Гудрун сказала:
Guðrún kvað:
57
«Как можешь ты, Атли,
снова корить меня!
Ты сгубил мою мать
и сокровища отнял,
племянницу смерти
предал голодной.
Смешно, что сам ты
счеты затеял!
За все твои беды
славлю богов я!»
"Getr þú þess, Atli,
gerðir svá fyrri:
móður tókt mína
ok myrðir til hnossa,
svinna systrungu
sveltir þú í helli;
hlæglikt mér þat þykkir,
er þú þinn harm tínir,
goðum ek þat þakka,
er þér gengsk illa."
Атли сказал:
Atli kvað:
58
«Жены этой гордой
горе умножить
вам, ярлы, велю, —
я хочу это видеть!
Гудрун заставьте
горько печалиться,
видеть я жажду
великую скорбь ее!
"Eggja ek yðr, jarlar,
auka harm stóran
vífs ins vegliga,
vilja ek þat líta;
kostið svá keppa,
at klökkvi Guðrún,
séa ek þat mætta,
at hon sér né ynði-t.
59
Заживо Хёгни
взрежьте ножом,
вырвите сердце, —
вы так должны сделать!
На крепкой веревке
вздерните Гуннара,
к змеям швырнув его,
подвиг свершите!»
Takið ér Högna
ok hyldið með knífi,
skerið ór hjarta,
skuluð þess görvir;
Gunnar grimmúðgan
á galga festið,
bellið því bragði,
bjóðið til ormum."
Хёгни сказал:
Högni kvað:
60
«Делай как хочешь!
Готов ко всему я,
бесстрашным я буду, —
бывало и хуже!
Защищались мы стойко,
пока были силы,
но слабеем от ран
и сдаться должны мы!»
"Ger, sem til lystir,
glaðr munk þess bíða,
röskr munk þér reynask,
reynt hefi ek fyrr brattara;
höfuð hnekking,
meðan heilir várum,
nú erum svá sárir,
at þú mátt sjalfr valda."
61
Бейти промолвил,
Атли приспешник:
«Хьялли возьмем мы,
а Хёгни не тронем!
Пусть умрет нерадивый,
на смерть обречен он;
не долго протянет
прослывший ленивцем».
Beiti þat mælti,
bryti var hann Atla:
"Tökum vér Hjalla,
en Högna forðum,
högum vér halft yrkjum,
hann er skapdauði,
lifir-a svá lengi,
löskr mun hann æ heitinn."
62
Страх охватил
котла хранителя*,
был он труслив,
в бегство пустился;
клял их ссоры,
скорбел о трудах своих,
о жребии тяжком, —
свиней он жалел
и обильную пищу,
к которой привык он.
Hræddr var hvergætir,
helt-a in lengr rúmi,
kunni klökkr verða,
kleif í rá hverja;
vesall lézk vígs þeira,
er skyldi váss gjalda,
ok sinn dag dapran
at deyja frá svínum,
allri örkostu,
er hann áðr hafði.
63
На повара Будли
нож обнажили;
взвыл жалкий раб,
лезвие видя:
клялся, что станет
поля унавоживать,
труд самый грязный
готов он исполнить,
он милости ждал,
молил о пощаде.
Tóku þeir brás Buðla
ok brugðu til knífi,
æpði illþræli,
áðr odds kenndi;
tóm lézk at eiga
teðja vel garða,
vinna it vergasta,
ef hann við rétti,
feginn lézk þó Hjalli,
at hann fjör þægi.
64
Позаботился Хёгни, —
кто так поступил бы! —
просил отпустить
раба обреченного:
«Смертные муки
считаю игрой;
зачем нам внимать
воплям несчастного!»
Gættisk þess Högni
— gerva svá færi —
at árna ánauðgum,
at undan gengi:
"Fyrir kveð ek mér minna
at fremja leik þenna;
hví mynim hér vilja
heyra á þá skræktun?"
65
Был схвачен могучий —
нельзя было медлить
и воинам замыслы
откладывать злобные:
Хёгни смеяться
начал — то слышали, —
стойко терпел он
муки тяжелые.
Þrifu þeir þjóðgóðan,
þá var kostr engi
rekkum rakklátum
ráð enn lengr dvelja;
hló þá Högni,
heyrðu dagmegir,
keppa hann svá kunni,
kvöl hann vel þolði.
66
Арфу взял Гуннар,
ветвями подошвы*
по струнам ударил —
плакали жены,
мужи скорбели,
кто только мог слышать;
рвал струны, Гудрун
весть посылая.
Harpu tók Gunnarr,
hrærði ilkvistum,
sláa hann svá kunni,
at snótir grétu,
klukku þeir karlar,
er kunnu görst heyra;
ríkri ráð sagði;
raptar sundr brustu.
67
Утро не кончилось —
умерли славные,
как должно героям,
встретили гибель.
Dó þá dýrir,
dags var heldr snemma,
létu þeir á lesti
lifa íþróttir.
68
Атли был горд
победой над братьями,
мудрую стал он
корить сурово:
«Вот утро, Гудрун,
где ж твои родичи!
Ты тоже виновна
в этом несчастье!»
Stórr þóttisk Atli,
sté hann um þá báða,
horskri harm sagði
ok réð heldr at bregða:
"Morginn er nú, Guðrún,
misst hefir þú þér hollra;
sums ertu sjalfskapa,
at hafi svá gengit."
Гудрун сказала:
Guðrún kvað:
69
«Счастлив ты, Атли!
Ступай, похваляйся!
Будешь ты каяться,
с бедами встретясь!
Наследством моим
насытишься вдоволь:
не знать тебе счастья,
пока не умру я!»
"Feginn ertu, Atli,
ferr þú víg lýsa,
á munu þér iðrar,
ef þú alt reynir;
sú mun erfð eftir,
ek kann þér segja:
ills gengsk þér aldri,
nema ek ok deyja."
Атли сказал:
Atli kvað:
70
«Знаю вину свою,
вижу, как мог бы
заставить тебя
забыть о распрях:
рабынь тебе дам,
дорогие уборы,
как снег серебро, —
все будет твоим!»
"Kann ek slíks synja,
sé ek til ráð annat
hálfu hógligra
— höfnum oft góðu — ,
mani mun ek þik hugga,
mætum ágætum,
silfri snæhvítu,
sem þú sjalf vilir."
Гудрун сказала:
Guðrún kvað:
71
«Надежду оставь —
все это отвергну!
Я мир разорвать
давно уж решила;
была я неистовой —
яростной буду!
Терпела я жизнь,
пока жив был Хёгни.
"Ón er þess engi,
ek vil því níta;
sleit ek þá sáttir,
er váru sakar minni;
afkár ek áðr þótta,
á mun nú gæða,
hræfða ek um hotvetna,
meðan Högni lifði.
72
В одном мы доме
вскормлены были,
вместе резвились,
в роще играли;
дарила нам Гримхильд
дорогие уборы;
как позабуду
братьев убийство!
Кто мне поможет
с ним примириться!
Alin vit upp várum
í einu húsi,
lékum leik margan
ok í lundi óxom,
gæddi okkr Grímhildr
gulli ok halsmenjum;
bana muntu mér brœðra
bæta aldrigi,
né vinna þess ekki,
at mér vel þykki.
73
Жены покорствуют
мужам жестоким, —
ствол весь погибнет,
коль высохли ветви,
корень подрубишь —
и падает дерево:
отныне ты, Атли,
один здесь владыка!»
Kostum drepr kvenna
karla ofríki,
í kné gengr hnefi,
ef kvistir þverra;
tré tekr at hníga,
ef höggr tág undan;
nú máttu einn, Atli,
öllu hér ráða."
74
Легковерен был конунг,
коварства не ждал;
обман бы он понял,
когда б остерегся.
Гудрун притворно
правду таила,
веселой казалась,
скрывая коварство;
Gnótt var grunnýðgi,
er gramr því trúði,
sýn var sveipvísi,
ef hann sín gæði;
kröpp var þá Guðrún,
kunni of hug mæla,
létt hon sér gerði,
lék hon tveim skjöldum.
пиво несла
для тризны по братьям,
и Атли правил
по близким тризну.
Æxti hon aldrykkjur
at erfa brœðr sína,
samr lézk ok Atli
at sína gerva.
76
На том и конец;
наготовила пива,
грозным был пир,
горе сулил он!
Гибель потомкам
Будли готовила
Гудрун, за братьев
месть совершая.
Lokit því létu,
lagat var drykkju,
sú var samkunda
við svörfun ofmikla;
ströng var stórhuguð,
stríddi hon ætt Buðla,
vildi hon ver sínum
[vinna] ofrhefndir.
77
Детей позвала,
на постель уложила,
плакать не стали,
хоть было им страшно;
прильнув к ней, спросили,
что сделать задумала.
Lokkaði hon litla
ok lagði við stokki,
glúpnuðu grimmir
ok grétu þeygi,
fóru í faðm móður,
fréttu, hvat þá skyldi.
Гудрун сказала:
