Атли сказал:
Atli kvað:
102
«Лжешь ты, Гудрун!
Не легче от спора
наша судьба
и страдания наши.
Все приготовь,
как пристало с тобой нам,
когда выносить
меня станут воины!»
"Lýgr þú nú, Guðrún,
lítt mun við bætask
hluti hvárigra,
höfum öll skarðan;
gerðu nú, Guðrún,
af gæzku þinni
okkr til ágætis,
er mik út hefja."
Гудрун сказала:
Guðrún kvað:
103
«Струг раздобуду
и гроб разукрашенный,
саван вощеный
для трупа я сделаю, —
как если бы в мире
вместе мы прожили».
"Knörr mun ek kaupa
ok kistu steinda,
vexa vel blæju
at verja þitt líki,
hyggja á þörf hverja,
sem vit holl værim."
104
Атли скончался,
скорбели родичи.
Все, что сулила,
исполнила светлая.
Гудрун сама
помышляла о смерти,
но дольше пришлось
прожить ей на свете.
Nár varð þá Atli,
niðjum stríð æxti,
efndi ítrborin
allt þats réð heita;
fróð vildi Gudrún
fara sér at spilla,
urðu dvöl dægra,
dó hon í sinn annat.
105
Счастье тому,
чьи сыны, вырастая,
героями будут,
как Гьюки потомки;
памятны вечно
их смелые подвиги
всюду, где станут
их воспевать!
Sæll er hverr síðan,
er slíkt getr fæða
jóð at afreki,
sems ól Gjúki;
lifa mun þat eptir
á landi hverju
þeira þrámæli,
hvargi er þjóð heyrir.
У этой песни совершенно тот же сюжет, что и у предшествующей, но есть в ней новые детали. «Речи Атли» в два с половиной раза длиннее «Песни об Атли». Распространение произошло за счет увеличения количества речей, введения новых персонажей и новых сцен, замедления темпа действия, повторений, пояснений, размышлений. В песни есть реализм, необычный для песен «Эдды». Песнь обычно считается поздней. Многие считали, что песнь названа «гренландской» потому, что она действительно возникла в Гренландии, и ссылались на белого медведя в строфе 18, длинный переезд по морю и т. п. Другие предполагали, что песнь возникла в Гренланде — области на юго-востоке Норвегии. Но возможно также, что она возникла в Исландии. Скачки в нумерации строф объясняются тем, что С. Бюгге предполагал в этих местах пропуски.
4. Руны нарезала… — В «Песни об Атли» более древняя черта — Гудрун послала кольцо с волчьим волосом.
Лимфьорд — залив северной Ютландии. Таким образом, действие локализуется в Дании (?).
5. …на столб их повесили. — Подарено было, видимо, оружие, которое повесили, как было принято, на столбы в доме.
25. Копий полет — в данном случае охота.
28. Умершие жены — праматери, дисы.
31. Нарядные — жены Гуннара и Хёгни.
34. Бера — Костбера.
37. …корабль не привязали — чтобы отрезать себе путь к отступлению в тем самым биться до последней капли крови. Аналогичный мотив есть в «Песни о нибелунгах».
56. …сестру ввергла в Хель… — была причиной смерти Брюнхильд.
62. Хранитель котла — повар. В сцене с поваром снижение героического стиля достигает максимума.
66. Ветви подошвы — пальцы на ноге.
88. Xнифлунг — сын Хёгни. В «Эдде» он больше нигде не упоминается, но он есть в нижненемецких и фарерском источниках.
98. Было нас трое… — Гуннар, Хёгни и Гудрун. О том, что они вместе с Сигурдом ходили в викингский поход (который описывается в строфах 98—99), нигде, кроме этой песни, не говорится.
99. Херсиры — племенные вожди в Норвегии до образования государства.
100. Князь гуннов — Сигурд.
Подстрекательство Гудрун
Guðrúnarhvöt
Гудрун пошла тогда к морю, после того как она убила Атли. Она вошла в море и хотела покончить с собой. Но она не могла утонуть. Ее отнесло через фьорд в землю конунга Йонакра. Он на ней женился.
Guðrún gekk þá til sævar, er hon hafði drepit Atla. Gekk hon út á sæinn ok vildi fara sér. Hon mátti eigi sökkva. Rak hana yfir fjörðinn á land Jónakrs konungs. Hann fekk hennar.
Их сыновей звали Сёрли, Эрп и Хамдир*. Там же воспитывалась и Сванхильд, дочь Сигурда. Ее выдали замуж за Ёрмунрекка Могучего. У него был советник Бикки. Бикки посоветовал Рандверу, сыну конунга, овладеть ею и все рассказал конунгу. Тот велел повесить Рандвера и приказал, чтобы Сванхильд была растоптана конями. Когда об этом узнала Гудрун, она обратилась к своим сыновьям.
Þeirra synir váru þeir Sörli ok Erpr ok Hamðir. Þar fæddist upp Svanhildr Sigurðardóttir. Hon var gift Jörmunrekk inum ríkja. Með honom var Bikki. Hann réð þat, at Randvér konungs son skyldi taka hana. Þat sagði Bikki konungi. Konungr lét hengja Randvé, enn troða Svanhildi undir hrossa fótum. Enn er þat spurði Guðrún, þá kvaddi hon sonu sína.
1
Я слышал укоры,
слова обидные,
в горе великом
их говорила
твердая духом
Гудрун сынам своим,
в битву зовя их
речью суровой:
Þá frá ek sennu
sliðrfengligsta,
trauð mál talið
af trega stórum,
er harðhuguð
hvatti at vígi
grimmum orðum
Guðrún sonu:
2
«Что вы сидите?
Что спите беспечно?
Как могут смешить вас
беседы веселые?
Если Ёрмунрекк смел
сестру вашу бросить,
юную деву,
коням под копыта,
вороным и белым,
на дороге войны,
серым, объезженным
готским коням!
"Hví sitið ér,
hví sofið lífi,
hví tregr-at ykkr
teiti at mæla,
er Jörmunrekr
yðra systur,
unga at aldri,
jóm of traddi,
hvítum ok svörtum,
á hervegi,
grám, gangtömum
Gotna hrossum.
3
Нет, вы не схожи
с Гуннаром смелым,
храбрость у вас
не та, что у Хёгни, —
мести искать
за сестру вы должны бы,
будь вы подобны
братьям моим
иль духом крепки,
как гуннские конунги!*»
Urðu-a it glíkir
þeim Gunnari,
né in heldr hugðir
sem var Högni;
hennar munduð it
hefna leita,
ef móð ættið
minna brœðra
eða harðan hug
Húnkonunga."
4
Хамдир сказал,
духом отважный:
«Не похвалила б ты
подвига Хёгни*,
когда они Сигурда
сон прервали;
платки сине-белые,
пестрые ткани
багряными стали
от крови супруга.
Þá kvað þat Hamðir
inn hugumstóri:
"Lítt myndir þú
leyfa dáð Högna,
þá er Sigurð vökðu
svefni ór;
bækr váru þínar
enar bláhvítu
roðnar í vers dreyra,
folgnar í valblóði.
5
Была тебе месть
за братьев горестна,
когда сыновей
предавала ты смерти, —
если б могли мы,
единодушные,
сильному князю
отметить за сестру!
Urðu þér beggja
brœðra hefndir
slíðrar ok sárar,
er þú sonu myrðir;
knættim allir
Jörmunrekki
samhyggjendr
systur hefna.
6
Выносите доспехи
конунгов гуннских!
К тингу мечей*
ты нас побудила!»
Berið hnossir fram
Húnkonunga;
hefir þú okkr hvatta
at hjörþingi."
7
Гудрун, смеясь,
в кладовую пошла,
выбрала шлемы,
что были в ларях,
и кольчуги стальные,
снесла сыновьям, —
на резвых коней
вскочили могучие.
Hlæjandi Guðrún
hvarf til skemmu,
kumbl konunga
ór kerum valði,
síðar brynjur,
ok sonum færði;
hlóðusk móðgir
á mara bógu.
8
Хамдир сказал,
духом отважный:
«Назад вернется
к матери в дом
воин, погибший
в готском краю,
чтоб тризну справила
ты по убитым,
по юной Сванхильд
и сыновьям твоим».
Þá kvað þat Hamðir
inn hugumstóri:
"Svá kemsk meirr aptr
móður at vitja
geir-Njörðr hniginn
á Goðþjóðu,
at þú erfi
at öll oss drykkir,
at Svanhildi
ok sonu þína."
9
Гудрун, дочь Гьюки,
пошла, рыдая,
села, печальная,
перед воротами,
стала в слезах
вспоминать былое,
перебирать
горести прежние?
Guðrún grátandi,
Gjúka dóttir,
gekk hon tregliga
á tái sitja
ok at telja
tárughlýra
móðug spjöll
á margan veg:
10
«Три я знала огня,
три очага,
трое мужей
в дом меня брали;
лучшим средь них
был конунг Сигурд, —
братья мои
умертвили его!
"Þrjá vissa ek elda,
þrjá vissa ek arna,
var ek þrimr verum
vegin at húsi;
einn var mér Sigurðr
öllum betri,
er brœðr mínir
at bana urðu.
11
но злей для меня
задумали горе,
замуж отдав
за конунга Атли!
Svárra sára
sák-at ek né kunna,
[- -]
meirr þóttusk
mér of stríða,
er mik öðlingar
Atla gáfu.
12
Мальчиков смелых
к себе призвала я;
одна мне в несчастье
месть оставалась:
сынов обезглавить,
Нифлунгов юных.
Húna hvassa
hét ek mér at rúnum,
máttig-a-k bölva
betr of vinna,
áðr ek hnóf höfuð
af Niflungum.
13
Пошла я на берег,
на норн озлобясь.
хотела избегнуть
их ярого гнева —
подняли волны
меня высокие,
мне не дало
море погибнуть.
Gekk ek til strandar,
gröm vark nornum,
vilda ek hrinda
stríðgrið þeira;
hófu mik, né drekkðu,
hávar bárur,
því ek land of sték,
at lifa skyldak.
14
Взошла я на ложе —
на счастье надеясь! —
князя могучего,
третьего мужа;
детей родила,
наследство хранящих,
наследство хранящих
Йонакра отпрысков.
Gekk ek á beð,
hugðak mér fyr betra,
þriðja sinni
þjóðkonungi;
ól ek mér jóð,
erfivörð,
[erfivörðu]
Jónakrs sonum.
15
Около Сванхильд
сидели рабыни,
дочь мне была
детей всех дороже;
ярко сияла
Сванхильд в палате,
как солнечный луч
сияет и блещет!
En um Svanhildi
sátu þýjar,
er ek minna barna
bazt fullhugðak;
svá var Svanhildr
í sal mínum,
sem væri semleitr
sólar geisli.
16
Одевала ее
в драгоценные ткани,
выдала замуж
в готскую землю —
горше не знала я
черного горя:
светлые косы,
волосы Сванхильд
втоптаны в грязь
копытами конскими!
Gædda ek gulli
ok guðvefjum,
áðr ek gæfak
Goðþjóðar til;
þat er mér harðast
harma minna
of þann inn hvíta
hadd Svanhildar,
auri tröddu
und jóa fótum.
17
И горе не меньшее —
муж мой Сигурд,
победы лишенный,
убит был в постели;
и горе жестокое —
к сердцу Гуннара
змеи блестящие
злобно приблизились;
и острое горе —
из груди конунга
вырезать сердце
враги осмелились.
En sá sárastr,
er þeir Sigurð minn
sigri ræntan,
í sæing vágu;
en sá grimmastr,
er þeir Gunnari
fránir ormar
til fjörs skriðu;
en sá hvassastr,
er til hjarta
konung óblauðan
kvikvan skáru.
18
Много я помню
зла и печалей.
Серого, Сигурд,
коня оседлай.
пусть быстрый скакун
сюда прибежит!
Нету со мной
ни невестки, ни дочери,
что Гудрун дары
принесли б драгоценные!
Fjölð man ek bölva,
[- -];
beittu, Siguðr,
inn blakka mar,
hest inn hraðfæra
láttu hinig renna;
sitr eigi hér
snör né dóttir,
sú er Guðrúnu
gæfi hnossir.
19
Помнишь ли, Сигурд,
что сказано было,
когда мы с тобою
сидели на ложе?
Из Хель ты ко мне
хотел возвратиться,
а я для тебя —
расстаться с миром.
Minnsktu, Sigurðr,
hvat vit mæltum,
þá er vit á beð
bæði sátum,
at þú myndir mín,
móðugr, vitja
halr, ór helju,
en ek þín ór heimi.
20
Ярлы. Сложите
самый высокий
из дуба костер
для мертвого конунга:
пусть огонь пепелит
грудь, полную горя,
злую печаль
в сердце растопит!»
Hlaðið ér, jarlar,
eikiköstinn,
látið þann und hilmi
hæstan verða;
megi brenna brjóst
bölvafullt eldr,
þrungit um hjarta
þíðni sorgir."
21
Пусть у всех ярлов
несчастье пройдет,
пусть жены забудут
печали свои,
когда о горестях
повесть окончится!
Jörlum öllum
óðal batni,
snótum öllum
sorg at minni,
at þetta tregróf
of talit væri.
