И когда надо, если петуха нет, сам петухом запоет.
Пойдет ночью часовых проверять. Подходит к одному:
— Здорово, братец!
— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство!
— А скажи, братец, сколько звезд на небе?
— Сейчас сосчитаю! — И давай считать — Раз, два, три, четыре, пять…
— Хорошо, братец, я вижу, что ты можешь сосчитать.
Подходит к другому часовому:
— Здорово, братец!
— Здравий желаю, ваше высокопревосходительство!
— Скажи, братец, сколько от земли до луны верст?
— Два суворовских перехода, ваше высокопревосходительство!
А потом Суворов отдает в приказе: «Вот философы уверяют, что звезд бесчисленное множество, а мой солдат взялся их сосчитать…»
Суворов не ездил в экипаже или верхом, а всегда впереди солдат шел пешком.
Вот крепость Измаил брал. Войска подошли к самой крепости, а обоз с сухарями отстал. Солдаты голодные. Стали ворчать… Суворов услыхал это, встал на пригорочек и запел:
Что это у девки за кручина?
Что же это с девкой приключилось?
Али девка замуж захотела?..
Ну, и там дальше. А солдаты:
— Смотрите-ка, смотрите-ка, Суворов-то песню поет!..
Тут Суворов велел ударить в барабан. Тревога!.. Выстроил всех и штурмом через шесть часов взял Измаил. А говорили: крепость неприступная…
ПОСЕЩЕНИЕ ПЕТРОЗАВОДСКА СУВОРОВЫМ
Весть о намерении князя Италийского посетить Петрозаводск подала мысль к приготовлениям и распоряжениям со стороны начальства. А. В. Суворов, поспешный в исполнении своих предприятий, всегда являвшийся гораздо прежде, чем его ожидали, прискакал в Петрозаводск на тележке в простой солдатской куртке. Подъехав прямо к пушечно-литейному Александровскому заводу, отправился туда и на вопрос часового у заставы: «Скоро ли будет князь Италийский?» — отвечал: «Князь следует за мною». Войдя в завод, потребовал, чтобы ему все показали, прибавив, что он — Суворов. Дежурный чиновник тотчас дал знать наместнику и начальнику завода (наместником был тогда Тутолмин, а начальником завода — Гаскойн), которые не замедлили явиться.
В это время Суворов грелся у доменной печи и по временам закусывал черными сухарями, которые вынимал из бокового кармана серой куртки своей. Когда начальники явились, он выслушал рапорт наместника губернии и велел ему возвратиться домой, прибавив, что не желает отвлекать его от дела; с начальником же завода отправился осматривать завод.
Начальство горное распорядилось разложить изделия Александровского завода по сторонам дороги, где Суворову надлежало возвращаться. С одной стороны разложены были ножи, вилки, ножницы, разная домашняя утварь, плиты, решетки, цепи, кольца, заслонки — одним словом, всевозможные мелкие изделия; с другой — были сложены пирамиды бомб, ядер, картечи. Подходя к месту этой выставки, Суворов сначала повернулся к той стороне, где были мелкие изделия; взглянул, сделал гримасу и отвернулся к другой стороне, где стал внимательно рассматривать пирамиды, приговаривая: «Помилуй бог, как хорошо! Помилуй бог, какой славной гостинец шведам!»
По выходе из завода купечество встретило его хлебом и солью, по русскому обычаю; Суворов принял поднесенное, поблагодарил начальника завода, сел в телегу и ускакал (…).
ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ ГОРЫ
(…) Это дело было при Екатерине Первой. Она воевала с турками. А командовал Скобелев. Там река Дунай есть, камни по двадцати пяти пудов катит. У Дунаю турки стояли два месяца и стали одолевать нашу армию. Скобелев войска положил много, осталось всего три тысячи солдат.
Когда, значит, войска у Екатерины сделалось мало, видят, что дело-то гиблое выходит, стали искать в старых книгах, — слых несется, что Суворов был хороший воин. А где он теперь, никто не знает. Давай узнавать. Узнали, что он жил в населенье, в деревне. Жил простым мужиком, землю пахал. Было у него две лошадки, каряя и саврасая. Жены у него не было, а была старушка, с которой он жил невенчанным, тут царица дает приказ: отыскать этого Суворова и звать его, чтобы приехал в армию и командовал. Посылает она полковника. Запрягли пару лошадей в коляску, и он отправился.
Приехал он в ту деревню, где жил Суворов. Где-то она там, за Москвой. Заехал в деревню. Ребята на улице играют, клюшками шарик перещелкивают. Один парнишко, такой бойкий, подбежал к коляске. Полковник и спрашивает:
— В каком дому живет тут Суворов-инерал?
— Да какой там дом!.. За деревней на назьмах в землянке живет.
Тогда полковник и говорит парнишке:
— Садись, покажи, где Суворов-инерал живет.
— Айдате вот в этот заулок, на степь — там его землянка стоит.
Подъехали, коляску остановили. Полковник соскочил, саблю из ножней выхватил, сделал на караул и бежит к землянке.
А суворовская старуха сидела в синем дубасе на пороге своей землянки, сметану в кринке мешала. Полковник-от бежит к ней, а она испугалась и с кринкой побежала ему навстречу:
— На, батюшка, не секи, а так бери…
А полковник-от:
— Дорогая моя, я не рубить бегу, а здороваться. Приехал я по приказу царицы звать инерала Суворова на войну, с неприятелем воевать.
— Да его дома-то нет: на пашне он пары пашет.
— Садитесь с нами, поедемте, покажите его пашню.
Старуха заперла хату на замок, уселась в коляску вместе с полковником. Доехали до дорожки, которая ведет на пашню.
— Воротите вот этой дорожкой, — говорит она.
А Суворов за лесочком пары пахал. Сделает круг, отдохнет да опять сначала. Как полковник-от к ему стал подъезжать, он как раз запрягал кореннуху, хомут-от набросил ей на голову, увидал, что едет кто-то, и остановился.
Коляска подъехала. Полковник выскочил из нее, выхватил саблю из ножней, сделал на караул и бежит к Суворову. А ему взять нечего. Он взял с рогаля (рукоятки плуга) сабанный хлыстик, сделал также на караул.
Полковник поздоровался, саблю опустил. И Суворов свой хлыстик опустил.
Полковник говорит:
— Ваше высокопревосходительство, государыня Екатерина приказала просить вас явиться в армию, воевать с неприятелем!
Подает ему приказ царицы.
— Что ж, надо послужить народу, — говорит Суворов. А сам сухонький, уж восемьдесят пять годов будет. — Ты, старуха, уж допахивай тут пашню, а я поеду.
Приехал на войну, где неприятель стоит. А местность: гора крутая, высокая. А подле горы Дунай-река палыщет, камни по двадцать пять пудов перекатывает.
Утром встал, приказал выстроить солдат в роты. Солдаты увидали, кричат:
— Здравия желаем, ваше высокопревосходительство!
А Суворов:
— Братцы, детки мои, мне здороваться не приходится, потому как я еще не ваше превосходительство, — не при форме потому как.
Ему истопили баньку, он вымылся, оделся и поутру — к армии. Говорит:
— Теперь вот я — ваше превосходительство!.. Думаю я врага с покорной головой заставить сдаться нам.
И велел первым делом сделать три тыщи камышовых снопов и на каждый сноп солдатскую фуражку, разоставить снопы по линии на берегу Дуная, против неприятеля.
Пусть турки думают, что мы пойдем прямо на них — снопы-то с солдатскими шапками по берегу Дуная стоят, прямо против неприятеля.
А Суворов повел полки стороной. А гора растянулась верст на десяток, не меньше. Камни с горы-то навешались, как боровья какие, страсть! Надо через гору в обход неприятеля идти. Тут солдаты взроптали:
— Да нас неприятель-то всех с горы перещелкает!
Суворов встал на колени и говорит:
— Ах, детки мои вы! Если вы думаете, что я вас на верную смерть хочу вести, так заройте меня по самую голову в землю, только голову не зарывайте, чтоб меня мошкарь съел живого.
Тут солдаты:
— Ах ты отец наш! Веди нас, куда знаешь!
Суворов тут и говорит:
— Давайте рубите сосны, станем делать козлины, переплетать их лозиной, за камни веревками захватываться, солдат на веревках на гору подымать.
А с Суворовым-то только одна пушка была. И пушку тоже на веревках на гору затащили.
А неприятель смотрит, что такое: солдаты стоят на берегу и нейдут против него. Струсили, видно. Сколько-то неприятели постреляли, пошли купаться.
А Суворов тем временем на гору со своими тремя тыщами забрался да как на «ура» пошел, всех врагов разбил: тридцать пять тысяч убил, двадцать пять тысяч в плен взял, а потом пошел и двадцать пять городов еще у неприятеля взял и всю его орудию взял. А своих солдат совсем мало положил.
И сделался мир.
СУВОРОВ И БЫВАЛЫЙ КАЗАК
Как-то раз поздно ночью Суворов свои посты осматривал и часовых проверял. Идет он по лагерю, а навстречу ему немецкий генерал. Поздоровался он и спрашивает у Суворова:
— Что вы, русский генерал, а в такой поздний час по лагерю гуляете?
