы правления которого в Британии впервые высадился Гай Юлий Цезарь.
