На языке древних мексиканцев кровь называлась водой драгоценных камней как квинтэссенция всего, что считается самым драгоценным. Хотя эти поэтические образы в наши дни всего лишь красивые обороты речи, для первобытных людей они имели большое значение. Весьма вероятно, что ацтеки, как и другие древние народы, носившие драгоценные камни, верили, что они очищают кровь, способствуют здоровью и силе, так как «кровь – это жизнь». Факт, что камни имеют половую принадлежность, утверждали как самые древние писатели, так и многие из их последователей. По-видимому, это был поэтический способ указать на цветовые оттенки камней: более темные разновидности считались мужскими, более светлые – женскими. Теофраст[20] рассказывает, что иногда эти различия не безосновательны: он заявляет, что, каким бы удивительным это ни казалось, некоторые камни способны производить потомство.
Эта странная идея была распространена даже в XVI веке, и этому феномену давали самые изощренные толкования, как, например, в следующем отрывке автора Руэ (1566 г.) о размножающихся алмазах:
«Об этом случае мне рассказала дама, принадлежащая к одному из знаменитых семейств Люксембурга и вполне заслуживающая доверия. У этой дамы было два бриллианта, доставшиеся ей по наследству. Они каким-то загадочным образом производили другие, и, кто бы ни осматривал их, через определенное время подтверждали, что камни производят подобных себе потомков. Причина этого (если она приемлема для философствования в этом странном случае), казалось, заключается в том, что небесная энергия в родственных камнях, определяемая некоторыми как „несокрушимая сила“, сначала превращает воздух в воду или похожую субстанцию, которая после конденсации затвердевает в бриллиант».
Говорят, что ловцы жемчуга с Борнео тщательно защищают каждую девятую найденную жемчужину, помещая ее в бутылочку с двумя зернышками риса на каждую жемчужину, и верят, невзирая на все свидетельства обратного, что эти отдельные жемчужины произведут потомство. Обычай и суеверие требуют, чтобы каждая бутылочка затыкалась пальцем мертвого мужчины.
Талисманные влияния учитываются при ношении драгоценностей на Востоке. Два браслета часто носились, чтобы один орган не ревновал к другому, нарушая этим равновесие всего организма. Прокалывание ушей под серьги связывалось с желанием наказать ухо за его нескромное подслушивание секретов, а дорогие серьги-украшения вставлялись в уши, чтобы утешить их страдания, причиненные прокалыванием. Ожерелья из блестящего металла с подвесками из переливающихся камней предназначались для привлечения взгляда и защиты от таинственных и опасных влияний сглаза; то есть ожерелье или его украшения должны были играть ту же роль, что и громоотвод при электрическом разряде.
В давние времена христианская церковь заносила в списки своих противников тех, кто носил амулеты. На Лаодикийском[21] соборе в 355 году н. э. в 34-м каноне было установлено: священники и слуги не должны быть ни математиками, ни волшебниками, ни астрологами. Они не должны делать то, «что зовется амулетами», так как последние являются оковами души и носящий их отлучается от церкви. Этот эмфатический приговор был не столько протестом против предрассудков per se (в чистом виде – лат.), сколько протестом против языческих суеверий, так как почти все использовавшиеся ранее амулеты имели языческие или еретические символы или надписи. Позже неискоренимая тенденция носить предметы такого рода нашла выражение в использовании символов, ассоциирующихся с христианской верой, таких как реликвии святых, медальоны, благословленные священником, и пр.
Амулеты иудеев во многом отличались от христианских. Запрет отражения образов животных или человека в мозаиках наложил большие ограничения и на использование гравированных камней. Иудей мог надевать или носить только образы мистического или символического значения. Во времена Талмуда амулеты иногда прятались в полых жезлах, наделяя их, как считалось, большой властью. Они напоминали спрятанное оружие, и считалось: как отец может передать такой амулет сыну, так и Бог дал Закон Израилю для его защиты.
В средневековой французской дидактической поэме «Роман о розе», написанной в XII веке, проявляются следы веры в магические свойства драгоценных камней. Чосер[22] перевел эту поэму на английский язык в XIV столетии, и мы цитируем несколько строк из его перевода. Он описывает костюм символического персонажа Риша:
У Риша пояс был,
На пряжке которого был камень —
свидетельство добродетели и символ могущества.
Этот камень служил любви
И, пока он держал его в руках,
Стоил всего золота Рима и Фризы.
Застежка,[23] сделанная достойным образом,
Была из драгоценного камня.
Она была так забавна и могущественна,
Что могла уберечь человека
От болезни и зубной боли.
На судебном процессе в 1232 году разбирали дело Хуберта де Бурга, верховного судьи. Одним из предъявленных ему обвинений было изъятие из английской казны исключительно драгоценного камня, обладавшего силой делать его владельца непобедимым в сражении, и передача его Левелину, королю Уэльса, врагу своего правителя Генриха III Английского (1207–1272). Возможно, это произошло в 1228 году, когда Генрих воевал с Уэльсом.
В Средние века свято верили, что драгоценные камни могли при определенных обстоятельствах терять свою волшебную силу. Если камень попадал в руки или даже на глаза нечистым или грешникам, то он лишался некоторых из своих свойств. Были и такие, кто считал, что драгоценные камни вместе со всем созданным были испорчены грехом Адама. Поэтому для восстановления их первоначальных свойств необходимо было очистить камни от порока и освятить. В некоторых старых трактатах сохранилось описание ритуалов для этих целей, что весьма забавно и заслуживает внимания. Камни, которым было необходимо очищение, заворачивали в совершенно чистую льняную ткань и помещали на алтарь. Над ними произносились три молитвы, и священник, служивший последнюю молитву, одетый в святые одежды, давал следующее благословление:
«С нами Господь и Дух его. Помолимся. Всемогущий Бог и Отец, доказавший свою силу Илия бесчувственным созданиям; приказавший Моисею, слуге его, украсить среди всех его святых одеяний нагрудник судный с 12 драгоценными камнями; показавший Иоанну Евангелисту знаменитый город Иерусалим, построенный на таких же камнях; обладающий властью поднять с камней сыновей Авраама. Мы смиренно просим Твое Величество, чтобы Ты благословил и освятил эти камни своим повелением и воплощением имени Твоего, как избрал Ты один из камней быть жилищем величия Твоего сердца; чтобы были они благословенны и святы и получили от Тебя те свойства, которыми Ты наделишь их в соответствии с их природой. Да отразят они данный им Тобой опыт излученного, чтобы любой мог носить их, чувствуя присутствие Твоей силы, и мог быть достойным получения дара Твоей благосклонности и Твоей защиты. Через Иисуса Христа, сына Твоего, в котором Твое благословение и концентрация, который живет с Тобой и правит как Бог вечности. Аминь. Возблагодарим Господа».
Конрад фон Мегенберг приводит такое же благословение в своей «Книге природы». Лютер рассказывает следующую забавную историю об иудее, продававшем амулеты:
«У иудеев было распространено колдовство, и колдуны думали: „Если колдовство удается, то это только нам на руку; если не удается, страдают христиане; но какое нам до этого дело?..“ Но герцог Саксонский Альберт был проницателен и хитер. Когда иудей предложил ему пуговицу, якобы защищавшую от ран, ударов и выстрелов, герцог ответил: „О иудей, я испытаю ее на тебе!“ С этими словами он подвел колдуна к воротам, повесил пуговицу ему на шею, вынул саблю и пронзил беднягу. „А ведь меня могла бы постичь та же участь“, – сказал герцог».
Рескин,[24] с его живым поэтическим проникновением в действие законов природы, увидел в образовании кристаллов влияние и «сердечной силы», и «постоянства цели». Таким образом, он, осознанно или неосознанно, пришел к согласию с древними фантазиями, отождествляющими личностные особенности человека с драгоценными камнями. Подобно индусам, считавшим, что кристаллы несовершенной формы приносят несчастье их владельцу, Рескин видел в этих кристаллах знак «врожденной безнравственности», если здесь можно использовать это выражение. О кристаллическом соединении такого типа он писал следующее:
«Непрозрачный, с грубой поверхностью и зубчатыми краями, искривленный кристалл ясно представляет человеческий образ дряхлости и бесчестья. Но самым худшим проявлением упадка и беспомощности является другой кристалл-паразит, меньшей формы, такой же нездоровый, вросший корнями в большой, проросший насквозь и вылезший с другой стороны или снизу в направлении, противоположном большому кристаллу. Это различие между кристаллами проявляется и в отношении чистоты субстанции. Нечистота последнего – в его воле или недостатке воли».
