И готовьтесь все.
Ах, знаю я крестьянина – богат добре,
Живет на высокой горе, далеко в стороне;
Хлеба он не пашет, да рожь продает,
Он деньги берет да в кубышку кладет,
Он пива не варит и соседей не поит,
А прохожиех-то людей ночевать не пущат,
А прямые дороги не сказывает.
Ах, надо-де к крестьянину умеючи идти:
А по полю идти – не посвистывати,
А и по бору идти – не покашливати,
Ко двору его идти – не пошаркивати.
Ах, у крестьянина-то в доме борзые кобели,
И ограда крепка, избушка заперта,
У крестьянина вороты крепко заперты».
Пришли они, усы, ко крестьянскому двору,
А хватилися за забор да металися на двор;
Ах, кто-де во двери – атаман в окно;
А и тот с борку, иной с борку -
Уж полна избушка принабуркалася.
А Гришка Мурыжка, дворянский сын,
Сел впереди под окном,
Сам и локоть на окно, ноги под гузно.
Он и сам говорит и усом шевелит:
«А и ну-тка ты, крестьянин, поворачивайся!
А и дай нам, усам, и попить, и поесть,
И попить, и поесть, и позавтрекати!»
Ох, метался крестьянин в большой анбар;
И крестьянин-от несет пять пуд толокна,
А старуха-та несет три ушата молока.
Ах, увидели усы, молодые молодцы,
А и кадь большу, в чем пиво варят,
Замешали, молодцы, они теплушечку,
А нашли в молоке лягушечку.
Атаман говорит:
«Ах вы добры молодцы, Вы не брезгуйте!
А и по-нашему, по-русски – холоденушка».
Они по кусу хватили – только голод заманили,
По другому хватили – приоправилися,
Как по третьему хватили – ему кланялися:
«А спасибо те, крестьянин, на хлебе, на соли,
И на кислом молоке, на овсяном толокне,
Напоил нас, накормил, да и животом надели,
Надели ты нас, усов, по пятидесят рублев,
А большому атаману полтораста рублев».
А крестьянин-от божится: «Право, денег нет!»
А старуха ротится: «Ни полушечки!»
А дурак на печи, что клеит, говорит:
«А братцы-усы, удалы молодцы,
А и есть-де ведь у батюшки денежки,
А и будет вас, усов, всех оделять,
А мне-де, дураку, не достанется;
А все копит зятьям, растаким матерям!»
А проговорит усище, большой атаман:
«Братцы-усы, за свои промыслы!
А ну-тка, Афанас, доведи его до нас,
А ну-тка, Агафон, да вали его на гонь!
А берите топоры с подбородышами,
Ах, колите заслон да щепайте лучину,
Добывайте огонь, кладите на огонь середи избы,
Валите крестьянина брюхом в огонь,
А старуху валите жопой на огонь!»
Не мог крестьянин огня стерпеть,
Ах, стал крестьянин на огонь пердеть,
Побежал крестьянин в большой анбар,
Вынимал из-под каменю с деньгами кубышечку,
Приносил крестьянин да бряк на стол:
«Вот вам, усам, по пятидесят рублев,
А большому-то усищу полтораста рублев!»
Вставали усы, они крестьянину кланяются:
«Да спасибо те, крестьянин, на хлебе, на соли,
И на овсяном толокне, и на кислом молоке,
Напоил нас, накормил, животом наделил.
Ах, мы твой двор знаем и опять зайдем,
И тебя убьем, и твоих дочерей уведем,
А дурака твоего в есаулы возьмем!»
Хороша наша деревня…
Хороша наша деревня, только улочка грязна,
Вот усы, вот усы, вот усы, усы, усы,
Хороши наши ребята, только славушка худа.
Мужички сверху глядят, всё ворами нас бранят,
Нас ворами называют и разбойничками.
Мы не плуты, мы не воры, не разбойнички -
Мы Волконского князя рыболовщички.
Сети-неводы вязали полушелковые,
Живу рыбочку ловили по сухиим берегам,
По сухиим берегам, по амбарам, по клетям;
Изловили осетра у дяди у Петра,
У дяди у Петра – златогривого коня.
Мы пойдемте-ка, ребята, в чисто поле далеко,
В чисто поле далеко – там избушечка стоит;
Как во этой во избушке богат мужик живет.
Вы беритесь за забор да мечитеся во двор!
Здравствуй, брат хозяин, нет ли хлеба у тебя?
Что хозяин-от идет – шесть ковриг больших несет;
Что хозяюшка идет – молока ведро несет.
Благодарствуй, брат хозяин, за хлеб, за соль за твою;
Уж брат ты наш хозяин, нет ли денег у тебя?
Хозяин-то божится: «Нету денег у меня».
Что хозяюшка божится: «Нет полушки за душой».
А маленький Николка тут промолвился:
«У них деньги-то в клете, там закопаны в муке».
СтАрина о большом быке
Ай диди, диди, диди, диди,
Князи, послушайте,
Да бояры, послушайте,
Да вы все, люди земские,
Мужики вы деревенские,
Да солдаты служивые,
Да ребятушки маленькие,
Не шумите, послушайте.
Да старушки вы старенькие,
Не дремлите, послушайте;
Молодые молодушки,
Не прядите, послушайте;
Да красные девушки,
Да не шейте, послушайте.
Да как я вам пословицу скажу,
Да пословицу хорошенькую -
Про того ли про большого быка,
Про быка рободановского.
Да как тот ли великие бык -
Да как степи рукой не добыть,
Промежду роги косая сажень,
На рогах подпись княжеская:
Василья Богдановского,
Да еще Рободановского.
Да как наш-от великие князь,
Афанасий Путятинский,
Да не ест он гусятинки,
Да ни белые лебядятинки,
Да ни серые утятинки,
Ни индейской курятинки,
Да свинина отъелася,
Баранины не хочется -
Захотелося говядинки
Да урослой телятинки.
Да как сам-то похаживает,
Да как сам-то покрякивает,
Бородой-то потряхивает
Да как сам выговаривает:
«Да как есть ли у меня на дворе
Да такие люди надобные —
Да сходили бы на барский двор,
Да на поместье дворянское,
По того ли по большого быка,
По быка рободановского».
Да как был-то Зиновий слуга,
Да он часто по Волге ходил,
Да он много-то сел там громил,
Да и тем голову кормил.
Хватил конопля на плетень
Да скочил за Москву за реку,
Ко двору-то боярскому,
Да к поместью-то дворянскому.
Да как свил-то ведь вязивце,
Да как он, вор, догадлив был,
Быку липовы лапотцы обул,
Наперед он пятами повернул,
Да как так-то быка увел.
Да завел быка в рощицу,
Привязал быка к деревцу,
Да как сам-то похаживает,
Да как сам поговаривает:
Да как кто-то быка-то увел,
Да и тот-то безвестно ушел,
Да как кто с быка кожу сдерет,
Да и тот концом пропадет».
Да как был-то Алеша-мясник,
Да у него кулаки мясны,
Да у него клепики востры —
Да как ткнул быка палкой в лоб,
Да как ткнул клепиком-то в бок,
Да как взял с быка кожу слупил,
Да слупил, в трубу завертел,
Завязал его вязивцем,
Да и чуть на плечо воротил.
По несчастью Алешенькину,
По наважденью по дьявольскому,
Да как люди-те пробаяли,
Да собаки-те облаяли,
Да обстали собаки в круг,
Да лише только кожа кинуть с рук.
Да скочил за Москву за реку,
Да как к Митьке к кожевникову.
Полтора годы в деле была,
Да не дала из дела вышла:
Да середочка выгнила,
По краям не осталось ничто.
Да Алеше-то мясникову,
Да как Митьке-то кожевникову
Как кожи по рядам провели,
Да кожи-те кнутом набили,
Да как справили двести рублей,
Да по двести с полтиною,
Да еще не покинули;
Кабы не люди добрые,
Да не заступы-те крепкие,
Да не гости-те Строганова,
Да лише только головы отстать.
Та-то беда не беда,
Да лишь бы боле той не была.
Да к тому ли к большому быку,
Да к быку рободановскому,
Да были два-те харчевничка,
Да молодые-те поспешнички;
Да как губки обрезывали,
Да бедёрки обрезывали,
Да как сделали студенцу
