Лиза
Вы, сударь, камень, сударь, лед.
Молчалин
Ах! Лизанька, ты от себя ли?
Иди в постель ко мне скорей,
Ох, как бы нас здесь не застали!
Я уебу тебя живей.
Лиза
Молчалин
Софья
(в сторону)
Чацкий
(за колонной)
Молчалин
Ах, Лиза, погоди, разочек согрешим;
Тебя уеть — одно мое лишь дело,
А Софьи Павловны пизда мне надоела.
Мой хуй стоит оглоблею — смотри.
(Показывает хуй.)
Софья
Согни свой корень! Вот подлец,
Ебена мать, картавый лжец!
Чацкий
(выходя из-за колонны и пугая этим всех)
Лиза роняет свечу; Молчалин спустил с испуга и скрывается в свою комнату.
Вот наконец решение загадки.
О Софья, как вы гадки, гадки!
Софья
(вся в слезах)
Не продолжайте, я виню себя кругом.
Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен!
Чацкий
Однако раньше вы с спокойною душой
Садилися на хуй его большой!
Лиза
Стук! шум! Ах, Боже мой, ебена мать!
Творец святой, едрить их мать,
Сюда бежит весь дом. Спаситель мой!
Ваш батюшка! Ах, что с моей пиздой?
С испуга кровь…
Чацкий, Софья, Лиза, Фамусов (в одной рубашке) и толпа слуг со свечами.
Фамусов
Сюда, за мной, ебена мать!
Скорей сюда, огня давать!
Где домовые? Ба, знакомые все лица!
Дочь, Софья Павловна, срамница!
Бесстыдница! Где? с кем? ни дать ни взять,
Как мать ее, она такая ж блядь.
Бывало, я с дражайшей половиной
Чуть врознь — уж где-нибудь с мужчиной
Она ебется в уголке,
А то и в первом кабаке.
А, Александр Андреич, вы зачем сюда попали?
(Слугам.)
А вы, хуи ослиные, зачем его пускали?
(Софье.)
Сама же ты его безумным называла,
Зачем же ты сейчас безумному давала?
И как мне это все постичь?
Велю я, Софьюшка, пизду тебе остричь.
Чацкий
Ах, Софья Павловна, кого себе избрали?
Когда подумаю, кого вы предпочли!..
Смотрите же, кому вы еть давали,
Кого за идеал примерный вы сочли!
А как Молчалин ваш у Лизы еть просил,
Когда услышали, то он и вас смутил,
Едва без чувств вы не упали,
Едва в штаны вы не наклали,
И мысли все у вас тотчас же раком встали. -
А я — я вами только ведь и жил,
Последним волоском в пизденке вашей дорожил.
Довольно, с вами я горжусь разрывом,
Как с нарумяненным бляденким рылом.
А вы, сударь, отец,
Вы, ненаебный образец, —
Желаю вам дремать,
Распроебена мать,
В неведеньи счастливом.
Теперь я отрезвлен сполна,
Не стоит волноваться мне из-за говна.
Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок,
Найду себе другой я бардачок.
Пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок.
Карету мне, карету!
(Уходит.)
Лиза
(про себя)
От этого от монолога
Ой, насцала на пол я много!
Фамусов
Ах, кляп безумный! вот беда.
(Лизе.)
А ты, распутница, пизда,
За грош продать ты все готова;
Вот Он, Тверской бульвар, наряды да обновы,
Там выучилась ты любовников сводить;
Постой же, я тебя исправлю,
Три дня тебя я еть заставлю
И в горничные в бордель отдам.
(Софье.)
Да и тебя, ебена мать, я, дочка, не оставлю;
Еще дня два терпения возьми:
Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми;
Подалее от этих от хуев и хватов,
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов,
В последний там
Бардак тебя отдам.
Нет, ты меня, ебена мать, решилась уморить!
Моя судьба еще ли не плачевна?
Ах, Боже мой! пизда ебена! что станет говорить
Княгиня Марья Алексевна!
Эротическая поэма в стихах,
Пародия на поэму Лермонтова
1
Печальный Лермонтов в изгнаньи
Качал беспутной головой,
И лучших дней воспоминанья
Пред ним теснилися толпой —
Тех дней, когда в хаосе света
Он, в чине гвардии корнета,
Блистал средь дам непобедим,
Когда улыбкою привета
На Невском дама полусвета
Любила поменяться с ним;
Когда, окончив курс столичный,
Он получил диплом отличный
На праздность, жизни кутерьму,
Когда талант его огромный
Уж не грозил его уму
Ни скорбью о беде народной.
Ни философским размышленьем
О ближних, обо всем твореньи..
Он вспомнил, как его учили
В военной школе, как хвалили
И как ласкали все его.
И звон бокалов, сердцу милый.
И много… Впрочем, уж всего
И вспомнить не имел он силы.
Без правильного воспитанья
(Поэт наш матери не знал)
И без научного познанья
Пустой избрал он идеал.
Другой поэт его прельщал,
Что женщин всех любил не в меру,
И, следуя его примеру,
Он сладострастье воспевал.
Развратно-наглая кора
Стихи поэта покрывала,
И мысль серьезная бежала
От вдохновенного пера.
Писал свой вздор он с наслажденьем,
Ни в ком искусству своему
Он не встречал сопротивленья:
И не наскучило ему!
2
И под вершинами Кавказа
Изгнанник Питера сидел,
Над ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными блестел;
И, далеко внизу чернея,
Как трещина—жилище змея, —
Вился излучистый Дарьял…
И, полон смысла, весь сиял
Вкруг Божий мир; но, улыбнувшись,
На все блестящий офицер
Взглянул как светский кавалер
И, папироской затянувшись,
Презрительным окинул оком
Творенье Бога своего,
И на челе его высоком
Не отразилось ничего..
3
И перед ним иной картины
Красы живые расцвели:
В роскошной Грузии, вдали
Меж кущей роз среди долины
Тамара юная идет,
То черной бровью поведет,
То вдруг наклонится немножко
И из-под юбки вдруг мелькнет
Ее божественная ножка…
И улыбается она,
Веселья детского полна.
Еще ничья рука земная,
Вкруг талии ее блуждая,
Ее за сиськи не держала
И под подол не залезала.
И были все ее движенья
Так страстны, полны выраженья,
Что, если б Демон, пролетая,
В то время на нее взглянул,
То, прежних братьев вспоминая,
Он отвернулся б и вздохнул…
4
