В пьесах, использующих как санскрит, сохранявшийся как язык религии, науки и придворного искусства, так и разные языки — пракриты, на которых на сцене изъяснялись простолюдины и женщины, прозаический текст перемежался стихами. Не существовало представлений об единстве времени, места и действия. Действие свободно переносилось с городской площади или из дворца в лес и на небеса. Не было никаких ограничений в числе действующих лиц и в их составе. Драматурги выводили на сцену как богов, мудрецов, царей, так и воинов, купцов, монахов, гетер, рабов, профессиональных воров. Пьесам предлагалось иметь счастливый конец. При этом не следовало изображать на сцене убийств, мятежей, дворцовых переворотов.
Элитарность индийского театра сохранилась для нас как источник мифологии. Пользуясь ведами, «Брахманами», эпосом и пуранами, великий индийский драматург Калидаса не просто их пересказывал, но и предлагал зрителям новое, собственное истолкование древнего мира с позиций своего времени, подчас прямо откликаясь на современные события. И это потребовало от него не просто внесения изменений в сюжет, но и психологического обоснования классических образов древних мифологических персонажей.
Так, в своей прославленной пьесе «Шакунтала», сюжет которой заимствован из «Махабхараты», традиционный сюжет обмана ищущим приключений соблазнителем юной девушки, дочери Природы, превращается в трагедию любящей пары, ставшей жертвой судьбы. Царь, оставивший Шакунталу и забывший о своем юношеском счастье под влиянием проклятия разгневанного отшельника, которого она неумышленно оскорбила невниманием, оказывается в плену лицемерной морали. Но благодаря находке подаренного им героине перстня он находит Шакунталу и признает своего сына Бхарату, предка эпических героев, Пандавов и Кауравов.
Другая драма Калидасы, «Мужеством обретенная Урваши», основана на сказании о любви царя Пурураваса к апсаре Урваши и также воспевает мужественную и чистую любовь, преодолевающую все внешние преграды. В отличие от источников, которыми пользовался драматург, где любовь представлена как непреодолимое влечение одного пола к другому, изображается красота и сила любовных переживаний, облагораживающих человека. Поэт уничтожает дистанцию между богами и людьми, сводя небожителей на землю, наделяя их чисто человеческими чувствами и заставляя их вместе с людьми исполнять торжествующий гимн жизни.
Индийская классическая драма способствовала широкому ознакомлению с индийской культурой других народов. Ее произведения стали известны в переводах китайцам и тибетцам уже в Средние века. «Шакунтала» Калидасы появилась в английском переводе у Джонса впервые в Европе в 1789 г. Три года спустя она стала известна русскому читателю благодаря переводу с английского Н. М. Карамзина. Гёте тогда охарактеризовал эту пьесу как «женственную красоту, невинную покорность, непостоянство мужчины, материнскую самоуглубленность, естественное состояние жизни, поэтически внесенную в сферу чуда». Индийская драма, раскрывая заложенный в мифологии потенциал, придала завершенность великому циклу, открытому ведами, и стала посредницей в его понимании в категориях европейской философии и культуры.
Это самое раннее описание создания мира, даваемое в ведах, является в то же время наиболее отвлеченным. Не упоминается ни один бог или иной мифологический персонаж. Автор гимна отказывается от каких–либо твердых суждений. Таким образом, общераспространенное мнение, что абстракции чужды первобытному мышлению, опровергается этим текстом.
Асат («не–сущее») — вселенная, глубинная сфера мира, где нет света и тепла. Cam («суть», «сущее») — вселенная, состоящая из трех миров, включая обиталище богов.
Слова «бездонная и глубокая» могут быть отнесены и к мысли певца, достойного занять место среди семи мудрецов. Заданные вопросы остались без ответа, но высказано то самое сокровенное, что волнует каждого мыслящего человека, верующего и неверующего: как бытие могло возникнуть из небытия. Естественное сомнение в возможности этого перехода рождает категорию вожделения, которой найдены великолепные параллели — «семя мыслей», «сила жара». Они так же, как, казалось бы, немотивированное появление «бездонной и глубокой воды», сами по себе выводят гимн из философской абстракции в мир высокой поэзии. Но ведь остаются еще не передаваемые при переводе средства — звуки: в гимне, согласно Т. Я. Елизаренковой, присутствует несколько переплетающихся друг с другом звуковых тем. Одна из них, наполняющая первую строку, определяется глаголом as (быть).
Вожделение, лежащее у истоков возникновения мира, тайны, сокрытой не только от людей, но и богов, имеет явную параллель в Эросе гесиодовской космогонической системы, где Эрос — одно из четырех космических первоначал, необоримая сила влечения, существующая в мировом пространстве как непреложный закон (Theog., 120 и сл.). Эта сила приводит в движение и бесформенный, неопределенный в своих размерах Хаос (персонификацию разверстого пространства, близкого по сути ведийскому Асат) и Землю. Хаос производит женское начало — Ночь и мужское начало — Мрак. Этот вполне конкретный образ Ночи и Мрака греческой мифологии в индийской религиозно–философской концепции, отдающей предпочтение тайному знанию и до конца не раскрывающей того, что требует толкования и осмысления с помощью мудреца–учителя, имеет параллель в том рывке (или порыве) внизу и насыщении (удовлетворении) наверху, которые текст гимна связывает с оплодотворением и возрастанием.
Невозможно однозначно ответить на вопрос, чем объясняется совпадение в двух мировоззрениях идеи взаимного влечения, лежащей в основе творения. Однако нельзя игнорировать тот факт, что схема Гесиода складывалась под влиянием восточного, точнее, малоазийского мира, того самого малоазийского мира, куда устремился западный поток движения индоарьев (вспомним общность ряда богов, в том числе таких значимых, как Митра и Варуна, в индийской и хеттской религиях).
Концепция изначальных вод, несущих в себе семя жизни на земле, разрабатывается ведическими певцами во множестве мифов. Возникновение земли в водах рассматривается как результат процесса уплотнения — из изначальных вод путем пахтанья возникает бессмертие для вершителя мира богов. Согласно одной из версий мифов, создателем земли был кабан, принесший на рыле грязь со дна вод. В изложенном мифе воды рассматриваются как среда, вырастившая золотое яйцо, которое предшествует появлению Праджапати — первого бога первоначального, еще не разделенного мира. В более поздних пересказах этого мифа он заменяется Брахмой.
Представление о мировом яйце, из которого возникла вселенная, присуще многим мифологиям. Вспомним египетский миф о происхождении мира из яйца, снесенного птицей «великий Гоготун». Значительна роль яйца в погребальных обрядах этрусков (на фресках покойный часто изображался с яйцом в руке), а также место яйца в праздниках плодородия у восточных славян.
Итак, вначале существовали лишь неразделимые воды. И чудесным образом выявило себя желание — Эрос. Появилось золотое яйцо с эмбрионом внутри, давшее жизнь Праджапати — демиургу, который, в свою очередь, дает существование богам и демонам, людям и животным, элементам, мирам, мощи и т. д. И все эти следующие друг за другом творения появляются благодаря творческому жару (tapas), усилию (ритуальному) и слову в виде гимнов вед.
Это литургические восклицания, мыслимые как олицетворения трех миров — Земли, Промежуточного пространства и Неба.
Сезонов четыре. Пятый — это время дождей между летом и осенью. Весна — март–апрель. Лето — май–июнь. Дожди — июль–август. Осень — сентябрь–октябрь. Зима — ноябрь–декабрь. Изморозь — январь–февраль.
Небо — div, боги — devah образованы от одного и того же корня div, выражающего идею светового излучения, испускаемого небесным сводом.
Пророк — и здесь и всюду этим словом переводятся риши (название, данное мифическим существам, которые имели видением гимны «Ригведы»).
Эпитет Индры.
Ипостась Праджапати, тогда как Индра, Агни и Сома — независимые боги.
Жертвоприношение — акт, приносящий плоды. Жертвователь формулирует желание, которое должно реализовываться по мере осуществления ритуала.
