Швейцарская демократия. Возможные решения конфликтов в мультикультурных обществах - Wolf Linder

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

В. Линдер

«Швейцарская демократия. Возможные решения конфликтов в мультикультурных обществах»

Оглавление

Построение мультикультурного общества путем политической интеграции

Институты

Голосование за упразднение швейцарской армии

Развитие швейцарской демократии консенсуса

Прямая демократия

Швейцария в Европе и мире

Швейцария была создана по принципу "снизу вверх". В отличие от других стран, которые были основаны скорее "сверху вниз", путем завоевания территорий или династических браков, основные ценности и механизмы швейцарской демократии - это сотрудничество, малое правительство и демократия участия. Именно поэтому многие наблюдатели считают швейцарскую политику чем-то архаичным, устаревшим, средневековым. Действительно, два важнейших института, федерализм и прямая демократия, могут опираться на почти непрерывное многовековое наследие. Легендарный foedus или пакт, заключенный на лугу Рютли в Центральной Швейцарии, олицетворяет собой досовременную борьбу за освобождение от имперского господства, а некоторые из столь же средневековых собраний граждан функционируют и по сей день.

Несмотря на некоторую старомодность и простоту дизайна, Швейцария также глубоко постмодернистская и сложная страна. Она в значительной степени достигла мирного сосуществования различных культур, как постулирует Кимлика. Ее гражданский национализм напоминает идеи Юргена Хабермаса Verfassungspatriotismus. Швейцарское государство подчеркивает демократию как процесс обсуждения среди равноправных граждан, а его консенсусная демократия во многом приближается к теоретическому идеальному типу. Сложность, в свою очередь, проявляется в виде динамичных взаимодействий между различными институциональными элементами. Федерализм, прямая демократия и разделение власти многократно усиливают друг друга. Например, граждане могут напрямую голосовать по вопросам политики и выбирать своих представителей на местном, региональном и национальном уровнях. Однако существуют и противоречия, например, когда территориальное и народное большинство сталкиваются друг с другом или когда определенные регионы, партии и группы чувствуют себя исключенными из правительства и слишком долго им пренебрегают.

В некотором смысле эта книга описывает "девиантный случай" демократии, когда граждане не только участвуют в выборах парламента и правительства, но и голосуют и ратифицируют важнейшие парламентские решения. Поскольку этот тип прямой демократии остается уникальным, он рискует оказаться в двойном понимании: отвергнутым одними и прославленным другими. Поэтому главная цель этой книги - критически обсудить швейцарскую демократию и избежать обоих заблуждений. Мы также надеемся, что некоторые аспекты швейцарской демократии смогут стимулировать творческое мышление в других странах.

Однако не стоит забывать, что, наверное, никто в здравом уме не стал бы сегодня изобретать нечто подобное Швейцарии. Разделить маленькую страну с населением всего 8,5 миллиона человек на 26 кантонов и более 2000 муниципалитетов? Даже в Германии, где проживает более 80 миллионов человек, всего 16 земель. Более того, это не только означает, что в среднем в кантоне проживает всего 330 000 человек. Но у каждого кантона также есть своя конституция, правительство, парламент, суды, флаг и гимн. В действительности кантоны сильно различаются по размеру: от Аппенцелльского Внутреннего Рода с населением всего 16 000 человек до Цюриха с населением более 1,5 миллиона человек. Количество муниципалитетов также сильно варьируется: от Гларуса и Базеля с тремя муниципалитетами до Берна с 346 муниципалитетами. Кроме того, в стране признаются четыре разных государственных языка - и не просто каких-то, а языков соседних стран: Италии, Франции и Германии. Если бы хотя бы языковое и кантональное разнообразие совпадало, все это имело бы смысл. Но нет, не совсем: 17 кантонов официально являются немецкоязычными, четыре - франкоязычными, три - двуязычными (два - с французским, один - с немецким в качестве языка большинства), один - италоязычным и один - трехъязычным (немецкий, итальянский и ретороманский). Логика определенно не была частью процесса принятия решений, когда все это воплощалось в жизнь.

Рис. 1.1 26 кантонов Швейцарии

Вернее, логика присутствовала, но не в виде единого грандиозного замысла, навязанного кем-то сверху или извне. Большая удача швейцарцев в том, что они, за одним-двумя исключениями, всегда были хозяевами своей судьбы. В то же время они рано поняли, что вместе со свободой приходит и ответственность, а с правами - обязанности. Таким образом, сегодняшние институты постепенно формировались не по картезианскому принципу, а путем проб и ошибок, взаимного обучения и почти инстинктивного скептицизма по отношению ко всему новому. Подобно ребенку, которому нужно упасть, чтобы усвоить законы гравитации, швейцарцы также пережили болезненные военные поражения и гражданские войны.

Цель этой книги не в том, чтобы нахваливать швейцарский способ ведения политики и пытаться "продать" его демократию. Ни одна система не является совершенной, даже если некоторые из них кажутся чуть менее несовершенными. Ведь несмотря на множество преимуществ и механизмов, благодаря которым Швейцария предстает как история успеха, здесь есть куда совершенствоваться. Для прогрессивных левых финансирование избирательных кампаний и партий должно быть более прозрачным. Для консервативных правых интеграция в общеевропейские дела, в частности присоединение к свободе передвижения людей, зашла слишком далеко и должна быть свернута. Однако при всех своих культурных и политических различиях граждане Швейцарии хотят того же, что и граждане других стран: хорошей работы, здоровой жизни, устойчивой экономики и солидарного общества. В этом смысле Швейцария не представляет собой ничего особенного. Все, что отличается, - это политическая структура, в которой преследуются те же цели. Если и можно извлечь какой-то общий урок из швейцарского случая, то он заключается в том, что поиск правильной институциональной структуры требует времени и никогда не будет завершен раз и навсегда.

В главе 2 объясняется, что на самом деле не абстрактная логика, а чистая необходимость и прагматика диктовали условия государственного строительства Швейцарии . Более того, формирование нации происходило параллельно с государственным строительством - ни то, ни другое не было в полной мере реализовано на момент основания современной Швейцарии в 1848 году, после короткой гражданской войны. Это обстоятельство, а также наблюдаемое культурное разнообразие, придает швейцарской нации отчетливый политический, то есть "гражданский", колорит. Этим она отличается от монокультурных, "этнических" наций. Таким образом, историю Швейцарии можно рассматривать как постепенное достижение участия наиболее важных групп меньшинств и различных социальных слоев посредством пропорционального представительства. Пропорциональность - это первый и самый важный элемент разделения властей, которое политологи-компаративисты используют для описания характеристик демократий, отказывающихся