Руна сорок девятая
1. Ильмаринен выковывает новую луну и новое солнце, но не может заставить их светить.
2. Вяйнямёйнен при помощи гадания узнает, что луна и солнце находятся в скале Похъёлы, он отправляется в Похъёлу, сражается с людьми Похъёлы и одерживает победу.
3. Он хочет увидеть луну и солнце, но не может попасть внутрь скалы.
4. Он возвращается домой, чтоб выковать оружие, с помощью которого можно было бы открыть скалу. Когда Ильмаринен принимается его ковать, хозяйка Похъёлы, в страхе, что ей придется плохо, выпускает из скалы луну и солнце.
5. Вяйнямёйнен, увидев луну и солнце на небе, приветствует их и желает, чтобы они всегда украшали небо и приносили счастье людям.
Не восходит больше солнце,
Золотой не светит месяц
Ни над Вяйнёлы домами,
Ни над полем Калевалы.
Охватил мороз посевы,
На стада болезнь напала,
Птицы все затосковали,
Люди чувствовали скуку
Без сиянья солнца в небе,
И без лунного сиянья.
Щука ведала свой омут,
Знал орел дороги птичьи,
Ветер знал челна дорогу;
И не знали только люди,
Утро ль серое вернулось,
Ночь ли темная спустилась
На мысок, укрытый мглою,
На туманный островочек.
Совещались молодые,
Старцы также рассуждали,
Как без месяца прожить им,
Как без солнца сохраниться
В областях, несчастьем полных,
В бедных северных пространствах.
Совещались и девицы,
Девочки полны заботы.
К кузнецу пошли, к горнилу.
Так они ему сказали:
"Поднимись, кузнец, с постели,
Где лежишь у теплой печки,
Нам ты выкуй новый месяц,
Сделай круглое нам солнце!
Плохо, коль не светит месяц,
Тяжело прожить без солнца".
Поднялся кузнец с постели,
Где лежал у теплой печки,
Стал ковать он новый месяц,
Солнце новое стал делать,
Чтоб из золота был месяц
И серебряное солнце.
Вышел старый Вяйнямёйнен,
У дверей уселся кузни.
Говорит слова такие:
"О кузнец, любимый братец!
Что там в кузнице стучишь ты,
Что колотишь беспрестанно?"
Отвечает Ильмаринен,
Говорит слова такие:
"Золотой кую я месяц
И серебряное солнце,
В небесах вверху повесить,
Выше, чем шесть пестрых крышек".
Молвил старый Вяйнямёйнен,
Сам сказал слова такие:
"О кователь Ильмаринен!
Ты предпринял труд напрасный!
Злато месяцем не станет,
Серебро не будет солнцем".
Сделал месяц Ильмаринен,
Также выковал и солнце,
Кверху снес их осторожно,
Высоко он их поставил:
На сосну отнес он месяц,
На вершину ели — солнце.
Пот со лба его катился,
С головы струилась влага:
Так трудна была работа,
Так подняться было трудно.
Вот наверх отнес он месяц
И отнес на место солнце,
На сосну повыше месяц,
На верхушку ели солнце:
Но сиять не хочет месяц,
И светить не хочет солнце.
Молвил старый Вяйнямёйнен,
Сам сказал слова такие:
"Ворожбу начать придется
И по знакам вызнать надо,
Где теперь укрылось солнце
И куда исчез наш месяц".
Сам он, старый Вяйнямёйнен,
Вековечный прорицатель,
Из ольхи лучинки режет,
Ставит их сперва в порядке,
А потом вертеть их начал,
Поворачивать перстами,
Говорит слова такие
И такие молвит речи:
"У творца прошу я знака,
Жду настойчиво ответа.
Божий знак, открой мне правду,
Знак всевышнего, скажи мне:
Где теперь укрылось солнце
И куда пропал наш месяц,
Отчего все это время
В небесах мы их не видим?
Знаменье, открой мне правду,
Не скажи по мысли мужа,
А скажи правдивым словом,
Знанье верное даруй мне!
Если знак меня обманет,
Брошу я его на землю;
Знак в огонь тогда закину,
Пусть в огне тот знак сгорает".
Правду знаменье открыло,
Знак мужей тогда ответил:
Что сокрылось с неба солнце
И с небес сокрылся месяц
В глыбе Похъёлы скалистой,
В недрах медного утеса.
Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
"Если в Похъёлу пойду я,
Похъёлы сынов тропою,
Засияет снова месяц,
Заблестит как прежде солнце".
Он отправился поспешно
В землю Похъёлы туманной.
День идет он и другой день;
Наконец, уже на третий,
Земли Похъёлы открылись,
Видны каменные горы.
Вот кричит он очень громко
В Похъёле у переправы:
"Лодку мне сюда доставьте,
Чтобы реку переплыл я!"
Крик его услышан не был,
Лодки старцу не послали,
Он собрал деревьев кучу
И сухих еловых веток;
Он зажег их на прибрежье,
Так что дым большой поднялся,
Пламя к небу восходило,
Дым собой наполнил воздух.
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Подошла сама к окошку.
На пролив, на устье смотрит,
Говорит слова такие:
"Что за пламя там пылает,
В устье этого пролива?
Для войны, пожалуй, мало,
Для костров рыбачьих много".
Житель Похъёлы выходит
Из избы на двор поспешно,
Чтоб увидеть и услышать
И получше все разведать:
"За рекой, на том прибрежье,
Виден мне герой могучий".
Крикнул старый Вяйнямёйнен,
Во второй раз молвил громко:
"Ты, сын Похъёлы, дай лодку,
Вяйнямёйнену челнок дай!"
Но сын Похъёлы промолвил,
Говорит слова такие:
"Нет незанятых здесь лодок.
Пальцы веслами ты сделай,
А рука рулем пусть будет
В Похъёлу доплыть водою".
Думал старый Вяйнямёйнен,
Так подумал и размыслил:
"Не сочтут того за мужа,
Кто с пути назад вернется".
И пошел он щукой в воду,
Он сигом пошел в потоки,
Переплыл пролив он скоро,
Перешел пространство быстро.
Сделал шаг, другой шаг сделал
И ступил на берег грязный.
Дети Похъёлы собрались,
Говорит толпа дрянная:
«В Похъёлы избу пожалуй!»
В Похъёле во двор он входит.
Дети Похъёлы сказали,
Говорит толпа дрянная:
«В Похъёлы избу пожалуй!»
В Похъёлы избу он входит;
Он ступил ногою в сени,
Взял рукою ручку двери
И тогда вовнутрь проходит,
Проникает он под кровлю.
Мед в избе мужчины пили,
Сладкий сок они глотали,
Были все они с оружьем,
Все у пояса с мечами
На погибель старца Вяйнё,
Чтоб погиб Сувантолайнен.
Так пришедшего спросили,
Говорят слова такие:
"Что, негодный муж, ты молвишь,
Что, герой-пловец, расскажешь?"
Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
"Я о месяце скажу вам,
Чудеса скажу о солнце.
Где от нас укрылось солнце
И куда пропал наш месяц?"
Дети Похъёлы сказали,
Говорит толпа дрянная:
"Вот куда сбежало солнце,
Солнце скрылось, месяц скрылся
В грудь пятнистого утеса,
В грудь скалы, железом полной.
Уж не выйти им оттуда,
Не уйти, пока не пустят".
Молвит старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
"Если месяц из утеса,
Солнце из скалы не выйдет,
Так и бой начать мы можем,
На мечах тогда сразиться!"
Вынул меч, открыл железо,
Из ножон меч грозный тащит:
На конце сияет месяц,
Солнца блеск на рукоятке,
И конек стоит на спинке,
На головке кот мяучит.
Вот померились мечами,
Лезвия их осмотрели:
Только малую толику
Подлиннее меч у Вяйнё;
На зерно он подлиннее,
На обхват стебля соломы.
Вот на двор наружу вышли,
На просторную поляну.
Ударяет Вяйнямёйнен
Так, что искры засверкали,
Раз ударил и другой раз:
Посрубил он, словно репы,
Головы, как льна головки,
Гордым Похъёлы потомкам.
И собрался Вяйнямёйнен
Поглядеть на светлый месяц,
Унести с собою солнце
Из груди скалы пятнистой,
Из горы, железом полной,
Из железного утеса.
Вот проходит он немного,
Небольшое расстоянье,
Видит там зеленый остров.
А на нем растет береза,
Под березой этой камень,
И утес стоит у камня,
А дверей в утесе девять,
На дверях задвижек сотни.
Видит трещину в утесе,
В камне узкую полоску.
Меч из ножен вынимает,
Острый меч в скалу вонзает,
Колет он клинком огнистым,
Колет пламенным железом
Так, что камень раскололся,
Быстро натрое распался.
Старый, верный Вяйнямёйнен
Посмотрел чрез щели камня:
Змеи там хлебают сусло,
Пиво пьют в скале гадюки,
В недрах этого утеса,
Что похож на печень цветом.
Молвит старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
"То-то бедная хозяйка
Мало пива здесь имела,-
Тут хлебают сусло змеи,
Пиво пьют в скале гадюки".
Змеям головы срубает,
Злым гадюкам рубит шеи.
Говорит слова такие
И такие молвит речи:
"Никогда в теченье жизни,
От сего дня впредь считая,
Да не пьют гадюки пива,
Не хлебают сусла змеи!"
Хочет старый Вяйнямёйнен,
Вековечный прорицатель,
Раскачать руками двери,
Силой слова снять задвижки:
Не открыл дверей рукою,
Слов не слушались задвижки.
Молвил старый Вяйнямёйнен,
Сам сказал слова такие:
"Баба тот, кто безоружен,
Тот без сил, кто без секиры".
Тотчас он домой вернулся,
Головой поник печально,
Что ни месяца не добыл,
Что ни солнца не достал он.
И промолвил Лемминкяйнен:
"О ты, старый Вяйнямёйнен!
Отчего меня не взял ты
Как товарища в заклятьях?
Я отбил бы все замочки,
Поломал бы я задвижки,
Я сиять пустил бы месяц
И светить я дал бы солнцу".
Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
"Не берут слова задвижек,
Не берут замков заклятья,
Кулаком их не подвинешь,
Не своротишь двери локтем".
К кузнецу пошел, к горнилу.
Говорит слова такие:
"О кузнец ты, Ильмаринен!
Выкуй мне трезубец твердый,
Выкуй дюжину мне копий
Да ключей большую связку,
Чтоб я месяц из утеса,
Из скалы достал бы солнце!"
И кузнец тот, Ильмаринен,
Вековечный тот кователь,
Все сковал, что было нужно:
Дюжину сковал трезубцев
И ключей большую связку,
Связку копий приготовил,
Не больших, не очень малых,
Сделал среднего размера.
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Редкозубая старуха,
К бедрам крылья прикрепила
И на воздух вознеслася.
Возле дома полетала
И летит она подальше,
Море Похъёлы минуя,
К Ильмаринену на кузню.
Посмотрел кузнец в окошко,
Уж не буря ль там несется:
То не буря там несется,
То слетает серый ястреб.
И промолвил Ильмаринен,
Говорит слова такие:
"Что тебе здесь нужно, птица,
У окна зачем ты села?"
Так ответила тут птица,
Так промолвил этот ястреб:
"О кузнец ты, Ильмаринен,
Замечательный кователь,
Ты, по правде, славный мастер,
Ты — кователь настоящий!"
Так ответил Ильмаринен,
Сам сказал слова такие:
"Никакого тут нет чуда,
Что кузнец я настоящий,
Если выковал я небо,
Кровлю воздуха устроил".
И сказала эта птица,
Так промолвил серый ястреб:
"Что куешь ты здесь, кователь,
Не оружие ль какое?"
Так промолвил Ильмаринен,
Дал в ответ слова такие:
"Я кую ошейник крепкий
Этой Похъёлы старухе,
Приковать старуху надо
Там, у твердого утеса".
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Редкозубая старуха,
Видит, к ней беда подходит,
Ей несчастье угрожает.
И летит, стремясь чрез воздух
Дальней Похъёлы достигнуть.
Из скалы пускает месяц,
Солнце выслала из камня.
А сама свой вид меняет,
В виде голубя явилась:
Запорхала, прилетела
К Ильмаринену на кузню.
Подлетела к двери птицей,
Голубком у двери села.
И промолвил Ильмаринен,
Сам сказал слова такие:
"Ты зачем сюда явился,
Прилетел к порогу, голубь?"
Из дверей ему ответил,
От порога этот голубь:
"Я затем здесь у порога,
Чтоб принесть тебе известье:
Из скалы уж вышел месяц,
Из утеса вышло солнце".
Сам кователь Ильмаринен
Посмотреть тогда выходит.
Он подходит к двери кузни,
Смотрит пристально на небо:
В небе вновь сияет месяц,
В небе вновь блистает солнце.
К Вяйнямёйнену идет он,
Говорит слова такие:
"О ты, старый Вяйнямёйнен,
Вековечный песнопевец,
Посмотри пойди на месяц,
Погляди пойди на солнце!
Ведь они уже на небе,
На своих местах привычных".
Старый, верный Вяйнямёйнен
Сам на двор тогда выходит,
Поднял голову он кверху,
Посмотрел на небо быстро:
Месяц там стоял, как прежде,
И свободно было солнце.
Смотрит старый Вяйнямёйнен,
Говорить он начинает.
Говорит слова такие
И такие молвит речи:
"Здравствуй, месяц серебристый,
Вновь ты кажешь лик прекрасный,
Здравствуй, солнце золотое,
Снова всходишь ты, сияя!
Из скалы ушел ты, месяц,
Ты ушло из камня, солнце,
Как кукушка золотая,
Как серебряный голубчик,
На своих местах вы снова,
Прежний путь свой отыскали.
По утрам вставай ты, солнце,
С нынешнего дня вовеки!
Каждый день приветствуй счастьем,
Чтоб росло богатство наше,
Чтоб к нам в руки шла добыча,
К нашим удочкам шла рыба!
Ты ходи благополучно,
На пути своем блаженствуй,
В красоте кончай дорогу,
Отдыхай с отрадой ночью!"
