ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Вечерней мглы покров воздушный
Уж холмы Грузии одел;
Привычке сладостной послушный,
В обитель Демон прилетел.
---------------------------------
И входит он, любить готовый,
С душой, открытой для добра,
И мыслит он, что к жизни новой
Пришла желанная пора.
Неясный трепет ожиданья,
Страх неизвестности немой,
Как будто в первое свиданье
Спознались с гордою душой.
Тамара
О, кто ты, с исповедью страстной
Тебя послал мне ад иль рай?
Чего ты хочешь?
Демон
Тамара
Но кто же… кто ты? — Отвечай!
Демон
Я тот, которому внимала
Ты в полуночной тишине,
Пред кем подол ты поднимала,
Чей хуй ты видела во сне!
Я тот, кто доброе все губит,
Кого живое все клянет,
Я тот, кого никто не любит,
Я тот, который всех ебет!
Я тот, кто девственницу губит,
Едва лишь целка подрастет,
Я тот, кого все жены любят,
Кого ревнивый муж клянет.
Я царь невидимого царства,
Я грозный властелин родов,
Я храм обширный для коварства,
Я бич моих земных рабов?
Великий посреди подвластных,
Всегда трепещущих при мне,
Перед тобой волнений страстных
Не в силах скрыть. Я — раб тебе!
Твою пизду когда увидел,
Я был тогда же побежден:
Мой хуй был сильно возбужден,
И тех, кого я ненавидел,
Кто был противен мне всегда,
Я перееб бы без труда!
Ничто пространства мне и годы,
Я бич всех женщин молодых,
Я царь всех наций, я царь моды,
Я друг борделей, зло природы,
И видишь—я меж ног твоих!
Когда так чудно мне открыла
Твоя прелестная пизда
Мои ослепшие глаза,
Ключом горячим кровь забила..
Заклокотало… Я прозрел!
Мой хуй, всегда невозмутимый,
Тогда же в миг один назрел
И сделался большой дубиной!
Я все узнал. С того мгновенья
Пизда являться стала мне.
Я ждал довольно. Нет терпенья..
Мои распухнули муде!
Тамара
Оставь меня, о дух бесчестья!
Молчи! — Не верю я врагу!
Тебе ли еть по-человечьи?
Нет, дать тебе я не могу!
Меня тотчас же ты погубишь,
Твоим словам не верю я,
Сказки: зачем меня ты любишь?
Зачем ты хочешь еть меня?
Демон
К чему вопрос? к чему сомненья? —
Ужель еще не знаешь ты
Страстей горячие стремленья
И пламень сладостной мечты?
Ужели ты не испытала
Немых восторгов мир иной
И ни под кем не трепетала
В минуту ебли огневой?
Одна лишь ты меня прельстила
Своей пленительной пиздой
И хую голову вскружила —
Могу ли еться я с другой?!
Тамара
В пизде я толку знаю мало,
И верь мне, друг случайный мой,
Что я пизды не изучала
И спорить не могу с тобой.
Но, может быть, в своем стремленьи
Найти пизду хоть чью-нибудь
Меня ты хочешь обмануть
Красноречивым увереньем?
Клянись мне клятвою, достойной
Пизды нетронутой моей,
Клянись, что хуй твой беспокойный
В порыве сладостных страстей
Перед другой, как пред моей,
Не склонит головы своей!
Демон
Клянусь я первым напряженьем
Большого хуя моего!
Клянусь страданьями его,
Мудей жестоким воспаленьем!
Клянусь порывистым дыханьем
В минуту ебельных страстей,
Горячих уст твоих лобзаньем,
Постелью смятою твоей!
Клянусь блаженною истомой,
Когда, окончив сладкий труд,
Мы будем ждать забавы новой
Хотя на несколько минут;
Клянуся девственной пиздою
И разрушением ея,
Когда кровавая струя
Постель обрызжет под тобою!
Клянусь твоей манды опушкой
И черных пышнейших кудрей,
Твоею жопой, как подушкой,
Клянусь любовию моей!
Клянусь твоей истомой сладкой,
Клянусь я тайной бытия,
Клянуся бешенством я матки,
Клянусь зачатием ея.
Клянусь невинностью девицы,
Клянусь позором я блудниц,
Клянусь я мерзостью площицы,
Клянусь чесоткою яиц,
Клянусь потомством онаниста,
Его фантазией живой,
Клянусь я глупым гимназистом,
Дрочащим трепетной рукой.
Клянусь лесбийской я любовью,
Клянуся белями блядей,
Клянусь я менструальной кровью,
Клянусь эрекцией моей.
Клянусь грехом я мужеложства,
Клянусь растлением детей,
Клянусь развратом скотоложства,
Клянусь бессилием мудей.
Клянусь болезнями моими,
Рецептами профессоров,
Их инструментами плохими,
Невежеством всех докторов.
Клянусь мученьем от бужей,
От суспензория стесненьем,
Клянуся болями чижей,
Клянусь зловонным испражненьем,
Клянусь бесплодностью гондонов,
Клянусь я резью трипперов,
Шанглотов, танкеров, бабонов —
Моих недремлющих врагов.
Клянусь я сифилисом грозным
И ужасом больничной сферы,
Клянусь раскаяньем я поздним,
Клянусь короной я Венеры.
Клянусь моею я головкой,
Моей залупой и уздой,
Твоею первою спринцовкой,
Моей последнею пиздой.
Отрекся я чистосердечно
От всех своих коварных дел,
Тебя отныне буду вечно
Я еть — то мой теперь удел.
Твоей пизды я жду как дара,
И на один хотя бы миг;
О, дай мне, милая Тамара,
Мой хуй, не бойся, не велик!
Не разорвет пизду кусками,
Твое дыханье не запрет,
Лишь встретится с ее губами —
И тотчас семя уж: сойдет.
Его без слез, без отвращенья
В пизде почуешь у себя,
Когда в отрадном упоеньи
Я сладко выебу тебя.
Уже сама тогда с мольбою
Свою манду подставишь мне,
Возьмешь мой хуй своей рукою
И поднесешь к своей пизде.
Оставь же все недоуменья
И бесполезные мечты,
Забудь людские наставленья
И всю бесплодность суеты,
Когда тебе я хуй задвину,
И плоть сойдет в пизду твою,
Познаний тайную пучину
Тогда постигнешь ты мою.
Толпу духов моих служебных
Я приведу к твоим ногам,
Тебя толпе червей мятежных
На посмеяние не дам.
И для твоей пизды кудрявой
Достану гребень золотой
И расчешу ее на славу
Своею собственной рукой.
Одеколоном и духами
Ее я буду полоскать
И над сырыми волосами
Эфирным веером махать!
Тебя всегда игрою дивной
Отныне буду забавлять,
И секель твой, довольно длинный,
Лезгинку будет танцевать!
Всечасно еблею приятной
Тебя я буду услаждать
И малафьею ароматной
Твою промежность поливать.
Я опущусь до самой матки,
Я поднимусь до потолка,
Я буду еть во все лопатки —
Ебись со мной! —
И он рукой
Не без заметного волненья
Подол Тамары заголил
И в миг один по назначенью
Хуище толстый запустил!..
Остановилося дыханье
В груди Тамары, и слеза
От нестерпимого страданья
Явилась на ее глаза.
Но Демон, жалости не зная,
Как будто мщенья час настал,
Все больше силы напрягая,
Тамару еть не оставлял!..
Непроницаемым туманом
Глаза подернулись ея,
А из пизды, как из фонтана,
Текла кровавая струя…
Она лежала без сознанья,
Покрылся бледностию лик, —
Вдруг душу леденящий крик
Закончил все ее страданья…
И понял Демон пресыщенный
Своей затеи весь исход,
Лишь взор его, опять надменный,
Упал на труп Тамары бренный,
Любви его несчастный плод.
И он неспешными шагами,
Болтая мокрыми мудами,
Из мрачной кельи вышел вон,
Где воцарился мертвый сон…
В то время сторож, спутник лунный
И неизменный друг ночной,
Свершал свой путь с доской чугунной
За монастырскою стеной.
Уж много лет старик сердитый
Обитель девичью хранил,
Уж: много верст тропой избитой
Он взад-вперед исколесил.
Но он до сей поры ни разу
Ночных гостей не провожал
И, видя Демона проказу,
С душевной злобою сказал:
— Теперь попробуй попытаться
Еще хоть раз один придти, —
Успел от рук моих убраться —
Постой же, мать твою ети! —
И он с собачьим озлобленьем
Быстрее путь свой продолжал
И, словно ради развлеченья,
Ебками гостя провожал..
