Жители Нижнего Новгорода все похвалили добрый его совет, так единогласно говоря: “Да, лучше нам так поступить, единоверцев призвать, нежели от нашествия иноверцев в разорении быть”. И послали к смольнянам в Арзамас людей из Нижнего Новгорода с большим почетом, и стали звать их, чтобы шли в Нижний Новгород, обещая дать им денежные оброки, продовольственные запасы, какие им потребуются.
Смольняне же, послушавшись доброжелательного совета Козьмы, пришли из Арзамаса в Нижний Новгород 6 января, на праздник Богоявления. [127]
Козьма Минин устроил встречу смольнянам с большим почетом - с иконами и со всем собором Нижнего Новгорода, со всеми нижегородцами вышел из города встречать их, радостно и со слезами говоря: “Вот ныне, братья, идет к нам христолюбивое воинство города Смоленска на утешение городу нашему и на освобождение Московского государства”. И встретили их с великой честью и с большой радостью.
Приветливый же Козьма разумными своими словами хвалу богу и пречистой его матери и всем святым воздал, видя великую помощь божью, приходу смоленских воинов очень обрадовавшись, и много добрых слов им сказал, хваля их храбрость и мужество, и воинский порядок, и большую их заботу об освобождении Московского государства, и твердость, непоколебимость их в православной христианской вере. Они же, видя его рассудительность и ревность к православной вере и великую заботу об освобождении Московского государства, почтили его немалой честью и возрадовались такому разумному мужу. Пришли они в город и расположились по его рассудительному указанию.
И была в Нижнем Новгороде по случаю прихода смоленского воинства радость великая. Тот же добродетельный муж Козьма Минин прежде всех разделил богатство свое на три части и, взяв две части богатства своего, с великой радостью принес их в казну, собираемую для воинов, для своей же надобности одну часть оставил. Потом и все горожане так сделали: две части имущества своего в общую казну принесли, третью же часть для своей потребности оставили.
И собрав много денег, тот благоразумный Козьма разделил дворян города Смоленска по их дворянскому достоинству на три статьи, учредив первую статью, и среднюю, и меньшую, и вместо государева жалованья дал им полные оброки согласно их дворянскому достоинству. Сначала дал им всем поровну, по 15 рублей, потом дал им по статьям: первой статье по 30 рублей, средней статье по 20 рублей, меньшей же статье по 15 рублей. [128]
Потом смольняне и нижегородцы, узнав, что князь Дмитрий Михайлович Пожарский в вотчине своей, в Нижегородском уезде, живет, послали к нему из Нижнего выборных людей просить, чтобы он прибыл в Нижний и стал всего войска воеводою. А в то время князь Дмитрий Михайлович Пожарский был ранен [129] и от раны сильно страдал. Пришли к нему выборные люди и молили его, чтобы шел в Нижний Новгород. Он же из-за сильной боли и раны ходить не мог, но, услышав, что смольняне пришли в Нижний Новгород, не отверг просьбы их и пошел, страдая от раны, в Нижний Новгород.
Когда пришел он в Нижний, то обрадовалось все войско приходу его и назвали его воеводой всего войска. И без промедления князь Дмитрий Михайлович Пожарский с Козьмою Мининым и смольнянами и всеми ратными людьми стал заботиться об освобождении Московского государства.
Тогда же из всех городов воины стали к князю съезжаться, видя их с Козьмой большую заботу о войске. И собрались многие полки, желая идти к царствующему городу Москве, и писали грамоты из Нижнего Новгорода от всего народа в города и большие села, чтобы ратникам на стоянках готовили припасы и продовольствие, чтобы ни в чем недостатка не было.
Пошли же из Нижнего Новгорода князь Дмитрий Михайлович Пожарский с Козьмою Мининым со смольнянами и со многими воинами из других городов. [130] На всех стоянках продовольствие им и запасы готовы были, ратники ни в чем недостатка не имели.
И когда пришли они в Балахну, то Козьма Минин, заботясь о войске, велел всех посадских людей собрать и приказал им по нижегородскому уставу две части имущества своего в ратную казну отдать, для себя же третью часть имущества оставить. Они все так по его уставу имущество свое в казну принесли. Некоторые же захотели имущество, утаить, и принесли не соответственно его уставу, и бедными назвались, но он, видя их коварство и жадность, велел им руки отсечь. [131] Они же, не желая великую муку принять, принесли больше, чем следовало по уставу.
Собрав казну в Балахне, пошли дальше. На стоянках же, по указу, который писали от имени всего народа, везде были приготовлены продовольствие и запасы для войска.
Когда пришли они в Кострому, Козьма Минин с посадских людей собрал дань по прежнему своему уставу - две части имущества их взял, для их же потребности третью часть оставил - и служилым людям, костромичам, с воинами идти велел.
Потом пришли в Ярославль. [132] Пришел князь Дмитрий Михайлович с полками и остановился в Ярославле. Козьма же Минин, придя в Ярославль, пошел в земскую избу собирать деньги, продовольствие и запасы ратникам по его нижегородскому уставу. Ярославцы же, посадские люди, Григорий Никитин и другие знатные люди, послушаться его не захотели. [133] Он долго укорял их своими разумными словами и велел, не считаясь с их высоким достоинством, взять их, Григория Никитина со знатными людьми, и отвести к князю Дмитрию Михайловичу, а имущество их все забрать. Они же, видя его великую суровость и свою неправду, ужаснулись, и вскоре все с покорностью пришли и имущество свое принесли, по его уставу две части в казну воинам отдав, 3-ю же себе оставив. Он же, рассудительный, долго их укорял и велел отпустить их. И все в городе Ярославле обрадовались, видя помощь божью и многочисленность российского воинства.
Тогда же князь Дмитрий Михайлович Пожарский велел всем воинам денежную раздачу устроить, дать из казны на их воинскую надобность - первой статье по 25 рублей, средней по 20 рублей, меньшей же по 15 рублей, а ратникам других званий - по их обычаю, кому что положено.
Пришла тогда весть в Ярославль, что собралось множество казаков, которые разоряют русские города и стоят в Угличе. Князь Дмитрий Михайлович, посоветовавшись с Козьмою Мининым, и со смольнянами, и со всем войском, послал многие сотни в Углич, велел казакам говорить, чтобы они православных не разоряли и шли бы в войско князя Дмитрия Михайловича, в Ярославль.
Пришли они в Углич и начали казакам говорить о том, чтобы православных христиан не разоряли и шли бы в войско к князю Дмитрию Михайловичу. Они их не послушали, и между ними ссора произошла.
Казаки на бой устремились, смольняне же с новгородцами напали на них. Казаки увидели их беспощадность и побежали. Смольняне же множество их перебили, и много атаманов в плен взяли, [134] и в Ярославль привели.
Князь же Дмитрий Михайлович Пожарский собрал полки в Ярославле и пошел из Ярославля к царствующему городу Москве. [135] Пришли они из Ярославля в Ростов, от Ростова пошли в Переславль.
Козьма же Минин, о войске постоянно заботясь, по городам казну собирал и ратников обеспечивал.
Тогда божьей помощью и старанием князя Дмитрия Михайловича и Козьмы Минина и собранного для освобождения Московского государства воинства пошли ратные силы из Переславля в Москву, и многие полки боярин вперед себя послал. [136] сам, не мешкая, со всем войском пошел под Москву. Пришел же боярин с полками в монастырь живоначальной Троицы и чудотворца Сергия.
А под Москвой советник тушинского вора Ивашка Заруцкий, узнав о том, что князь Дмитрий Михайлович Пожарский со смольнянами, и со многими русскими людьми из разных городов, и с Козьмой Мининым идут на освобождение Москвы, тотчас со своими преступными сообщниками побежал из-под Москвы в Калугу, и в Калуге, взяв Маринку, жену тушинского самозванца, и сына ее, побежал с сообщниками в Астрахань. Тот ведь преступник Ивашка Заруцкий многие города захватил и многих православных христиан перебил.
После этого пришел из монастыря живоначальной Троицы под Москву боярин князь Дмитрий Михайлович Пожарский со многими полками, желая Московское государство от иноверцев освободить. Сам князь Дмитрий Михайлович пришел и стал со смольнянами у Арбатских ворот, а князь Дмитрий Михайлович Лопата-Пожарский - у Никитсквх ворот, а Михаил Дмитриевич - у Тверских ворот, а князь Василий Туренев да Артемий Измайлов - у Чертольских ворот. [137]
В то время стоял под Москвой боярин князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой у Яузских ворот с большим войском. А в Москве тогда сидел в осаде королевский гетман Струсь [138] многими полковниками и панами. Московские же бояре в то время в Москве сидели с женами и детьми в неволе и большие притеснения от поляков терпели.
В 1612 году по божьей милости полки Московского государства стояли мужественно и твердо, с поляками и литовцами отважно бились, не щадя жизней своих, и множество поляков и литовцев перебили, и 22 октября Китай-город взяли. [139]
